За месяц до моего приезда к Тереку пришла огромная группа хурритов, но моего друга среди них не было. Хурриты наперебой рассказывали о случившемся несчастье, едва сдерживая слёзы.
После того как наш караван ушёл за кавказские горы, Супилулиум нарушил пятилетнее перемирие, внезапно обрушившись на земли хурритов. Признание Эрби правителем сослужило плохую службу: многие хурриты со своими родами подались в разные земли. Большая часть осела в Урер Те, где совместно проживали хетты и хурриты. Часть хурритов пошла вслед за нашим караваном, но, дойдя до берегов Каспийского моря, разделилась. Основная часть хъурритов благополучно достигла Терека, где обосновался род Этаби, незначительная часть рассредоточилась по побережью, найдя общий язык с местными племенами.
Именно часть хурритов, что дошла до Терека и принесла чёрные вести, подвигшие Этаби отправиться в Вешикоане.
Эрби, оставшийся без поддержки большей части хурритов, не смог оказать должного сопротивления и проиграл. Он бежал к фараону в Египет, а в Вешикоане Супилилиум усадил Шативазу, внука Артадама II, считавшего, что трон принадлежит ему. Взятие Вешикоане случилось ещё и потому, что многие хурритские рода поддержали Шативаза, из-за усилившегося влияние эсоров, родственников Эрби по материнской линии. Так, бездарно хурриты потеряли свою государственность, хотя четыре столетия являлись грозой всего Ближнего Востока, захватывая даже Египет.
Я понимал, почему Этаби не мог оставаться равнодушным к таким вестям. Он понимал, что в Месопотамии хурритам уже не вернуть былого величия, и решил возродить империю на новом месте. Проблема была только в том, что он также мог претендовать на трон, особенно после бегства Эрби в Египет к сестре.
— Арт, мы не могли такое предположить. Шативаза ведь троюродный брат Этаби, — пожилой хуррит с седой бородой еле сдерживал слёзы.
Шативаза не стал вступать в прямой конфликт с Этаби. Наоборот, он проявил редкостное согласие и даже обязался всячески содействовать переселению тех, кто был согласен. С его воцарением в Вешикоане стало заметным влияние хеттов, словно это был Хаттуш или Нанави с его эсорами.
В ночь перед отъездом на спящего Этаби напали, перебив стражу. Мой брат сражался как лев, но даже он не мог одолеть три десятка противников.
— А где были вы? — Хуррит опустил голову:
— На нас тоже напали с трёх сторон: хатты, эсоры и продажные, что потеряли честь зваться хурре. Мы не могли прийти к нему на помощь, — воин замолчал, словно заново переживал события той ночи.
— Об одном он жалел, что тебя нет рядом, — Тахарис осунулась и не напоминала ту красавицу, которой я её помнил. — Он хотел увести нас к тебе, но чёрные вести из Вешикоане заставили его идти туда.
Со слов очевидцев ночного боя, даже объединёнными силами враги не смогли окончательно разбить хурритов и Шативаза пошёл на уловку. Он прислал парламентёра, что выдаст тело убитого Этаби и не станет препятствовать их переселению.
— Мы потеряли больше половины воинов, лошадей. Было убито много женщин, детей, другого выбора не было, мы согласились. — Хуррит замолчал.
— Вы похоронили Этаби на родной земле?
— Это его земля, — Тахарис смахнула слезу. — Первый склеп на этой земле построили для него.
Хурриты проявили недюжинную смекалку: они везли тело Этаби в огромной бочке, залитой молочной сывороткой.
Я посетил склеп своего друга, ставшего мне братом. Его горячность и доверчивость погубила этого величайшего воина. Смерть Этаби провела черту между мной и хурритами: они предпочли остаться там, где упокоился их лидер. Но всё равно я вернулся не один: изъявили желание идти со мной два десятка семей бедняков, половина из которых оказались амореями и сангарами.
