– Раз! – громко произнес Елисей, раскручивая нагайку.
– Да что ж вы молчите-то, православные? – не унимался купец.
– Два! – раздалось в ответ.
Толпа, опасливо поглядывая на свистящий круг нагайки, начала подаваться назад. Даже купец, сообразивший, что парень не шутит, замолчал и принялся оглядываться в поисках хоть какого-то представителя официальной власти.
– Три! – рявкнул Елисей и шагнул вперед.
Ахнув, торговцы кинулись врассыпную.
– Твари трусливые, – презрительно фыркнул парень, опуская руку с нагайкой.
Внимательно наблюдавшие за ним пожилые казаки молча переглянулись и только одобрительно кивнули. Солдатский патруль, вызванный кем-то из местных, быстрым шагом подойдя к месту схватки, сразу узнал парня, и унтер, командовавший патрулем, вздохнув, проворчал:
– Надо было сразу понять, что это опять ты буянишь. И чего тебе все неймется-то?
– Я еще не буянил. А вот ежели б кого из мальчишек моих побили, так просто это все бы не кончилось, – зашипел Елисей разъяренной коброй. – Вы б всех этих тварей уже хоронить несли. Кто базарную площадь охранять должен? Где патруль?
– Так в белый квартал отправили, – растерянно доложил унтер. – Народу-то не хватает. А наши торгаши и сами за себя постоять могут. Только пришлые, вон, иной раз бузу учиняют, а так спокойно тут.
– Так какого хрена вы вообще сюда прибежали? – рыкнул Елисей, успокаиваясь.
– Так баба какая-то прибежала, кричала, что тут гостей базарных до смерти побили.
– Понятно. Опять вранье, – презрительно фыркнул парень.
Внимательно слушавший их разговор казаки снова переглянулись и дружно покосились в ту сторону, куда ушла отброшенная парнем баба. Что они тут делают и чего ждут, Елисей не очень понимал, но вдаваться в такие подробности у него не было никакого желания.
– Заберите этих, – Елисей нагайкой указал на валявшихся в пыли побитых мужиков, – и сообщите доктору. Драку они затеяли.
– Ты это, Елисей. Уверен, что они зачинщики? – уточнил унтер на всякий случай.
– А когда было такое, чтобы мои парни кого-то без моей команды тронули? – жестко усмехнулся парень.
– То правда, – вдруг вступили в разговор старики. – Не бывало такого, чтоб выученики его к кому сами пристали или без приказа драку затеяли.
Унтер, пожав плечами, огляделся и, приметив в стороне старую арбу, велел одному из своих солдат:
– Вели вознице сюда подъехать. Не на себе ж этих волочь.
Солдат быстро выполнил команду, и солдаты с ворчанием и прибаутками принялись грузить жалобно стонущих мужиков в арбу. Оглядев свое встрепанное, но не побежденное воинство, Елисей одобрительно усмехнулся и, кивая на побитых, спросил:
– Небось, по двое на одного кидались?
– Еще чего, – презрительно сплюнул кровь с разбитой губы Мишка. – Им не много и надо было. Били, как ты учил. Чтоб сразу из боя вывести. Мы сюда не толпу веселить пришли.
Услышавшие эти слова казаки только одобрительно ухмыльнулись. Парень же, почесав в затылке, на всякий случай уточнил:
– Так. Рассказывайте подробно, как справились?
– Просто. Я по коленям бил, Андрей в голову, чтоб дух выбить. И остальные так же. Кто пониже ростом, ноги побивали. Кто повыше, в морду, так, чтоб сразу сознания лишить.
– Понятно, – одобрительно кивнул Елисей. – Похоже, наука моя даром не прошла. Молодцы. Ловко сообразили.
Мальчишки от этой похвалы дружно заулыбались, сверкая разбитыми физиономиями. Несмотря на всю их ловкость, досталось ребятам крепко.
* * *
Два дня прошли спокойно, а в ночь на третьи сутки в дверь дома бабки Радмилы кто-то застучал, и, похоже, кулаками. Сорвавшись с кровати с револьвером в руке, Елисей шикнул на высунувшихся было женщин и, откинув крючок, сделал шаг назад, беря входящего на прицел.
– Елисей! – послышалось из сеней. – Ты, что ль?
Света зажечь никто не успел, и потому в доме было темно.
– Назовись, болезный, – угрюмо отозвался парень.
