– Так что ж ты малого брата одного бросил? – сурово поинтересовался Елисей. – А ты? – повернулся он к Мишке. – Почто соратника бросил? Иль решил, что один со всеми справиться можешь? Так один в поле не воин.
– Ага, а когда сам-один с горцами резался? Меня-то под телегу закинул и помогать не велел, – тут же взвился Мишка.
– И чем кончилось? – иронично спросил Елисей, показывая на свой перевязанный лоб. – Господь уберег. Иначе уже б схоронили давно. Да были там постарше, кому вместно с горцами драться было. Так что не один я был. Ну, чего примолк?
– Выходит, тянуть его надо было? – наконец сообразив, уточнил Мишка.
– Верно. Запомните, парни. Тяжело в учении, легко в бою. А самое главное, мы своих не бросаем. Одно дело, когда боец сам вызвался, или командир велел остаться и остальных прикрыть, и другое, когда все отходят и слабого на себе тянут.
Из-за поворота, тяжело переставляя ноги, выбежал взмыленный Илья и, дыша, словно загнанная лошадь, явно через силу прибавил шагу, торопясь добраться до финиша. Дотопав до Елисея, мальчишка опустился на корточки и, утирая пот с лица, загнанно прохрипел:
– Прости, Елисей. Не сдюжил. Бок закололо так, думал, там и помру.
– Ничего. Это бывает поначалу, – успокаивающе кивнул парень. – Встань и походи малость. Помнишь, как коней после долгой скачки вываживают, чтоб остыли? Вот и тебе сейчас выходиться надо. Не спеша. Только дыши глубоко.
– А куда идти-то? – удивленно уточнил мальчишка, тяжело выпрямляясь.
– А вот вокруг нас и ходи, – указал парень рукой и, повернувшись к остальным, продолжил: – А вы, двое, запомните крепко. Более повторять не стану. Мы своих не бросаем. Как «Отче наш» затвердите, чего бы это ни касаемо было. Сколько в поход ушло, столько и вернуться должно. Если только не убили кого. Мертвого потом выкупить можно будет. Понятно?
– Понятно, – хором кивнули мальчишки.
– В следующий раз нагайки попробуете, – пригрозил Елисей. при этом отлично понимая, что никогда не позволит себе сделать подобное.
Зябко поежившись, мальчишки дружно покосились на рукоять нагайки, торчавшей из-за голенища его сапога, и, переглянувшись, дружно отступили на шаг назад. На всякий случай. Чуть усмехнувшись, заметив такой маневр, Елисей оглянулся на бродящего рядом Илью и, убедившись, что мальчик отдышался, спросил:
– Ну что, готовы дальше работать?
– Ага, готовы, – закивали мальчишки, явно не имея такого желания.
– Тогда на подворье бегом марш, – скомандовал Елисей, первым сорвавшись с места.
Разведчика, а пластун это, прежде всего, разведчик, как известно, ноги кормят. Как того пресловутого волка. Вот Елисей и принялся готовить из мальчишек волчат. Бег, стрельба, ножевой бой, рукопашный бой, чтение следов, умение быстро запоминать большой объем информации, все это он преподавал ребятам, терпеливо объясняя на примерах, для чего это нужно. Дед Святослав, пару раз понаблюдав за их тренировками, только одобрительно кивал, сразу сказав парню, что пляске с шашками их учить пока рано.
Это сообщение вызвало на физиономиях мальчишек такое разочарование, что Елисей, не удержавшись, успокоил их после ухода старика, что и сам учиться этой науке стал только в пятнадцать лет, когда как следует развил силу в руках. И что сам до сих пор продолжает учиться. Так что мальчишки старательно выполняли все, что парень от них требовал. Во дворе Елисей устроил самый настоящий спортгородок, загромоздив почти все свободное пространство разными снарядами.
Его ученики отжимались, подтягивались, колотили мешок с песком, швыряли друг друга на землю и бросали ножи в деревянные мишени. То и дело во время тренировок Елисею приходилось сгонять соседских мальчишек с забора. Чтоб не завалили. Бабка Радмила, глядя на это безобразие, только вздыхала и головой качала, но спорить не решалась, накрученная Святославом. А вечерами старательно лечила мальчишкам порезы, синяки и ссадины, тихо бурча что-то себе под нос.
