— Я отвергаю план Гривуса, — ответил ему Сидиус. — Мы не можем ждать. Вы должны в течении следующих восьми недель провести масштабные акции в Центральных регионах. Флот Разомкнутого Кольца вам не помешает, потому как сейчас задействован во Внешних Регионах, — Флот Разомкнутого Кольца — условное объединение наиболее опытных частей Республики. В его основу легли сектора, которые преимущественно располагались во Внешних Регионах. И именно эти Сектора были наиболее боеспособными, объединёнными под стратегическим руководством Флаингстара, который, по мнению многих — не был лучшим полководцем, но уж точно «выше среднего». Кампании Разомкнутого Кольца и операция осад стратегических планет Сепаратистов — были успешными и победоносными.
— Многие лидеры Совета КНС боятся за свои домашние миры, — ответил Дуку, вызвав прилив раздражения у Сидиуса. Это жалкие червяки осмеливаются ещё что-то требовать и о чём-то беспокоиться? Спокойно… они лишь инструменты. Когда он их использует — выбросит и заменит новыми. — Они требуют перейти к оборонительной стратегии, а некоторые даже пытаются продвинуть идею о том, что пора бы заключить мир.
— Не обращайте на их нытьё внимание, Владыка. Оно несущественно в текущей обстановке, — отмахнулся Сидиус. — У вас достаточно влияния для того, чтобы продавить все нужные решения. Я жду от вас результатов.
— Не волнуйтесь, Владыка… И вы, и Сенат Республики — получите свои результаты.
Сеанс связи с престарелым Графом тоже подошёл к концу… Ян Дуку был великим Джедаем и сильным Ситхом… Переманить его на свою сторону было великой победой. И, кажется, Дуку не видит подвоха, следуя точно букве плана. Наверное, Тиранус надеется на то, что он исполнит своё соглашение с ним… Честно говоря — зря надеется. Пусть Палпатин и уважает силу и умения Графа, но Тиранус, всё же — Тёмный Одарённый. Да, он не обучал его полноценно, но всё же… Путь Ситхов — предательство. Дуку может сколько угодно клятвенно заверять, что его не интересует престол и власть, а его интересует лишь трансформация Республики. Однако Сидиус не верил этому. Когда-нибудь — Тёмная Сторона Силы неизбежно разожжёт в нём искру амбиции и тот станет очень опасной угрозой. Не получивший полноценное обучение на Ситха, тем не менее — Дуку имеет потенциал стать сильнее и значимее его. Этого нельзя допустить… Подобные аномалии надо уничтожать… Аномалии… Йода, Винду, Флаингстар… Троица Магистров, которых тоже следует опасаться.
Их стоит перед исполнением финальной версии плана убрать подальше от Корусанта, либо оставить одного из них… Каждый из этой троицы за время войны стал сильнее и приобрёл внушительный боевой опыт. Хотя он и так у них был… Шив их опасался. Они могут быть опасны. Нельзя рисковать исполнением Великого Плана… Плана, в котором именно ему, Дарту Сидиусу, будет дарована победа, которую он заслужил… Во тьме комнаты, что находилась в здании «ЛайМердж Энерго» Сидиус рассмеялся.
— Столько судеб мне надлежит оборвать, — он активировал боевых дроидов и во тьме зажёгся световой меч. — А теперь, покажите мне, как они на меня нападут и… как я убью их.
* * *
Республика действительно свернула куда-то не туда, в этом Падме Амидала убеждалась после каждой победной реляции. Как можно восторгаться страданиям миллионов, сотен миллионов разумных, живых существ? Каждый из акторов, будто бы получал нескончаемое удовольствие от того, скольких они убили. Вести о Зайгеррии и Талассии поразили её. Джедаи опустились до того, что позволили провести такой приказ. Четырнадцать адских часов, сотни миллионов загубленных разумных. И всё это во имя мифической цели — победе рабства… Которое не было побеждено после этой атаки! То есть они сожгли столько разумных просто в пустую. Ради устрашения… И Зайгеррианцы, вместе с Талассианцами — прониклись.