За три года, население Новгорода практически полностью перешло на русский язык. Способствовал этому, как ни странно, киммериец Сарга. Он и члены его маленькой общины, быстро сообразили, что, освоив язык, станут ближе ко мне. После моего возвращения с берегов Терека, я, уступив настойчивым просьбам Саленко, провёл выборы. Выбирали главу города и командира над воинами. Ожидаемо выбрали меня, вторая должность тоже светила, но я категорически воспротивился. Близнецы уже требовали отцовского внимания, и я хотел больше времени уделять семье. Число жителей Новгорода перевалило за сотню, многие девочки через год-два могли вступить в брак.
Даже после возвращения с берегов Терека, вопрос переселения за Днепр больше не поднимался. Первая посевная компания прошла успешно, осенью мы собрали хороший урожай. Это год работали как проклятые: появилась водяная мельница, технологию хорошо знали и хурриты, и остальные жители Месопотамии. Причалов построили несколько, чтобы женщины могли стирать и причаливать лодки. С лодками пока получалось плохо — швы пропускали воду, приходилось постоянно вычерпывать воду. Смолу так и не удалось найти, но железную руду, правда, плохого качества, найти удалось.
На противоположной стороне реки, в трёх часах ходьбы находилось огромное болото. Первый кусок руды нашёл Сарга, без его помощи мы даже не знали, что в болоте образуется руда. Оба наших кузнеца признали её плохой, но посредственные железные изделия из неё ковать научились.
На третье лето впервые столкнулись с аборигенами, когда зашли далеко на юг. Память немного притупила воспоминания про колья с черепами, но местные о себе напомнили бесшабашной атакой на наш разведывательный отряд. Вооружённые только бронзовыми ножами, черноволосые смуглые воины бесстрашно вступили в бой, хотя исход был очевиден. К сожалению, пленных взять не удалось, чтобы понять, с кем имеем дело. Но это определённо были европейцы как по строению головы, так и по цвету кожи. Получалось, что ареал их обитания простирается между реками Кубань и Дон, не доходя до нашего городка примерно день пешего хода.
За три года родилось двенадцать младенцев, трое из которых умерли в первый год жизни. Я прилагал гигантские усилия по соблюдению гигиены, понимая, что медицина нам недоступна. Во всём поселении была одна бабка-повитуха, имевшая незначительные знания о лекарственных травах. Ещё Ада имела знания по оказанию первой медицинской помощи. Этого было мало, я каждую весну со страхом ожидал инфекционных заболеваний.
Чтобы минимизировать риск таких вспышек, строжайше было запрещено строить туалеты или хоронить отходы животных ближе, чем двадцать метров к дому. О необходимости постоянного мытья рук, напоминал каждому и при каждом удобном случае. Назначил Берди вроде смотрящего за гигиеной: парень регулярно обходил все избы, проверяя санитарное состояние.
Мыла у нас не было, но в изобилии имелась зола и глина. Я сам тщательно мыл руки каждый раз, используя оба ингредиента.
Земля у Дона оказалась плодородной: урожаи мы снимали обильные, но посевы привлекали множество хомяков, сусликов и крыс. Попросил охотников искать котят диких кошек, что попадались нам на глаза во время охоты. Только на вторую весну удача улыбнулась Шулиму: он набрёл на пятерых котят. Котят поили молоком овец и коз, пока они не окрепли. На третью весну охотники снова набрели на рожавшую кошку. Дикие кошки размером превосходили домашних, а агрессивностью не уступали своим крупнейшим сородичам.
Хотя на сусликов, хомяков и крыс охотились, они всё равно поедали часть посевов. Появились и кабаны, которых мы с удовольствием пустили в пищу. Проведя удачный рейд, удалось набросить сети на двух диких свиней. Одна оказалась беременной и принесла десять поросят, заложив основу разведения свиней.
Только к осени после первой зимы, я осуществил свою мечту, построив баньку. Остальные новгородцы такое новшество приняли не сразу, первым, кто оценил баню по достоинству, оказался киммериец Сарга. На третий год на новом месте у нас уже было семь бань, расположившихся вдоль реки.
Жители города не умели плавать, но видя, как мы с Саленко и Адой постоянно принимаем водные процедуры в реке, постепенно стали приобщаться к этому полезному навыку.
