— Ладно, — решил я. — Оно мертвое, и больше нас сожрать не пытается. Пошли дальше посмотрим. Но надо осторожнее быть, а то мало ли, вдруг здесь еще такие есть.
Мы двинулись дальше, прошли через убежище и оказались в небольшом коридоре, который вел в технические помещения. И здесь вонь стала гораздо сильнее, совсем уже тошнотворной. И я уже понял, что мы там увидим.
Вошли и сразу же наткнулись на… Судя по всему, тут валялось целых два трупа, по крайней мере именно столько объеденных голов мне удалось насчитать. А так идентифицировать было гораздо сложно, потому что они были практически полностью съедены. Кости разбросанные, а местами даже раздробленные, будто кто-то разгрыз их зубами, чтобы выжрать костный мозг.
Черепа были пробиты, но не совсем понятно оказалось: это потом их разбили, чтобы внутрянкой полакомиться, или перед этим. Хотя, наверное, перед этим, иначе…
— Вот теперь все стало понятно, — проговорил я. — Он наткнулся на два трупа, и сожрал их. Вот и все. Стал быстрее, сильнее, а потом превратился в вот такую тварь.
— А почему тогда он здесь сидел? — спросил Степаныч. — Почему наружу не вырвался?
— Потому что он света боится, — осенило меня. — Когда я на него фонарем светил, он явно тормозил. А выходит, наверное, ночью, охотиться. Поэтому-то никто таких тварей до сих пор не видел. Зомби ночью активнее становятся, вот мы и сидим по домам.
— Ладно, пошли дальше. Проверим тут все, а потом в схрон.
Лицо у него в свете фонаря было зеленым, он сам по цвету кожи от зомби не особо отличался. Но не блевал. А я… Вроде не чувствовал ничего особенно, даже к горлу не подкатывало.
Двинулись дальше, проверяя комнату за комнатой. Запас одеял какой-то в одном месте, в другом — место под генератор, провода из стены торчат. Но сам его утащили и вывезли. Как, интересно, он же промышленный, дизельный? Но все равно унесли. Хотя тут ничего удивительного, если сильно захотеть, то можно и слона из зоопарка спереть.
В третьем — какой-то хлам валяется, будто склад. А потом мы добрались до последней двери, и Степаныч приободрился.
— Там склад, — сказал он.
И вот это было проблемой, потому что створка была монументальной, и как открыть такую дверь без ключа, я понятия не имел. Фомкой ее не поддеть, да и скорее инструмент сломается. Взрывать нечем попросту. Тут направленный заряд тротила нужен, чтобы замок выбить, а перед этим засверлиться по-хорошему. А у меня ничего такого нет, хлопушки из пороха от фейерверков тут не подойдут.
Я все-таки потянул на себя дверь, и она немного приоткрылась, но тут же застряла. Я рванул сильнее, и понял, что ее что-то удерживает с той стороны.
А потом в створку ударили. Один раз, второй, третий. Кто-то словно лупил в нее ладонями. И вопроса, кто именно, тут не стояло. Еще один мертвец, вот и все.
Мы со Степанычем переглянулись. Я потянул на себя створку, что было сил, и увидел, что она удерживается с той стороны веревкой. А в нос ударила уксусная вонь, резко перебившая запах мертвечины.
— Там есть тварь с той стороны, — проговорил я.
— Нам все равно туда, — пожал плечами старик. — Стволы там.
— Хорошо, — я выдохнул, оглянулся.
Вроде в убежище больше никого и нет, это однозначно, но все равно страшно. Помещение темное, да и тварь эта, которая снаружи лежит. Никакой шумовой дорожки, характерной для фильмов ужасов, только тишина. Но она такая… Мертвая.
— Там веревка, — сказал я. — Перережь ее аккуратно и открой дверь. Я встречу того, кто внутри.
Степаныч посмотрел на меня, но вопросов никаких задавать не стал. Я отошел шагов на пять, встал, вскинув карабин. Он вытащил нож, просунул лезвие, зацепил им веревку. Несколько секунд ничего не происходило, а потом в дверь снова ударили.
Если бы на его месте был Валера, то он наверняка выронил бы нож. Но старик только выматерился едва слышно, после чего убрал режик, взялся за дверную ручку и отошел на шаг в сторону, после чего рванул на себя створку.
