От места высадки до города полдня пути. Опять же отряды на марше нельзя растягивать, поэтому уже к полудню оба войска сосредоточились друг против друга на огромном поле.
Сражение началось сходу, по мере сближения войск. Вышли вперёд лучники. Заскрипело клееное дерево луков, захлопали тетивы, и воздух над чёрной вытоптанной землёй наполнился шорохом перьев. Два облака, несущих смерть на кончиках своих жал, столкнулись в небе. Посыпались вниз обломки стрел, настолько плотным оказался первый залп… Второй и последующие были реже, потому что стрельба велась по готовности. Опустели тулы и стрелки отошли назад, просочились между плотными колоннами пикинёров и мечников.
Застучали копыта, тяжёлая конница двинулась вперёд. Сначала размеренным шагом до середины разделяющего армии поля, дальше постепенно разгоняясь и набирая скорость. Длинные, окованные железом копья опустились перед сшибкой…
Удар королевских тяжёлых всадников был страшен. Закованные в броню лошади с лёгкостью смяли первые ряды подземников, продвинулись вперёд ещё на полсотни шагов, топча и сминая визжащих гоблинов, и… завязли… В плотной массе тел… Теперь уже всадникам пришлось несладко. Чёрные взрезали брюхо элитным лошадям, как обыкновенной простой животине, наваливались гроздьями со всех сторон, и кони не выдерживали такой тяжести, хрипели задушенно и падали на колени. Отточенному железу тесно было в этой мешанине тел и в дело шло всё, даже зубы.
Спасла от окончательной гибели элиту королевской конницы шедшая буквально за ними по пятам, или как в этом случае по копытам, пехота. Благодаря ей уцелевшие всадники смогли развернуть коней и вырваться из схватки.
Две армии столкнулись и остановились. Кто кого передавит, пересилит, перемелет. И закрутились на стыке войск зубья адовой мельницы, сразу перемололи в труху первые ряды, и зачавкали, жадно заглатывая всё новые и новые порции беспрестанно поступающего свежего мяса.
Сражение пошло с переменным успехом. То королевская армия медленно продвигалась вперёд, сминая, затаптывая и выгрызая куски чёрной, то чёрная теснила и подминала под себя королевскую…
Тут-то и ударили в спину орде прославленные эльфийские лучники! По слабо защищённым спинам острыми стрелами! И ни одна стрела не прошла мимо! Пока стрелки меняли опустевшие тулы на полные, в дело вступили маги со своими заклинаниями «по площадям»…
Распахнулись городские ворота, с грохотом упал подвесной мост, и остатки герцогской армии врубились во фланг гоблинам! А со стен эту отчаянную и решающую атаку поддержали маги.
Через два часа всё было кончено…
Жалкие остатки чёрной орды разбежались по окрестностям. Какое-то время они будут наводить ужас на окрестные поселения, пока их всех окончательно не передавят. Или они не сумеют забраться обратно в свои норы.
В город вернулась едва десятая часть выступившего отряда, настолько страшными оказались потери. Зажатая со всех сторон орда сопротивлялась отчаянно и задорого продала свои жизни…
* * *
Вынырнуть из беспамятства заставило всепоглощающее чувство голода. Очнулся лишь с одной мыслью — чего бы сожрать! Распахнул глаза, приподнялся на твёрдой лежанке, огляделся. Понятно, лечебница. И я тут не один такой, с чувством голода. Только, в отличие от меня, они уже вовсю восполняют потраченные на регенерацию тканей и органов калории, чавкают так, что мне слышно. Зуб даю, именно от этого чавканья я и очнулся, а не от голода, как решил первоначально!
Но есть-то хочется, да не просто есть, а именно что жрать!
Опустил ноги на пол, замер, прислушался к своим ощущениям, к телу, старательно отсекая возмущённые вопли голодного организма, закутался в свою же простыню и решительно направился к дверям. Дожидаться, пока кто-то отреагирует на моё пробуждение смерти подобно! Подыхать ещё раз, но уже от голода, как-то нет никакого желания!
Коридор, когда-то просторный и светлый, сейчас битком забит койками и точно такими же, как у меня, лежанками. Полно обычных раненых. Ага, а в палатах, так получается, самые тяжёлые. Не понимаю, почему ко всем заклинание исцеления не применить? Может, по каким-то причинам нельзя?
