И тут в игру вступил Дружинин.
Я лишь чудом успел врубить проницаемость.
Чудовищная сила вывернула несколько каменных плит из пола, со стен обсыпалась штукатурка.
— Михаил, — позвал я. — Зря ты так.
— Я выполняю приказ, — глухо прорычал капитан.
Крутанув цепь ещё раз, выбрасываю ногу, пинаю груз и выстреливаю прямо в грудь психопата, застывшего в нескольких метрах от меня. Уплотняюсь вместе с оружием. Груз отклоняется в сторону, но это не беда. Потому что я делаю пол проницаемым. Не везде, только крохотный пятачок под ногами своего противника. Чтобы не зацепить Хорвен.
Мужик предсказуемо проваливается вниз…
…чтобы выпасть из пустоты слева от меня.
Хорошо поставленный хук едва не вышиб мне мозги. Спасла отменная реакция. Нырнув под руку врага и не тратя драгоценные секунды на подтягивание цепи, я взмахнул камой, используя её в качестве ножа. Клинок прошил пустоту. Мой враг исчез и проявился в другом месте.
Нет, это был не прыгун.
Многовато развелось парней, освоивших многомерность.
Начинают напрягать.
Подтягиваю груз, перехватываю цепь. И в этот момент незримая рука отшвыривает меня к стене. Успеваю врубить проницаемость, сгруппировать и снова уплотниться. Перекатываюсь по мраморным плитам и, даже не успев выпрямиться, отправляю серп по дуге вдоль пола. Лезвие со свистом рассекает воздух… но мой противник вновь ускользает!
Вспышка.
Геомант вновь уничтожил некий корабль, возможно, плывущий по водам Балтийского моря в десятках километрах от нас.
Перед глазами поплыли чёрные круги, я с трудом удержался на ногах.
Зал пошатнулся, смазался.
Дружинин и незнакомец в горнолыжных очках на несколько секунд выпали из поля зрения… Мне пришлось стать проницаемым, сохранив лишь материальность подошв ботинок. И превентивно отступить на пару шагов назад — вдруг меня атакуют.
Слух я усилил.
Как и другие чувства.
Не прогадал.
Враг выпал из многомерности прямо передо мной и нанёс прямой удар — я ощутил это по дуновению ветра и шороху одежды.
Чтобы не терять темп, взмахнул камой, отправив серп по диагонали снизу вверх…
И снова не прогадал.
Клинок зацепил лицо противника, сбил очки и провёл кровавую линию от носа до брови. Наградой мне послужил злобный рык оппонента. Голова незнакомца дёрнулась назад, лезвие вынесло в воздух несколько капель крови. Зрение вернулось не целиком, но я уже мог сражаться. А посему, не останавливая серп, продолжил вращение цепи, развернулся, присел и ускорил амплитуду.
По всем законам логики противник должен был лишиться правой ноги. Или получить в подарок кровищу из вспоротой артерии.
Но нет.
Засранец растворился в воздухе, сместившись на несколько метров.
Дружинин стоял возле окна, закрыв лицо ладонями.
Похоже, капитан ещё не оклемался от вспышки, и это меня поразило. Он что, забыл нацепить такие же артефакторные очки, как у своего приятеля?
У меня появилось окно возможностей.
Вместо того, чтобы продолжить бесполезные атаки на неуловимого врага, я скользнул вперёд, раскручивая цепь над головой, и обрушил каму на серебристые прожилки, тянущиеся от основания адской машины. Прожилки как бы висели над полом, не касаясь его, а затем плавно растворялись в ткани реальности. Не удивлюсь, если эта штуковина тоже умеет манипулировать пространством через иные измерения…
Кама врубилась в серебристую паутину, сокрушая её.
Нити хрустнули, осыпались осколками на плиты, а вся конструкция завибрировала и содрогнулась. Гудение, мешавшее сосредоточиться, ослабло… А затем и вовсе утихло.
— Твою мать! — заорал незнакомец.
Геомант рухнул на пол.
Словно чьи-то незримые пальцы обрезали нити марионетки.
Мужик со шрамом через всё лицо застыл в немом изумлении. В его глазах промелькнула тень ужаса.
Я отпустил цепь и выхватил из кобуры наган. Хватит уже возиться с этими ушлёпками, пора заканчивать… Но меня кто-то опередил. Раздались два тихих хлопка. Первая пуля вошла в грудь моего противника, вторая — в голову. Два кровавых фонтанчика.
