Впрочем, через секунду, уже в трансе, я успокоился: щиты пропускали то, что не могло причинить вреда мне и технике на мне, как раз с учётом Суктума. Иначе энергии на них не напасёшься, да и при работе могут возникнуть сложности. Кстати, именно в трансе мне пришла в голову интересная мысль: всё же встряска способствует работе мозга, как ни крути.
Мысль насчёт того, что мою… неприятность со слоем фибромышц под одеждой можно нивелировать тем же Щитом Жизни. Вполне подходящий для этого инструмент, правда совершенно не приспособленный для такого действия изначально и не имеющий нужных управляющих элементов. Но ментализм, при должных усилиях, подготовке и тренировке… В общем, надо будет заняться, при возможности.
Но это вопрос будущего. А сейчас проблема настоящего: какой злокозненный гавнюк устроил покушение, посреди Гаража, на моё ясное око⁈ Надо этот вопрос выяснить, говнюка покарать. И кто это — я знаю уже практически наверняка.
Просто траектория косточки от абрикоса была… практически нереальной, как оценил я, просматривая увиденное в трансе. Она пролетела через воздуховод — что практически невероятно. Сделала не менее шести рикошетов, и летя вверх практически не утратила убойной силы!
— Икси, где у нас Косой? — стараясь не рычать, уточнил я.
— На данный момент миньон Косой находится на обзорной площадке центрального здания, Марк.
— Нет, реально талант, чтоб его! — буркнул я, скача по лестнице. — Это какая траектория у этой грешной косточки! Хотя… возможно лопасть вентилятора придала ускорения…
Под эти мысли я выскочил на обзорную площадку над третьим этажом, откуда открывался вид на стройку других корпусов. И «да», Косой, перевалившись через поручни, наличествовал. Вот только…
В общем, подбегать и с ходу отвешивать пенделя я не стал. Просто от Косого… Ну скажем так, он просто заливал обзорную площадку ментальным шумом грусти и уныния. Прямо драматический персонаж Имперского театра, а не Косой…
Нет, за ним, конечно, косяк. Но у парня какое-то горе, что его не очень оправдывает… Но жестить с наказанием я точно не буду. Почему он забыл… или даже забил на свой, прекрасно ему известный антиталант, буквально чувствуется.
Так что, для начала, я решил разобраться, с тем, что с Косым вообще случилось.
— Не вздумай уронить косточку, Косой, — негромко произнёс я.
— Ой! Ей, Марк… косяк? — печально повернулся он ко мне.
— В общем — косяк, — признал я. — Но сначала, расскажи, что это ты тут делаешь.
— Обед у меня, — буркнул парень. — Абрикосы жру. Уронил косточку, косяк, понимаю. Может и не одну… Говори что делать, — почти равнодушно произнёс он.
— Рассказывать, что у тебя случилось.
— Ей, у меня всё зашибись…
— Врёшь.
— Вру, — вздохнул Косой. — Марк, не хочу говорить. Давай я…
— Вот за косяк — и расскажешь.
Последовали печальные вздохи, а потом Косой разговорился — похоже, излить душу ему было нужно. Да и у него… Ну не сказать, что трагедия. Но на данный момент парень ощущал, что «жизнь закончена», а то и «всё пропало».
Итак, наш Косой, относительно недавно, оказался гормонально контужен особой противоположного пола. Одной из бригадирш собирателей-Гаражных, именно член банды. Причём, судя по его словам, образам и ощущениям, данная девица к знакам внимания миньона отнеслась…
Ну вроде бы — благосклонно. По крайней мере за ручку держалась и даже в косую щёку целовала. Ну, странности восприятия особей под названием «женщины» — это отдельная категория.
Так вот, данная девица ухаживания Косого поощряла, и вот наконец, действительно тяжело контуженный, в стадии «влюблённость» парень решил просить… Ну не руки и сердца, но близко к тому. Насмотрелся голо, приобрёл дорогое колечко, достал бутылку роскошного игристого вина…
А вот дальше только искренние, прекрасно ощущаемые переживания парня удержали меня от здорового гогота! Ну и стальная воля и организованный разум, само собой.
