Тропы зазеркалья (СИ) - Шарапов Кирилл

И ведь угадал. Через час, когда они, распаковав вещи и отведав фруктов из огромного блюда, стоящего на столе, вышли на задний пирс, с которого был спуск в океане, перед ними предстало невероятно голубое небо.

— Ты волшебник, — шепнула Ольга, целуя его в щеку. — Купаться?

— Конечно, только осторожно, а то лесенка здесь может быть скользкой.

И как в воду глядел, когда Бушуева почти спустилась, ее нога поехала на сырой ступеньке. Но госпожа подполковник не растерялась, оттолкнувшись, с веселым визгом подняв кучу брызг, рухнула в невероятный изумрудный океан.

Радим тоже не стал медлить и прыгнул следом. Это было шикарно, он всегда мечтал поплавать фактически в открытом океане. Оманский залив, конечно, тоже океан, но все же не совсем то.

— А ведь мы можем такое проделывать чуть ли не каждый день, — заметил Радим, когда они, наплававшись, улеглись на шезлонги, попивая коктейли, — ну или хотя бы каждые выходные. Самолеты нам не нужны, десять минут — и мы в центре Мале, поплавали, и домой. И плевал я на все границы.

— Здорово, — согласилась Ольга. — Обещаю тебя не слишком часть эксплуатировать. Куба, Гавайи, Сейшелы. Это похоже на сказку.

Радим кивнул.

— Это она и есть. Я проверил зеркала, пока ты вещи разбирала, и поставил временную блокировку, так, на всякий случай. Вроде все чисто. Так что, ничто не помешает нашему отдыху. Семь дней ты, я, океан и, надеюсь, вкусная еда.

— Я уверена, все так и будет, — беря его за руку, улыбнулась Ольга. — Ты и вправду волшебник.

— Я только учусь, — с усмешкой отозвался Вяземский, раскочегаривая электронку, — а то бы мы с тобой тут новогодние праздники бы провели, как вернулись бы второго, так сюда. Ну, да ладно, надеюсь, там не случится ничего такого, чтобы наш отпуск прерывать.

День прошел здорово — и наплавались, и в джакузи полежали, выпили с пяток коктейлей, пообедали всякими морскими гадами, оставшись вполне довольными местной кухней, ну и, конечно, опробовали кровать. Нужно же было перед ужином аппетит нагулять.

Семь дней пролетели слишком быстро. И хоть на Мальдивах зимой не сезон и должны были часто лить дожди, но им повезло, два ливня и день без солнца, а так вышел замечательный отпуск. Загорелые, прекрасно отдохнувшие, в волю наплававшиеся. Правда, под конец начало приедаться, небольшое оживление в тюлений отдых, с лежака в океан, из океана на лежак, принес дайвинг, поплавать с красивейшими рыбками рядом с коралловыми рифами, было здорово.

— А она грустная, — произнесла Ольга, глядя на Владу, которая сидела в ресторане в полном одиночестве, с бокалом белого сухого и смотрела в океан, причем так она сидела уже минут пятнадцать, даже не шелохнувшись.

Радим бросил взгляд на бывшую любовницу. Да, так вышло, что они оказались в одном отеле, и столкнулись на ужине на третий день. Она даже узнала его, и довольно приветливо кивнула. Конечно, она узнала не бывшего любовника и своего спасителя, руна памяти не позволит вспомнить, эти чары обратной силы не имеют. Нет, Влада Зотова столкнулась с соседом по двору, человеком, которого пару раз видела на общей парковке. Она даже попыталась наладить диалог, они были единственными русскими в отеле, за исключением ее самой, конечно, и ей одной тут было скучновато, но наткнувшись на нежелание общаться Ольги и отстраненность Радима, поняла, что им компания не нужна, и навязываться не стала. И вот в последний день они снова столкнулись в ресторане.

Радим на фразу Бушуевой только кивнул, Влада действительно выглядела грустной и потерянной. Она была похожа на человека, который лишился чего-то очень важного, и не может это найти, и даже не знает, что он ищет.

— Может, ты все же ошибся, — продолжила Ольга, — и не стоило так кардинально решать проблему? Устроила бы я ее к хорошему мозгоправу. Он бы эту дурь из нее выбил.

— Ага, — тихо заметил Вяземский, — лет через пять, а до этого момента, что делать? Что ей в голову придет? Подкараулит тебя у подъезда и сунет в бок один из моих ножей, а у меня там есть шикарные экземпляры.

