Я вернулся. Том 6 (СИ) - Байяр А.

— Номер двести двадцать шесть… хм. Вы ведь Джина Чхве? Тогда ваш племянник оплатил номер на месяц вперед, всё хорошо, — подняла на нее глаза администратор, и девушка уставилась на нее в ответ не мигая.

— Племянник?.. То есть… ну да, племянник, — моментально вернула она себе самообладание.

«Оригинальную же роль он себе взял. Неужели нельзя было выдумать что-нибудь попроще? Да еще и на месяц… Как-то ну слишком уж предусмотрительно, что ли?»

Встав спиной к шахте лифта, я ухватился за тросы и, стиснув зубы, принялся спускаться по ним вниз. Задачка для неокрепшего тела та еще, хотя эта нагрузка нисколько не сравнилась бы по трудности с тем, что ожидало меня на третьем этаже. Но трудно — не значит невозможно, верно же? Вся моя жизнь оказалась бы бессмысленной сменой действующих лиц и декораций, если бы я позволил себе сдаться. Или проиграть.

Добравшись до кабины, спрыгнул на нее и воззрился на валяющихся в отрубе двойников. Трижды повторил про себя, что сами они не виноваты в своих извращенных моральных взглядах и чувствах, прежде чем опустился перед обоими на корточки и поочередно свернул каждому из них шеи.

— Мне пришлось, — тихо сообщил им напоследок с вымученной улыбкой, — потому что-либо вы, либо все остальные. Теперь-то никто не будет указывать вам как жить. Может, это и есть долгожданная свобода, которой вы добивались?

Стараясь больше не отвлекаться на сантименты, взглядом отыскал на крыше кабины аварийный люк, прикрученный болтами. Без инструментов открутить никак не получится, а следовательно, оставался единственный вариант — пробиться в кабину силой.

Вдох, выдох.

Замахнулся ногой и хорошенько приложился ею по люку. Раздавшийся по всей шахте грохот от удара едва меня не контузил, а на люке осталась всего лишь небольшая вмятина. Раньше я смог бы лучше. Намного лучше.

И замахнулся снова.

Большую часть жизни я считал, что сыворотка не имеет надо мной власти. Что я всего добился самостоятельно, создал себя сам, благодаря терпению и усердным тренировкам. Самое время доказать, какой из меня по итогу вышел человек, раз уж модификант слабый. Труды Хоку, будто с детства готовившего меня к этому самому моменту, даром не пройдут.

«Никогда не позволяй эмоциям взять над собой контроль, но в особенности это касается страха и отчаяния. Абсолютное бессилие может существовать лишь в нашем воображении, и ты сможешь выложиться на полную, Алекс, если независимо от обстоятельств и своего состояния будешь верить, что способен на большее».

Следующий удар смял крышку люка сильнее, и я продолжал усердно наносить всё новые и новые, пока мне не удалось окончательно выбить ее из креплений. Крышку вдавило в кабину лифта, и тогда я спрыгнул следом за ней.

У меня были причины ненавидеть Хоку после всего, что узнал о нем от Хэвона, но я не мог позволить себе этого. Если мыслить в подобном ключе, то что мешало мне возненавидеть весь мир, в который я пришел исключительно как часть масштабного генетического эксперимента?

Уже со временем я осознал, что способен избрать путь самостоятельно, а предназначение — понятие относительное. Ведь следовать ему совершенно необязательно, раз уж ты нашел иную цель в жизни.

Ухватившись за створки лифта и плотно стиснув челюсти, раздвинул их в стороны. То же повторил со створками, разделяющими меня с коридором третьего этажа, и, тяжело дыша, шагнул в образовавшийся проем.

Мысли о том, достоин ли я спокойной, мирной жизни без забот, учитывая свою богатую биографию, больше не вызывали во мне диссонанса. Я сам решу, чего достоин, а чего нет. Но сперва…

Шаг за шагом я шел по пустынному коридору, уверенно глядя прямо перед собой.

Желание жить всегда возобладает над стремлением покинуть этот мир, и насколько бы Седьмой ни превосходил меня в остальном, столь весомое преимущество оставалось на моей стороне и останется на ней до самого конца.

Сигма будто бы ждал моего прихода. Стоял, привалившись к стене со скучающим видом, и разглядывал зажженную в руках сигарету. Он не сделал ни одной затяжки. Просто молча стоял и наблюдал за тем, как она медленно тлеет, зажатая между пальцами.

