Князь Беркутов-Туманный (СИ) - Горъ Василий

В общем, до половины десятого мы отбивались от подобных «атак» и торопили время. А потом начались сюрпризы. Первым «порадовала» госпожа Берестова — подплыла к нам, опираясь на предплечье какого-то слащавого хлыща с уродливым чубом и, не здороваясь, перечислила мне то ли шесть, то ли семь видов Одаренных рыб, которые ей жизненно необходимы уже к концу марта! Я видел, что она пьяна, и понимал, что мой ответ не будет услышан.

Так что пропустил это требование мимо ушей и продолжил рассказывать Наталье Родионовне о Росомахе-Кошмарике. А Света послала страдалицу лесом:

— Пятно — вон там. Отправляйтесь и ни в чем себе не отказывайте…

— Да, но я не добытчица!

— … и не генерал-майор Ляпишев… — лениво парировала младшенькая. — А мы работаем только с ним.

— Но вы можете…

— Девочка, Игнат Данилович и его подруги могут многое… — холодно процедила Кувалда. — Но с кем попало не сотрудничают. И я могу многое. К примеру, объяснить основополагающие тезисы этикета… способом, который тебе точно не понравится.

— Лешенька, меня оскорбили! — возмущенно воскликнула эта дурында и топнула ножкой!

«Лешенька», в отличие от Алевтины Романовны, знал, кто предлагает помощь с обучением этикету, поэтому мгновенно вспотел, спал с лица, нервно сглотнул и… изобразил сложнейший трюк: умудрился виновато улыбнуться, поклониться нам в пояс, развернуть свою спутницу градусов на сто тридцать и элегантно заткнуть. Платком, выхваченным из нагрудного кармана.

Я бы так не смог. Даже при очень большом желании. Поэтому прыснул. Оля улыбнулась уголками глаз. Ира — тоже. А Света и Наталья Родионовна расхохотались. Веселились все время, пока чубатый уводил брыкающуюся даму подальше от нашей компании. Потом унялись, и развеселившаяся Карамзина начала рассказывать байку из своей юности.

Два первых предложения я услышал. И даже представил бал в поместье Хлебниковых. А потом ожила гарнитура в правом ухе и голосом Дайны дала понять, что у мелочи наклевываются проблемы.

Я, естественно, требовательно мотнул головой и превратился в слух.

— Семнадцатилетнему дурню из рода Цуриковых, глава которых, кстати, входил в Совет Десяти, не понравилось, что братья Искрицкие не отходят от Полины и Лизы. Сторонников у него тут хватает, свора, собранная им, порядка двадцати минут пыталась перетягивать внимание на своего предводителя. А когда поняла, что Егору и Тихону плевать на рассказы о героизме Святослава, сменила тактику и начала цепляться к словам девчонок. Наша спокойна, как озеро в полный штиль, а злобная мелочь уже начинает закипать… Та-ак, а пришлю-ка я тебе сигнал тревоги и маршрут движения к тому залу…

Телефон завибрировал буквально через мгновение, и я, кинув взгляд на экран, сначала помрачнел, а потом обратился к Кувалде:

— Наталья Родионовна, вынуждены вас покинуть — судя по всему, у наших воспитанниц наклевываются проблемы…

— Компанию составить позволите? — спросила она, толком не дослушав этот монолог.

Я кивнул, развернулся по вектору, появившемуся на экране, и плавно ускорился. Метров через двадцать осадил ледяным взглядом слугу Искрицких, дежурившего у двери и попытавшегося заступить нам дорогу. Потом прошел до пересечения коридоров и чуть было не сорвался в серию рывков, увидев, что часть энергетических узлов мелочи запульсировала, сами «силуэты» ушли в перемещение и прикрыли собой Егора, а толпу из одиннадцати дохлых Новиков и Дружинников, рванувшуюся в атаку, уносит в противоположном направлении.

Настоящий сигнал тревоги, раздавшийся через долю секунды, развязал мне руки, и я, выдохнув слово «Началось», выстрелил собой к двери в нужное помещение. Влетев внутрь, сместился в сторону, чтобы не мешать девчатам, оглядел поле боя и вывесил мощную воздушную стену перед двумя слугами Искрицких, попытавшимися разнять дерущихся. Для чего? Для того, чтобы их, простецов, не убили. Ибо «детки», сорвавшиеся с нарезки, лупили навыками в меру своих возможностей!

