Я повернулся к нему, и он заткнулся, увидев мое лицо. Губернатор. Хуан Перес де Гусман, который вчера допрашивал меня в Портобелло. Судя по нему, он осторожен и хитер. Если священник прав и если гроб Дрейка — это не просто могила, а хранилище, то третья часть карты к Эльдорадо может быть там. Но почему тогда убивали всех, кто знал? Что такого в этом гробу, что даже мертвые молчат?
— Почему тайна? — спросил я, глядя на священника. — Что он прячет, этот ваш губернатор?
Глаза старика забегали.
— Говорят, Дрейк оставил там силу, — сказал он. — Не просто золото. Что-то, что может перевернуть все. Испания, Англия, Франция — все хотят это. Но никто не должен найти. Губернатор поклялся, что унесет тайну в могилу. Тех, кто знал, он убил. А я… я только слышал. Я же отпускал душу Дрейка на тот свет, я вел обряд.
Я молчал, переваривая это. Сила. Не золото, не драгоценности, а что-то большее.
А что я вообще знал про Дрейка? Когда я листал книги про Дрейка, говорили что он был не просто пиратом, а шпионом Елизаветы, что он искал земли, богатства, тайны индейцев. Может, Эльдорадо — это не просто город из золота, а что-то другое? Знания? Оружие? Я вспомнил ящик Дрейка с Монито, те записки, что я до сих пор не разгадал.
Морган шагнул ко мне, и глаза его блестели, как у пса, что учуял добычу.
— Ну что, Крюк? — сказал он. — Допрос окончен? Или как?
Я посмотрел на священника. Он сидел, опустив голову, и тяжело дышал, будто каждое слово вынимало из него душу. Он сказал достаточно. Теперь я знал, где искать. Но что делать с ним? Убить, как хотел Морган? Или отпустить, рискуя, что он побежит к губернатору?
Морган маячил за моей спиной. Он ждет моего решения, будто пес, учуявший кровь и теперь скуливший, требуя добычу. Его рука лежала на рукояти кинжала. Я знал, что он думает: один удар — и никаких хлопот. Но я молчал, перекатывая в голове слова старика про гроб Дрейка, про мыс, про тайну.
Губернатор Хуан Перес де Гусман спрятал что-то под водой и я теперь знал, где искать. Да, у меня сложилось впечатление, что именно губернатор спрятал что-то в гробу. Ну не Дрейк же с того света руководил тем, что должно лежать в его гробике.
Осталось решить, что делать с этим свидетелем.
Морган не выдержал и провел рукой по горлу, будто перерезая его своим воображаемым лезвием. Ухмылка у него была такая, что хоть на абордаж с ней иди.
— Проще простого, Крюк, — сказал он. — Один взмах и он молчит навсегда. Никто не узнает, что мы тут были.
Я закатил глаза. Этот чертов Генри Морган думал, что все решается ножом и кровью. Может, для него, молодого и горячего, это и выход, но не для меня. Я шагнул к нему, ткнул пальцем в грудь, и он отступил, чуть не споткнувшись о бочку.
— Мы не звери, Генри, — отрезал я, глядя ему в глаза. — Убивать старика, который и так еле дышит? Это не наш путь. Докажи, что ты не просто мясник с ножом.
Он фыркнул, но промолчал, скрестив руки на груди. Я повернулся к священнику, присел перед ним и вытащил из-за пояса кошель. Дублоны звякнули и старик поднял голову, моргнув, будто не веря своим глазам.
— Вот что мы сделаем, отец, — начал я, развязывая узел на веревках, которые стягивали его руки. — Ты нам помог. Я это ценю. Бери это, — я сунул ему кошель — и иди домой. Молчи про нас и Господь тебя не тронет. А если побежишь к губернатору… ну, тогда сам понимаешь.
Он смотрел на меня, потом на золото. Его руки, освободившись, задрожали, когда он взял кошель. В глазах его мелькнула жадность, смешанная со страхом. Достаточно, чтобы он держал язык за зубами. Он коротко кивнул, будто боялся, что я передумаю, и пробормотал:
— Да благословит вас… хоть кто-нибудь.
Я помог ему встать и он, шатаясь, побрел к лестнице, которая вела из подвала. Морган проводил его взглядом, полным презрения, но я хлопнул его по плечу.
— Пусть идет, — сказал я. — Он свое дело сделал. Помни, не всегда все решается убийством.
Священник скрылся за дверью и я услышал, как скрипнули доски под его шагами. Мы остались вдвоем в этой пыльной дыре. Я поднял факел и свет стал чуть ярче, осветив хмурое лицо Моргана.