Нос уверенно вывел на запах еды. Уже в дверях столовой столкнулся с кем-то из лекарок.
— Пришёл в себя? Отлично! Место освободил? Тогда ешь и ступай домой! — быстро протараторила и умчалась по своим делам.
Интересное здесь отношение к болящим.
Дальше ничего подумать не успел, потому что увидел еду. Раздачу. Что-то вроде шведского стола. На огромных длинных столах горой лежали хлебные караваи. Именно что так, не нарезанные кусочками, а целиком, словно их только что из печи вынули. Тут же и мясо шматами минимум в полкило, и кольца толстой, истекающей жирком колбасы, и-и… Всё… Кроме мяса и хлеба больше ничего не было. А, нет, вру! Ещё огромные баки с каким-то напитком. Подходи и черпай сколько надо лежащим тут же черпаком.
Всё это я увидел на бегу. Вместо тарелки ухватил огромное прямоугольное блюдо, вроде подноса, плюхнул на него кольцо колбасы, показалось мало, и я уронил туда же ещё одно такое же, не глядя уцепил большой шмат мяса, каравай хлеба и присел у ближайшего окна.
Первое кольцо колбасы заглотил и не заметил. Без хлеба. Даже не жевал, отхватывал-отламывал зубами куски и глотал. И не подавился, вот что самое интересное. Потом пришла очередь мяса, хлеба, и опять колбасы. Только тогда голод начал потихоньку отступать. Непонятно, куда это всё в меня поместилось? Ведь желудок-то у меня не безразмерный? И я погладил себя по животу. С удовлетворением, между прочим. Пошёл за напитком, на обратном пути не удержался, подхватил ещё кольцо колбасы. Потому что вроде бы как снова есть захотелось. Обмен веществ мгновенный…
Теперь бы разузнать, что именно со мной было? Отлично помню свой полёт со стены… А почему полетел? И как уцелел?
Так ничего и не узнал. Не от кого было узнавать! Лекари выглядели настолько уставшими, что отвлекать их расспросами просто не смог. Да и подсмотрел, как одна из лекарок выдавливает из себя последние крохи магической силы на раненого. Понятно, почему всех не излечили — просто сил не хватает. Ну и прошёлся по коридору, разбрасываясь малым исцелением на раненых. Пока меня в шею не вытурили. Да ещё и обругали, мол, куда лезешь, мелочь тощая! Сам только что в себя пришёл, так лучше бы себя и исцелил окончательно! Объяснять, что я уже полностью здоров, не стал. Вижу же, что люди на износ работают. Покивал головой согласно, да и развернулся, направился в сторону столовой. Ну а куда же ещё? Не в палату же? Что мне там делать?
Единственное, посмотрел потом, куда это народ после столовой направляется и пошёл вслед за ними. Так и нашёл что-то вроде гардероба с сэконд-хэндом, где и подобрал для себя кой-какую одёжку. Ну и вышел на улицу…
А что дальше? Куда мне? В школу? И ноги сами понесли в сторону тётушкиного дома! Как они там? Это важнее. А школа… Школа подождёт, никуда она не денется!
Город от осады не пострадал. Почему-то у орды не было метательных машин. И осадных, кроме башен, тоже. Поэтому все дома уцелели. Вот только народу на улицах почти не встретил, пусто было, откровенно говоря. И почти везде, на каждом доме на входных дверях висели траурные чёрные полотенца. Это сколько же жителей погибло…
Тётушкина лавка с улицы оказалась закрыта. Наверное, тоже пропадает сейчас вместе с Младой в какой-нибудь лечебнице. Ну это и понятно. Толкнулся во двор, калитка взяла и распахнулась. Прошёл внутрь, оглядываясь и недоумевая от царящего здесь беспорядка — сердце кольнуло в предчувствии беды…
На низеньком крылечке дома увидел огромное засохшее пятно крови. Рванулся в дом, огляделся с порога…
Никого… В комнатах разгром, вещи разбросаны, мебель перевёрнута. Из комода ящики вывернуты на пол. Прямо на тётушкиной кровати два больших мешка лежат. Осторожно ступая, подошёл, глянул — нашим добром набиты. Уж свои-то вещи я сразу признал. Мародёры, что ли? А кровь?