К сожалению, меня не поняли, и я, мгновенно разозлившись, рявкнул на весь зал:

— Не вмешивайтесь: пусть дерутся! Может, то, что не доходит через голову, дойдет через задницу!!!

Услышав мой рык, атакующие заменжевались. А зря: мелочь, правильно расшифровавшая намек, ускорилась еще немного и продолжила кошмарить противников — Лиза, подставив наледь под ногу рыжеволосого крепыша чуть постарше себя, легким шлепком оплеухи по щиколотке помогла мальчишке потерять равновесие, ворвалась в ближний бой, прогнула, всадила затылком в пол и, заметив, что защита приказала долго жить, перебила ледяной иглой бедро. После чего ринулась к следующему «врагу». Полина, явно разогнавшая восприятие до предела, работала с дистанции — валила оплеухами всех, кто подбирался достаточно близко, а в промежутках между атаками этим навыком калечила тех, у кого не было марева, ледяными лезвиями. А Егор Искрицкий, в начале схватки отогнавший в дальний угол зала брата, четырех растерянных девочек и семерых еще не инициировавшихся детей, вбивал в пол зачинщика этого безобразия. Причем вбивал жестче некуда — продавив марево и получив возможность бить по «голой» плоти, чередовал магические атаки с ударами кулаками, локтями и коленями.

К слову, Оля со Светой тоже не тупили — первая прикрыла воздушной стеной, которую детям было не пробить, всех «нейтралов», а вторая в том же стиле берегла нас. И, конечно же, наслаждалась избиением младенцев двумя мелкими, но напрочь отмороженными оторвами. В общем, Кувалде «боевых задач» не досталось. Но она организовала их себе сама — в тот момент, когда в зал ворвались СБ-шники, остановила их воздушной стеной, жестом показала старшему, что стена — ее, и хищно усмехнулась:

— Не вздумайте им мешать: одиннадцать мелких недоумков, забывших о вежестве и атаковавших именинника, его подруг и еще не инициировавшихся детей, обязаны почувствовать, что ЗА КАЖДЫМ ПРОСТУПКОМ СЛЕДУЕТ НАКАЗАНИЕ!

— Да, но девочки их вот-вот поубивают!!! — взвыл один из вояк, увидев, с какой силой злобная мелочь всаживает колено в область печени чем-то не понравившегося мальчишки.

— Умирающих я реанимирую… — равнодушно пообещала Карамзина. — А все остальное пойдет на пользу…

«Всего остального» оказалось много — после того, как мелочь добила последних противников, энергетика каждой отдельно взятой тушки «серела» как минимум парой-тройкой переломов и таким же количеством дыр от игл или лезвий. Кстати, последний акт трагикомедии девочки отыграли на десять баллов из десяти возможных — оставив в покое блондинчика, сжавшегося в комок и подвывавшего на одной ноте, Максакова оглядела поле боя, нашла взглядом Цурикова, пребывавшего в состоянии полнейшего охренения, и презрительно фыркнула:

— Непревзойденный боец, говоришь? Ну-ну…

— Болтун самовлюбленный обыкновенный… — поддакнула ей Полинка, «заметила» нас, двумя рывками в режиме Ратника прискакала к нам и четко доложила: — Игнат Данилович, нас обещали поставить на место, но солгали. Я разочарована…

Разочаровалась не только она: Петр Алексеевич Искрицкий, посмотрев запись, сделанную камерами СКН, прилюдно отказал от дома родителям всех одиннадцати поломанных мальчишек, а отцу Святослава Цурикова выкатил ультиматум — потребовал заплатить виру в десять миллионов за удавшуюся попытку юного хакера взломать эмуляцию системы наблюдения и отключение мнимых видеокамер. Я встревать в эти разборки не стал. Чтобы не увеличивать и без того приличное число врагов. Зато похвалил обеих воительниц за грамотное взаимодействие в бою, ткнул носиками в мелкие просчеты и пообещал помочь их исправить дополнительными тренировками. Но при этом улыбался, так что девочки сияли так, что было больно глазам, и ПРЕДВКУШАЛИ.