Однако — в чём ценность отказа от рабства таким способом? Разве они что-то осознали? Разве они сознательно пришли к такому выводу? Кровавые мясники из Фракции Милитаристов приведут Республику лишь к краху… Они не хотят безопасности, как декларируют. Они лишь хотят власти чисто для себя. Это даже не вопрос Флаингстара… Его скорее всего использует, как актив — Юларен и Грант, опираясь на репутацию Магистра. Это именно вопрос того, в какую диктатуру скатится Республика, если она не помешает. Но многие не прислушиваются к их предупреждениям. Даже Энакин… Падме потрогала живот… Если тест подтвердится, он будет рад узнать тому чуду, что недавно произошло. Хах… чуду…
Её давняя подруга, которая училась на ксенобиолога как-то во всех подробностях ей описала, как зарождается жизнь. И всё же, Падме, как и многие другие женщины — предпочитали не думать… именно в таком ключе. Её дети… жизнь, что даст она — это чудо, с какой стороны не посмотри. Но пока что ей надо проверить все данные. Энакин же… Её супруг сейчас медитировал. Мужчина раслабленно сидел на диване в странной позе и прикрыл глаза.
— Я чувствую, что ты волнуешься, Падме, — Энакин посмотрел на неё, — что-то случилось?
— Нет… пока что нет, — она села рядом с мужем. Рядом с ним она чувствовала себя, как за стеной. Крепкая и надёжная защита, в которой она… всё-таки нуждалась. — Я просто слегка задумалась…
— Обо мне? — ухмыльнулся супруг. — Если обо мне, то не надо волноваться.
— Ты же знаешь, что это невозможно, Эни, — ответила ему Падме. — Я люблю тебя и оттого переживаю… Ты там, вдалеке, у далёких планет и звёзд, постоянно подвергаешь себя опасности.
— Опасности нет, любимая, есть лишь работа, которую я исполняю, — ответил он. — Долг, что пред Республикой велик. И я его исполняю…
— Долг… да? — тихо спросила она. — Как на Зайгеррии?
— А что на Зайгеррии? И ты действительно хочешь в минуты нашего единения поговорить о ней?
— Просто, Энакин… ты же там был… Неужто долг требовал вырезать почти всё население?
— Мы боролись там с рабством, Падме… Ты бы видела их столицу. Женщины, девушки — уходили с молотка, как какой-то товар… как вещь… Как будто мы пошли, помнишь, тогда, в торговый центр. И ты покупала себе платье два часа? — задал вопрос Скайуокер. — Так вот… Представь, что там выбирают себе так же придирчиво не платья, но рабов. Не еду, но рабов. Не одежду, но рабов. Не технику, но рабов… Их продают, как вещи. Разве достойны разумные такого обращения?
— А соизмерим же ответ, Энакин? — спросила Падме. — Скольких вы убили?
— На мой взгляд — недостаточно, — Энакин сжал кулаки. — Те, кто торгуют живым товаром. Не важно — Хатты это, Пайки, Зайгеррианцы, или прочие синдикаты — достойны смерти. И я не понимаю, почему ты этого понять не способна, Падме… Ты же видела… знаешь кем я был.
— Но Энакин, — возразила Падме, приложив ладонь к его щеке. — То, кем ты был, не должно определять то, кем ты стал. Неужели ты согласен уничтожить каждого рабовладельца, каждого работорговца и их сородичей, только потому что ты мстишь за своё рабство.
— Это не месть, Падме… Теперь не месть… Это справедливое воздаяние… Всё согласно закону… Мы лишь привели его в исполнение.
— И кто дал тебе право так трактовать законы?
— Ты… Сенат… Республика, — Энакин обратил внимание на потолок. — Столько тысячелетий никто и ничего не делал, Падме. Понимаешь? Миллиарды, десятки миллиардов, целые сектора, системы, планеты — страдали. Многие стояли и смотрели, либо выпускали бесполезные воззвания… Но теперь у нас появилась сила — навести порядок в Галактике. Я так считаю… И рабовладельцы с работорговцами будут первыми, с кого мы начнём после войны.