Противник упал на каменные плиты.
А я уже оборачивался, чтобы столкнуться с новым действующим лицом. Сухонький престарелый китаец в чёрной сутане. У пояса китайца висел чехол с саксом, а в руке этот тип держал самый настоящий пистолет. По внешнему виду ствол напоминал восемнадцатый «глок», только с глушителем. При этом пушка явно была дооснащена магазином повышенной ёмкости на тридцать один патрон. Выглядело впечатляюще.
Передо мной стоял инквизитор.
Не просто инквизитор, а тот, кто в своё время успел попить достаточно моей крови.
В противоположном конце зала шевельнулся Дружинин.
Мы с отцом Симеоном одновременно вскинули оружие и взяли кинетика на мушку.
— Стой, не шевелись, — спокойно приказал дознатчик.
Дружинин замер.
Пока его непосредственный куратор истекал кровью и агонизировал на каменных плитах, а по артефактным спиралям пробегали световые судороги, капитан тщетно пытался понять, что происходит. Зрение ко мне вернулось полностью. Кровь запеклась сухой коркой в носу. Но самое поразительное заключалось в том, что мёртвая гончая шевельнулась. Моего разума коснулось ментальное щупальце.
Хозяин.
Даже не мысль.
Понимание.
Я тебя слышу. Ты в порядке?
Утвердительная волна.
Гончая восстанавливалась.
Невероятно, но факт.
— Отче… — пролепетал Дружинин. — Я выполнял приказ…
— Знаю, — сказал Симеон. — Медленно подойди к нам. Вытяни руки перед собой. Так, чтобы я их видел.
Дружинин подчинился.
Пока капитан шёл через зал, геомант начал шевелиться. Не знаю, в какое состояние мужика ввели эти психопаты, но он всё ещё не воспринимал реальность адекватно.
Я держал бывшего соратника под прицелом.
Не люблю случайности.
Дружинин остановился в двух шагах от инквизитора.
— Выше руки, — приказал отец Симеон.
И снова командир штурмовиков безропотно выполнил команду.
Отец Симеон убрал пистолет в подмышечную кобуру. Извлёк неведомо откуда два металлических браслета и защёлкнул на запястьях Дружинина. Капитан с недоумением воззрился на браслеты:
— Я арестован?
Инквизитор не ответил.
Протянув руку, ткнул в шею кинетика чем-то острым.
Глаза Дружинина закатились, и он рухнул на пол.
Я наблюдал за тем, как отец Симеон неспешно направляется к геоманту, склоняется над ним и проделывает ту же операцию. На выходе мы получили два неподвижных тела — то ли мёртвых, то ли пребывающих в коматозном состоянии. Люди Дружинина не спешили на выручку своему командиру. Вполне возможно, что они получили приказ не вмешиваться.
Хорвен шевельнулась и медленно воспарила над плитами.
Мне поступил мысленный запрос:
Убить человека в чёрном?
Я послал встречный сигнал.
Нет.
— Сергей, не глупи, — бросил через плечо Симеон. — Одно дело делаем.
— Поэтому ты жив, — хмыкаю в ответ.
Инквизитор промолчал.
— Что здесь происходит? — не выдержал я.
— У нас мало времени, — в голосе дознатчика прозвучала обеспокоенность. — Скоро Супрема вышлет сюда карателей. Мы должны их опередить.
Я обвёл взглядом спирали, шар и прочую хрень.
Нагнулся, подобрал груз и стал сматывать кусаригаму.
— Не бойся, — вдруг сказал Симеон. В его руках появилось странное веретенообразное устройство. — Я знаю, что ты пользуешься огнестрелом.
— Администратор сказал?
— Косвенные признаки, — буркнул Симеон.
— И что? Обязательно вслух это было произносить?
— Когда здесь появятся провидцы, — ответил Симеон, — тебе ничто не поможет. Если только сейчас мы не будем действовать слаженно.
— Говори.
Инквизитор поднял руку, обрывая меня.
— Жди. Надо всё подчистить и убраться отсюда.
Веретено засветилось голубым, странно загудело… и выбросило из себя расходящееся сияние. Лазурная волна распространилась по залу вместе с потоком воздуха. Полы инквизиторской сутаны взметнулись.