— Между прочим, встречаться мы стали только, когда ты ее обнулил, — напомнила Бушуева, — так что, мне не особо что-то и грозило, я бы не стала начинать отношения с тобой, если бы вы были вместе.

— Может, ты и права, но могли быть и другие. Ладно, не хочу об этом говорить, что сделано, то сделано.

Ольга развернулась и сделала знак бармену, повторить себе и Радиму. Тот кивнул, и уже через пару минут перед ними на столе появилась сотка джека в стакане со льдом и бокал красного сухого. Последний вечер прошел довольно тускло, домой, в холодный Энск, не очень-то и хотелось. С другой стороны подустал Вяземский от тюленьего отдыха, да и погода начала портиться, с океана подтягивало тучу.

Они уже собирались уходить, когда его спину ожег чужой тяжелый взгляд-обещание. Радим резко обернулся, ища смотрящего, два англичанина, прилично надравшихся у стойки, бармен, группа итальянок за пятьдесят, что-то обсуждающих на своем певучем. Больше в ресторане никого не осталось, только Влада, смотрящая в океан, но не было в ней того, что они видели еще минут пятнадцать назад, она была напряжена, загоревшие щеки залил румянец, лицо заострилось, она больше не выглядела потерянной, такое ощущение, что она нашла свою цель.

Чужого взгляда Дикий больше не ощущал, поэтому успокоился и, развернувшись, пошел догонять Бушуеву, которая оторвалась уже шагов на десять.

А ближе к ночи разразилась самая настоящая гроза, с молниями и громом, грохотало так, что он не слышал вскриков и стонов Ольги, которая в этот момент ритмично двигалась на нем, а стонала она громко и от души. Раскат грома совпал с ее оргазмом, и девушка в изнеможении упала ему на грудь. Радим, кончивший на секунду позже подруги, блаженно прикрыл веки, и именно в этот момент почувствовал взгляд полный ненависти. Он распахнул глаза, ища неприятности. Как раз в этот момент снаружи ярко свернула молния, вырывая из темноты фигуру, стоящую в полуметре от кровати. Он дернулся, но не успел ничего сделать. Ольга по-прежнему вздрагивала от накрывших ее с головой ощущений, надежно прижимала Вяземского к кровати. Рука пошла вверх, блеснула сталь, снова воцарилась тьма. Радим дернулся, пытаясь сбросить Бушуеву с себя, убрать ее из-под удара, но та, сопротивляясь, и не понимая, что происходит, оплела его руками и ногами, и оторвать ее быстро у Радима не было ни единого шанса.

— Оль, берегись, — выкрикнул Дикий, прекрасно понимая, что это бессмысленно.

Он рванулся еще раз, но это было тщетно.

Снаружи снова сверкнула молния, на этот раз куда слабее предыдущей, но короткой вспышки хватило, чтобы Вяземский увидел, как резко пошла вниз рука, в которой был зажат нож для колки льда. Он вошел Ольге точно под левую лопатку. Потом рука, выдернув оружие, снова пошла вверх. Бушуева вскрикнула от боли, и тут же обмякла, и вот теперь она уже не могла помешать. Радим, перешедший в боевой транс, скинул тело девушки вправо. Правда, не рассчитал сил, и она улетела с широкой кровати прямо на пол.

Сам же он откатился в сторону, и упавший сверху нож пробил матрас. Ударив по руке, сжимающей оружие, он услышал женский крик. И тут Радим все понял, Влада, она совершила невозможное, переборола руну памяти, и, видимо, вернула часть воспоминаний, а может, и все. Она отскочила назад, но оружия не лишилась, теперь она стояла в двух шагах, выставив перед собой острую железку и сверля его бешеным взглядом.

— Как ты мог, — с ненавистью прошипела она, — променять меня на эту блядину? Память мне подчистил своими колдовскими штучками, а я возьми, да вспомни.

— Влада, остановись, ты не в себе, — попробовал увещевать девушку Радим, создавая руну паралича, — тебе нужен доктор.

— Мне нужен покой, — истерично выкрикнула та, прыгая на него, — а для этого ты должен умереть.

Радим стремительно ушел с линии атаки, руна паралича сорвалась с его руки, угодила Владе в правый бок, та рухнула на кровать лицом вниз и замерла.