– Николка я, из комендатуры вестовой, – растерянно представился пришедший.
– Миша, лампу затепли, – не оглядываясь, велел парень, услышав крадущиеся шаги мальчишки.
Свет керосиновой лампы осветил комнату, и Елисей первым делом всмотрелся в лицо щурившегося вестового.
– Случилось чего, Никола? – спросил парень, узнав молоденького солдатика из нового призыва.
– Так это, комендант тебя велел срочно звать. Беда у нас, Елисей, – зачастил солдат.
– Не тарахти, – поморщился парень. – Подробно расскажи. Что за беда? Где и что комендант велел передать?
– Так это, сбегли арестанты твои. Дежурная смена вся потравлена зельем каким-то, а еще там девицу нашли, что из городу привезли. Дохтур уж ее пользует. Кажись, ножом кто из басурман ткнул. А тебе комендант велел срочно быть, – заикаясь и торопясь выложить новости, протарахтел вестовой.
– Вот блин, Цицерон рязанский, – проворчал Елисей, вычленив из рассказа главное. Пленные сбежали. – Коменданту передай, сейчас буду. Ступай, – скомандовал он, направляясь в свою комнату.
– Елисей, а мы? – тут же нарисовался Мишка.
– Досыпайте пока, – отмахнулся парень. – Все одно до света суетиться смысла нет. А к утру всем на выход готовыми быть. Оружие приготовьте. Да, и мой ранец проверь.
– Сделаю, – подобравшись, кивнул мальчишка.
Быстро одевшись, Елисей накинул на себя портупею с ножами и, прихватив небольшой керосиновый фонарь, вышел из дома. Спустя десять минут он вошел в помещение гауптвахты и, с ходу увидев возмущенно выговаривающего что-то пожилому унтеру коменданта, направился прямо к нему, раздвигая солдат плечом. Приметив парня, штабс-капитан жестом отпустил унтера и, коротко поздоровавшись, тихо проворчал:
– Не знаю, как у тебя это получается, но ты снова оказался прав. Сбежали они.
– Слышал уж, – вздохнул парень. – А подробно можно?
– Подробно, – угрюмо переспросил комендант. – А подробности для нас очень даже неприятные. В общем, девица эта, Екатерина, явилась сюда ближе к полуночи и отдала дежурной смене три бутылки вина с какой-то гадостью. Что там было, не знаю, доктор сказал, завтра этим займется, но в итоге у нас шесть трупов. Потом она взяла ключи и открыла камеры. Что уж там у них случилось, могу только догадываться, но девица получила удар ножом в живот, а эти трое сбежали.
– У кого из местных охотников собака есть, приученная по следу ходить? – помолчав, мрачно спросил Елисей.
– У прапорщика Силантьева, курцхаар натасканный имеется. Он охотник заядлый, – быстро ответил комендант.
– Велите его сюда с собакой позвать. Попробуем по следу пройти.
– Сейчас? В темноте? – удивился комендант.
– Зато точно знать будем, в крепости они или уже в лес ушли, – вздохнул Елисей, предполагая самое плохое. – На стены проверку отправляли? Там солдаты все живы?
– Отправил, но доклада еще не было, – кивнул комендант.
Подозвав к себе вестового, он быстро отдал ему все нужные распоряжения и, отпустив его, снова повернулся к парню, мрачно смотревшему на распахнутые настежь двери камер.
– Чего уже придумал? – насторожено поинтересовался комендант.
– Пока ничего. Зацепиться не за что, – вздохнул Елисей.
– Я одного понять не могу. Зачем они ее убить пытались? – огорченно вздохнул комендант. – Она ведь их спасала. На преступление пошла. Крови не испугалась. А ее ножом.
– Скоро поймем, – пожал парень плечами, и на скулах его заиграли желваки от злости.
Возбужденное повизгивание и командные нотки в голосе подошедшего к зданию человека было слышно уже давно. В помещение вошел прапорщик, ведя на поводке породистого охотничьего пса. Внимательно выслушав, что от него требуется, прапорщик с сомнением покосился на свою собаку и, подумав, осторожно высказался:
– Попробовать, конечно, можно, ваше благородие, но, осмелюсь доложить, на людей я его не натаскивал. Может и не взять след.
– Одну минутку, – отозвался Елисей и принялся быстро заглядывать во все три камеры.