Итак, Косой решил встать перед своей избранницей на колено — следствие всякого не слишком исторического кино. Ну, решил и решил… Вот только слегка споткнулся, даже не упал. И влюблённые слова сопровождались… выскальзыванием бутылки с игристым из косых клешней. А в попытке удержать бутылку — он упустил и кольцо…
А дальше вышло по-косому до предела. Бутылка отрикошетила о пол, ударилась о потолок, где разбилась к чертям. Залив и Косого, и его избранницу пеной. Что интересно — осколки никого не поцарапали, специально уточнил.
Далее, коробочка с кольцом повторила пусть косточки, с которой началась для меня эта история. Но Вита Санктум избранница Косого не имела, и на момент расставания красовалась наливающимся фингалом.
— И парни надо мной смеются… — похоронно протянул косой. — И Даша на меня даже не посмотрит даже… — совсем приуныл он.
— Посмотрит, — борясь со смехом отметил я.
— И так же обматерит, скажет, чтоб не подходил…
— Отставить ныть! Она, во-первых, взяла коробочку…
— Подняла…
— Заглянула и взяла, так?
— Так.
— Во-вторых: чтоб я тебя «СЕГОДНЯ» не видела. Так, Косой?
— Ей, а так и есть! — оживился парень. — Спасибо, Марк! Значит не всё ещё совсем плохо… Только…
— Ты хочешь, чтобы я тебе помог, — констатировал я.
— Ей, очень! Я отработаю! Я…
— Отработаешь, само собой, — задумался я всерьёз. — Вообще можно постараться помочь. Но тут без гарантий.
Вообще со столь сильным и потенциально полезным Даром Косой вполне мог бы претендовать, лет двести назад, на создание своего аристократического рода. Чего я ему пока точно не скажу — непедагогично.
Но дисциплина сознания, практика… Много что нужно, для управления Даром, особенно проявившимся в первом поколении. И кто-то кроме меня сказал бы, что в случае с Косым время упущено…
Но я так не скажу. Есть несколько возможностей, которые смогут помочь ему либо контролировать свой Дар. Либо даже использовать его на пользу.
— И первое: Косой, четыре недели ты НИЧЕГО не уронишь. И тем более не кинешь. Контролируй каждый свой шаг, как только скосячишь — начинай по новой. Если продержишься четыре недели — приходи, займусь твоим Даром.
— Ей, правда⁈
— Да.
— Сделаю! Спасибо, Марк!
— Не за что пока, — хмыкнул я.
Не из злобности — именно из педагогизма. Одним из «трёх столпов» контроля любого Дара, требующего контроля, была «постоянная бдительность!», в первую очередь по отношению к себе самому. Так что пусть привыкает. И надо…
Так, за мыслями меня и застала на крыше Глория — Косой уже давно ушёл.
— Любуешься? — огляделась она.
— Не без этого. Но ты тоже заслуживаешь внимания, — высказал я вроде комплимент.
— Ма-а-арк… — закатила она глаза, демонстрируя что комплимент у меня не слишком удался. — Ладно, поехали?
— Поехали, — кивнул я.
Добрались до Верхнего, да и до особняка Колоколовых… Бывших Колоколовых — род то прервался за полчаса до начала аукциона. Сам особняк был каменным, двухэтажным, старомодным и небольшим. А вот машины только начали подъезжать. Похоже островным гостеприимством пренебрегли не только мы. И, кстати, тут были не только аристократы, что занятно.
Правда аристократы допускались к торгам беспрепятственно, а вот толстосумам без титула приходилось платить депозит за участие. Ну да и чёрт с ними: прошли в просторный зал, с тронутой временем мебелью, где вышколенный, прямо эталонный островной дворецкий, с лёгким акцентом, открыл торги.
Сначала торговалась всякая ерунда, вроде земли и особняка, каких-то пригородных владений, прочей фигни. Потом — драгоценности, к которым я стал приглядываться.