Никогда прежде не видел Седьмого настолько… умиротворенным. Это даже несколько выбивало.

— Знаешь, Алекс, — тихо произнес модификант, когда я остановился в нескольких метрах от него и замер на месте, — кое-что в людях меня удивляет до сих пор. Их организм не настолько крепок, как у нас. За считаные дни болезнь способна унести их в могилу, и тем не менее многие готовы уступать своим ничтожным капризам, осознавая всю тяжесть их последствий. Это совершенно не поддается логике.

— И к чему ты завел речь о капризах? — воззрился на двойника исподлобья.

— К тому, что, проживая столько времени среди людей, ты и сам уподобился им, — повел Седьмой плечами, не поворачиваясь ко мне и продолжая задумчиво разглядывать тлеющую сигарету. — Всё могло бы закончиться прямо здесь и сейчас. Для каждого из нас это стало бы закономерным исходом, но ты с завидным упорством следуешь своим капризам. Встаешь на защиту тех, кто готов всю жизнь использовать тебя в своих целях. Открываешься перед ними, делишься своими слабостями, и ради чего? Чтобы почувствовать себя нужным? Потешить свое самолюбие? Ты как-то признавался мне в том, что тебе есть что терять. Зачем тогда обретать что-либо, если в любой момент можешь потерять это? Наверное, всё это просто вне моего понимания.

— Зато я понимаю, о чем ты, — улыбнулся я краешками губ, и только сейчас Седьмой лениво перевел на меня взгляд. — Ведь когда-то я придавался тем же размышлениям, наблюдая за остальными. Лишенный привязанностей, готов был идти по головам ради того, что ложно считал истиной. Но теперь мои приоритеты поменялись, а ты стоишь у меня на пути.

— Ты, скорее, выдумал себе роль, отличную от изначальной. Роль, играть которую тебе не положено по праву рождения.

— А ты свою роль даже не пытался изменить. И за это мне тебя жаль.

Ухмыльнувшись, модификант молча бросил догорающую сигарету себе под ноги, потушил ее подошвой ботинка и прошел на центр коридора, встав напротив меня. Затем вынул что-то из заднего кармана и бросил мне. Мелкий предмет, поблескивающий в свете бункерных ламп, проскользил по полу между нами и остановился возле моих ног.

Это был скальпель.

— Я оставлю правила нашего поединка прежними даже сейчас, чтобы дать тебе понять, что ты не приблизился к моим возможностям ни на йоту, — заявил сигма со стальными нотками в голосе, и стеклышки его очков блеснули. — Хотя вряд ли ты продержишься и минуту — в этот раз поддаваться я не собираюсь. Может, хоть ты сможешь как следует повеселить меня напоследок?..

Правила нашего поединка? Неужели он намекает на?..

— Что ж, начинаем? — скривились его губы в неподдельной улыбке, и я кивнул.

Есть еще кое-что, что объединяет людей и модификантов — и те, и другие смертны, а остальное уже не имеет значения…

Глава 28

Мерцание ламп над головой создавало неестественную тишину, и этой тишине я медленно нагнулся, не отрывая взгляд от Седьмого, и поднял с пола скальпель. В руке он казался нелепым — короткое лезвие против совершенства, которым выставлял себя всё время модификант.

Однако мои рукопашные и стрелковые навыки, отточенные в усердных тренировках, не сослужили бы мне сейчас хорошей службы за неимением подходящего оружия под рукой. Патроны с транквилизатором пришлось потратить на Пятого и Шестого, а трупов охраны на третьем этаже, с которых можно было бы снять экипировку, я так и не приметил. Их попросту не было, ведь допуск на третий этаж был исключительным правом для немногих сотрудников. Для единиц.

Седьмой шёл ко мне неспешно, будто знал: торопиться ему не к чему. Ни капли страха, ни капли сомнения. Лишь взгляд, в котором отражалось презрение ко всему человеческому. Тому, за что я ещё продолжал держаться.

И всё-таки жаль, что в итоге мы с сигмой оказались по разную сторону баррикад. Наши с ним фигуры на игровой доске окрасились в разные цвета, и единственный способ покончить со всем этим — поставить шах и мат королю, стоящему сейчас напротив меня.