Начерченные парнем эскизы дома уже были отданы деду Святославу со всеми пояснениями, после чего у стены, рядом с мастерской начались подготовительные работы. С разрешения коменданта дом было решено ставить двухэтажный, под черепичной крышей. Там было всё. И спальни, и кухня, и большая столовая, и даже кабинет и мастерская самого Елисея. То, что ему нужно место для работы над своими идеями, было воспринято штабс-капитаном вполне благосклонно. Тем более что атаман лично обратился к нему с просьбой посодействовать в этом деле.
Пришлось Елисею заказать своим компаньонам и два десятка малых револьверов. Мальчишек нужно было учить обращению с оружием, и делать это парень решил с оружием настоящим. К тому же культура обращения с подобными предметами у мальчишек была в крови. Просто все это нужно было как следует развить. Стрелять учились и девочки. Каждый раз, уходя на стрельбище, Елисей брал их с собой. Даже маленькую Дашеньку.
Поначалу девочка вздрагивала при каждом выстреле, но очень скоро привыкла, и даже пыталась сама попасть из револьвера в мишень, старательно закусив нижнюю губу и забавно морща носик. Само собой, ей приходилось помогать, удерживать оружие, но начало было положено. Дело шло к весне, и погода их особо не баловала, но Елисей с самого начала заявил, что для пластунов, чем погода хуже, тем лучше.
Вот и сегодня с неба сыпалось непонятно что. То ли мокрый снег, а то ли подмерзший дождь. Земля раскисла, и бегать по ней было то еще удовольствие. Но мальчишки упрямо повторяли за парнем все, что проделывал он сам. Опытные казаки только чубами качали, глядя на их тренировки, но вмешиваться не решался никто. Вбежав во двор, Елисей с ходу метнул нож в мишень и, подпрыгнув, ударил ногой по мешку, имитируя зачистку помещения. Мальчишки по очереди проделали то же самое, а дальше пошла отработка приемов рукопашного боя.
Еще через час, усталые и чумазые, они ввалились в дом и прямо на пороге принялись скидывать с себя мокрую одежду. Елисей запрещал ребятам разносить грязь по дому. К тому же в такой одежде и простудиться недолго. Умывшись и переодевшись в сухое, вся четверка уселась за стол и отдала должное бабкиной стряпне. Глядя, как мальчишки уминают все поданное, бабка Радмила только улыбалась. Потом, дождавшись, когда Елисей перейдет к чаю, негромко посетовала:
– Мука кончается. Да и сала прикупить бы надо.
– Утром первым делом на базар пойдем, – тут же кивнул парень. – Все равно мне еще нужно пороху и свинца купить.
– Одно разорение с этой наукой, – проворчала бабка.
– Ничего. Зато казаки растут, а не купцы, – усмехнулся Елисей, оглядывая свое малолетнее воинство.
– А что в купечестве плохого? – тут же вскинулась бабка.
– Ничего, – пожал Елисей плечами, вспомнив, что большая часть ее родичей именно торговлей и промышляет. – Да только много ли те купцы выручат, ежели их не станут настоящие вои боронить? Так все в полоне и сгинут.
– Спорить с тобой – себя дурой выставлять, – удивленно проворчала бабка. – Делай, как знаешь.
– Не сердись, бабушка Радмила, – примирительно улыбнулся Елисей. – Да только каждый своим делом заниматься должен. Мне вот, к примеру, та торговля не интересна совсем. Скучно. А вот придумки всякие делать да воевать, коль нужда возникла, это мое. Так и тут. Пока малые, – Елисей кивнул на мальчишек, – пока нравится учиться, пусть учатся, а подрастут, сами себе дорогу по жизни выберут. Неволить не стану.
– А времени и сил на них потраченных не жаль будет? – тут же поддела его бабка.
– Нет. Кем бы ни стали, главное, чтобы всегда умели дом свой и семью защитить. А эту науку так просто не забудешь. К тому же я их еще и грамоте учу. А это всегда нужно. Особенно в торговле, – с улыбкой добавил он.
– А девок зачем стрельбе учишь? – не унималась бабка.
– А кто у меня для внучки просил револьвер по руке сделать? – лукаво усмехнулся Елисей.
– Вот ведь и вправду дура старая, – охнула бабка, прикрывая рот натруженной ладонью. – Прости, Елисей.