Внутри оказался зомби, самый обычный мертвяк, разве что одетый не так, как большинство, а в комбинезон-горку. Он как раз замахивался для очередного удара, а когда полотно вдруг исчезло, завис. Я же нажал на спуск.
Карабин грохнул, на этот раз чуть погромче, помещение-то меньше. Тварь свалилась на пол. Заглянув в помещение, я удостоверился, что там больше никого нет. Зато имелся пяток деревянных оружейных ящиков.
— А… — проговорил Степаныч. — Это Леха. Один из тех, кто по этой теме со стволами работал. Остальные, скорее всего, тоже из них. А что с ним стало-то?
Я подошел к трупу, перевернул его на спину и оттащил в сторону. Никакой брезгливости при этом не почувствовал. Вирус через прикосновение не передается, главное потом — руки помыть. А остальное — ерунда. Что-то подсказывало мне, что и не в таком дерьме раньше приходилось ковыряться.
— Укусили его, — я показал пальцем на рану на шее. — Сильно. Забежал в комнату, заперся, но сделать уже ничего не успел, умер. А потом воскрес.
— Понимаю, — кивнул Степаныч. — Ну что ж, пойдем посмотрим, что нам там оставили.
Я двинулся в помещение, старик зашел следом. И тут я увидел на полу пистолет — «Грач». Ну это, очевидно, Лехин, он, значит, остальных пострелял. А почему сам себя не кончил? Побоялся или не успел? Какая разница?
Отщелкнув магазин, я обнаружил, что четырех патронов из восемнадцати не хватает. Вышел наружу обшмонал карманы трупа и вытащил еще два, полных. Ну и отлично, у меня такой же, со Шпака снял, а магазинов и патронов к ним толком нет.
Подхватив форму, старик сбил замок на верхнем ящике и откинул крышку. И я присвистнул, увидев их содержимое.
Внутри оказались автоматы. Модель древняя, да еще и укороченные — АКС-74у. Без магазинов, естественно, но с виду совершенно новые, даже воронение с крышки ствольной коробки не вытерто. Тут же вытащив один из них, я дернул затвор, нажал на спуск, удовлетворенно кивнул, услышав, как щелкнул боек.
Потом приподнял крышку ствольной коробки, заглянул внутрь, посмотрел на пружину. Нормально. Не с консервации, а если и с нее, то уже успели к бою приготовить. Это очень хорошо, на самом деле. Автомат, причем Калашников, что само по себе здорово. Надежный и простой, научить обращаться остальных с ним будет легко, никаких особых проблем с этим не представится. Единственное, что кучность пониже будет, дальше сотни из него стрелять смысла нет. А по зомби, которому только в башку целиться, и дальше полтинника.
Степаныч тем временем вскрыл второй ящик, в котором оказались только такие же автоматы.
— «Огрызки», мать их, — проговорил старик. — Неужели только они?
— Так стволы для бандитов же, — ответил я, проверяя, как складывается и раскладывается приклад. — А для них такое — самый лучший вариант. Да и нам подойдет. Нам, что ни дай, все подойдет.
— Стреляют криво, перегреваются быстро, — сказал Степаныч. — Так себе для нынешних времен оружие.
— Нам же не для войны, — я покачал головой и вернул автоматик обратно в ящик. — Зато теперь все при стволах будем, да еще и при автоматах. Давай лучше посмотрим, что там еще лежит. А то сейчас окажется, что стволы без патронов и магазинов. И что тогда нам, прикладами от тварей отбиваться?
— Давай, — ответил старик.
Вместе мы схватились за эти ящики, оттащили из наружу, в коридор. В принципе, если машину подогнать, то мы вдвоем быстро их загрузим, да свалим, зомби чухнуться не успеют.
Он тем временем открыл третий ящик, и внутри оказались магазины, тоже старые, рыжие, бакелитовые. Много, реально целая куча. На войну целую хватит. А в четвертом и пятом оказались патроны, «пятерка». Промасленные для пущей водонепроницаемости бумажные пачки, в каждой по сто двадцать штук. Причем, патрон тоже армейский — пять-сорок пять на тридцать девять ПС. Это хорошо, очень даже.
Я вытащил магазин, вскрыл одну пачку, проверил капсюль, покачал пулю в гильзе. Вроде все нормально. Хотя патрон старый, может всякое быть, отстрелять нужно будет наугад хотя бы несколько штук.
