Поджав губы и сокрушенно качая головой, Тараз исчез во тьме главного выхода с арены, а я поднялся назад на свое место, на ходу выслушивая хвалебные выкрики от случайных зрителей. Ведь я собственноручно поверг уже второго выходца из четверки сильнейших семей города. Сделал то, о чем простые ижмарильцы даже помыслить не могли. И теперь в их глазах я виделся обычным парнем из низов, олицетворяющим их самые смелые фантазии.
Огорчало меня лишь то, что поздравлявшие меня люди видели во мне клиота. А значит, по сути, чествовали нелюдя! Да я сам выбрал эту личину, но теперь не мог отделаться от чувства брезгливости, ощущая на себе взгляды поддержки. Нужно было все-таки не перегибать с конспирацией и назваться как-то попроще. Тимошкой, например. Или Ником.
Ну теперь уж ничего не поделать. Сам себе злобный Буратино.
— Молодец, дружище! — поздравил меня Леуштилат, едва я примостил филейную часть на скамье. — Так держать!
— Я богат! Я богат! — причитал Влас, прижимая к груди драгоценные гульдены. — Боги и демоны, после турнира неделю буду одной картошкой питаться! И пить воду! Да-а! Много воды!
Вот она разница в жизненных ценностях. Что мог себе позволить последний бедняк Дальнего Крутолуга, в Ижмариле считалось пищей для элиты.
— Вечером идем к твоей Касандре. — сообщил я Лешу, приняв решение.
— К какой Касандре? — не понял он.
— К бабке. — напомнил я. — По моей проблеме.
— А-а-а! — догадался здоровяк. — Так она же Пифия.
— Один черт. Главное, чтобы помогла. Встречаемся у выхода из Цитадели после ужина. Тебе проводник твой тайный ход показал?
— Нет. Но я сам нашел. Опыт Нигдейки! — Леуштилат демонстративно постучал себя пальцем в районе виска и поднялся на ноги. — Пожелай мне удачи в бою.
— Удачи. — ни на секунду не покривив душой, ответил я со всей искренностью. — Она тебе понадобится.
Воин-жрец беззаботно хохотнул и принялся спускаться вниз, лучась дружелюбной улыбкой, словно дед, хряпнувший самогона погожим деньком. И как он только с таким характером дожил до своих лет?
— Последний бой четвертьфинала! — продолжал рвать глотку ведущий. — Номер три — знаменитый Митрофан унд эс Громоушев — против двадцать третьего — того, кто сумел противостоять губительной ауре Проклятого. Два славных воина. Только сила. Только умение. И никаких грязных уловок. Торопитесь делать ставки, дорогие зрители, ведь мы начнем буквально через пару секунд!
— Справится? — нервно спросил меня Влас, не отрывая глаз от ринга. Он будто пытался вобрать в себя образ обоих бойцов и смоделировать в голове исход схватки.
— Сам решай. — бросил я, впитывая из воздуха крупицы Межмировой Энергии.
— Десять серебра на двадцать три! — наконец рискнул частью имущества регистратор. — Какой коэффициент?
— Один к четырем на Громоушева. — отозвался букмекер.
— Эх, гори оно все! Тогда двадцать!
Все-таки жадность победила. Теперь главное, чтобы Леуш не проиграл. А то ему еще и на трибунах придется отбиваться от разочарованного фаната.
Ведущий объявил начало поединка, и оба участника отсалютовали друг другу излюбленным оружием. Один двуручным мечом, а другой шпагой, казавшейся сейчас не более чем хворостинкой. Да и сам Громоушев на фоне Леуштилата несколько терялся. Однако, сохранял все то же неизменное сосредоточенно-хмурое выражение лица, что и на предыдущих этапах. Боевой утюг в действии.
Воины медленно сближались, пока Леуш, пользуясь преимуществом в длине рук и оружия, не решил сделать первую попытку. Коротко хекнув, он молодецки взмахнул мечом наискосок, будто собирался одним ударом развалить противника от ключицы до бедра.
Не дрогнув, Митрофан плавным, но неимоверно точным взмахом шпаги отвел угрозу в сторону и тут же сделал резкий прямой выпад в шею. Лешутилат уклонился, одновременно подтягивая меч назад и пытаясь подрезать врагу голень. Но тот отскочил в сторону.