— Ты — капитан. Тебе и решать. — философски отметил он, а потом резко сменил тему, — Ну что, Крюк? — спросил он, потирая руки. — К мысу, да? Поднимем этот гроб, и пусть весь Портобелло подавится своими тайнами!
Я кивнул. Мыс. Там скоро дуэль. И выходит, что я буду прямо над гробом Дрейка. Свинец тяжелый, глубина, небось, саженей пять, а то и больше. Без снаряжения его не достать. Я вспомнил, как в нырял с аквалангом в море — прозрачная вода, рыбы, кораллы. Тут такого нет, но я что-нибудь придумаю. Может, Вежа подскажет, как соорудить что-то для поиска под водой. А пока — идти на дуэль и держать глаза открытыми.
— Идем, Генри, — сказал я, шагая к выходу. — Бери свою шпагу. Дуэль ждать не будет, а заодно глянем, что там за мыс.
Морган ухмыльнулся, хлопнув себя по бедру.
— Дуэль, гроб, золото, — протянул он. — Люблю, когда день насыщенный!
Мы выбрались из подвала. Соленый ветер ударил в лицо, смывая пыль.
По дороге я объяснил Моргану проблему с оружием. Морган посчитал честью поделиться своей шпагой, чтобы пролить кровь испанцев. Поэтому, шпагой я был оснащен. Морган даже пошутил, что будет не только моим секундантом, но и шпагоносителем.
Вот ведь странный человек. Еще несколько минут назад, я хотел его прибить за ту подставу со священником, а сейчас он беззаботно втирает о том, что я легко и непринужденно прибью дворянчика. А ведь он не видел меня в деле. В смысле, он не видел как я фехтую, не доводилось. Это ж насколько мой авторитет высок в команде, что не допускалась и мысль о том, что я чего-то не умею.
Я шел к мысу, где должен был скрестить шпаги в дуэли. Морган шагал рядом, похлопывая по своей шпаге, которая висела на поясе. Я вдохнул морской воздух и думал о том, как достать этот проклятый гроб со дна. Глубина, течения, свинец — все против меня.
Дорога к мысу была узкой, песок скрипел под сапогами. Я прикидывал, что нужно для экспедиции для поднятия гроба. Веревки, грузы, может, лодка с «Принцессы». Или что-то хитрее — вроде колокола. Мыс уже маячил впереди. Если там третья часть карты, я на шаг ближе к Эльдорадо. А если что-то большее, как шептал священник, то я узнаю, что это. Морган что-то бормотал про испанскую кровь, но я не слушал — мои мысли были под водой, там, где лежала тайна.
Я шагал по узкой тропе к мысу. Песок скрипел под сапогами, а соленый ветер с моря бьет в лицо, словно хочет прогнать меня обратно.
Я все прикидывал, что нужно для дела. Гроб не рыба, крючком не вытащишь. Я читал про колокол, такую штуку, что опускают под воду, чтоб дышать и смотреть. Деревянный, с парусиной, примитивный, но для этих времен сойдет. Если сделать такой, можно глянуть, где этот гроб лежит, а там и поднять его как-нибудь.
Я остановился, выдохнул, и в голове мелькнула мысль: а что скажет Вежа? Эта нейросеть не раз выручала. Омолодила, паруса для «Принцессы» наколдовала, даже правду из вора вытянула за сотню очков. Может, и тут поможет? Я сосредоточился, и мысленно позвал ее.
«Вежа», — обратился я к системе, — «сколько будет стоить сделать колокол? Ну, такой, чтоб под воду нырять и смотреть, где гроб Дрейка?»
Ответ пришел быстро. Ее голос был чуть насмешливый, как у строгой училки, которая поймала меня за шпаргалкой.
«Носитель», — обратилась она ко мне, а я прямо увидел, как она качает головой, — «Знаний у вас хватает, чтобы самому соорудить это устройство. Дерево, парусина, пара грузиков — все верно. Но если хотите, чтобы я помогла, подкинула материалы и чертежи прямо к вашим ногам, то это обойдется вам в 2 000 очков влияния».
Я хмыкнул. Две тысячи. У меня на балансе оставалось 12 994 после всех трат — на корабль, на омоложение, на мелочи вроде правды от вора. Потяну, но запас тает, как ром в таверне. А без колокола возиться с гробом — это как пушку без ядра заряжать. Я прикинул: если дуэль пройдет гладко, а гроб найду, очки еще накапают. Вежа любит, когда я выкручиваюсь и влияние растет.