Прощупав возможности оппонента, они оба чуть разорвали дистанцию и принялись медленно кружить, выискивая слабости.
— Бойцы обменялись первыми ударами и теперь выжидают. — комментировал ведущий под восхищенные вздохи толпы. — Посмотрите, как безупречны и насколько выверены их движения. Будто танцуют! И хоть они встретились впервые, но уже прекрасно чувствуют ритм, который нашептывают им их сердца. Один на двоих! Не буду грузить вас сложными терминами, дорогие зрители, однако совершенно точно каждый из них провел в своей жизни достаточно боев, чтобы выработать собственный стиль. Как и вы, я предвкушаю невероятно зрелищный бой!
И вновь Леуш первым бросился в атаку. На этот раз он сделал длинный выпад, а когда противник отклонил его в бок, продолжил сближение, намереваясь банально заехать кулаком в челюсть.
Фокус не прошел. Митрофан чуть отступил и взмахнул шпагой. Леуштилат подставил покрытую броней руку, но на тыльной стороне его ладони все равно появилась длинная царапина.
Первая кровь.
С такого расстояния я не видел выражения лица своего друга, однако ни секунды не сомневался, что тот искренне наслаждается схваткой. Я же воочию убедился, что действительно не имел шансов одолеть Громоушева в ближнем бою. Слишком точны и безукоризненны оказались его движения, чтобы покрыть эту разницу за счет эволюций и одного единственного заклинания.
Поединок набирал обороты. Оба бойца в достаточной мере прощупали друг друга и начали использовать Межмировую Энергию, а затем и специальные умения. Фиолетовые вспышки мелькали с такой частотой, что практически сливались в одно сплошное сияние, освещавшее лица сразу нескольких нижних рядов зрителей.
Ведущий заметно запаздывал с комментированием, не успевая словами передавать все, происходившее на арене. Мне же вполне хватало восприятия, чтобы рассмотреть каждый финт, и я, наравне с тысячами ижмарильцев, неотрывно следил за дуэлью.
Ведь другим словом последний бой четвертьфинала не называть. Никаких грязных приемов, никаких вспомогательных амулетов и зелий, никаких попыток вывести противника из равновесия сравнением его мамы с Трицебыком. Сталь против стали. Мастерство против мастерства. Дух против духа.
И честь. Одна на всех.
В какой-то момент Леуштилат превратился в сплошной фиолетовый силуэт и выхватил второй меч. Обычный, а не двуручный. Но даже так это позволило ему существенно усилить натиск, а поднимаемый от его ударов ветер смел пыль и мелкие камешки к краям арены.
Однако и под таким натиском Громоушев не дрогнул. Стоя в классической фехтовальной стойке, он отражал каждый выпад, любой из которых вполне мог лишить его жизни. Будто прутиком от медведя отбивался!
Сказывалась разница в подготовке. В то время как Леуш учился драться самостоятельно, сперва подглядывая за уроками Угрюмого Чагаша, а потом и вовсе сражаясь с монстрами Диких Земель, Митрофана с детства окружали лучшие наставники, которых только можно добыть деньгами и репутацией. Да о чем говорить: мой друг совсем недавно перенимал опыт Аскара — мертвеца, движимого лишь сохранившимися рефлексами и неспособного мыслить самостоятельно.
И все же, должен сказать, держался он достойно. Более чем. Куда лучше, чем любой из уже ступавших на арену в этой Битве Сильнейших. Недостаток мастерства воин-жрец компенсировал страстью и напором, и, если бы Громоушев допустил хоть одну ошибку, Леуш точно одержал бы верх.
Вот только отпрыск знатного рода, стоял неколебимо, как скала, и только его шпага с головокружительной скоростью металась из стороны в сторону, умудряясь отклонять в сторону оба меча. Причем ровно настолько, чтобы те пронеслись вплотную, но не задели.
Поразительная выдержка, выпестованная тысячами часов таких вот поединков.
Леуштилат подобным похвастаться не мог.
А потому и результат получился вполне закономерным.
Замерла стальная мельница. Застыла мясорубка. Двуручный меч Леуша остановился в нескольких сантиметрах от шеи противника. Ведь в его грудь, изогнувшись дугой, уперлась блестящая сталь шпаги.
