Вне Системы (СИ) - Тарасов Ник

Вика не могла ступать на больную ногу абсолютно. Её лицо искажалось от боли при каждой попытке перенести вес, а дыхание становилось прерывистым и тяжёлым. Она всем своим весом опиралась на меня, и это заметно замедляло наше передвижение. С первых минут нашего знакомства эта девица начала действовать мне на нервы своим характером, а сейчас, когда приходилось тащить её на себе через лес, раздражение только росло.

Очередная ветка хлестнула её по лицу, и Вика тут же взорвалась:

— Ты можешь хоть немного придерживать эти чёртовы ветки? — прошипела она, потирая щёку. — Или ты специально ведёшь меня через самые непроходимые заросли? Хочешь, чтобы я окончательно покалечилась?

Я стиснул зубы, чувствуя, как внутри закипает злость. Ещё пять минут назад она отчитывала меня за то, что я слишком медленно двигаюсь.

— Если бы я хотел тебя покалечить, — процедил я сквозь зубы, — то просто оставил бы на том дереве. Или ты предпочитаешь вернуться?

— Ой, какие мы обидчивые, — она закатила глаза. — Прости, что нарушила твой идеальный план спасения. Ты, наверное, рассчитывал на благодарную блондинку, которая будет восхищаться каждым твоим шагом?

Я молча отвёл очередную ветку в сторону, стараясь не реагировать на её слова. Раздражение копилось внутри, но выплёскивать его не имело смысла — только шуму больше поднимется. А бросить её прямо тут, на месте не позволяла совесть, хотя такая мысль становилась всё привлекательнее с каждой её колкостью.

— Господи, ты всегда такой молчаливый? — не унималась Вика. — Или только когда тебе приходится иметь дело с ранеными девушками? Эй, не так крепко! Ты мне сейчас руку отдавишь!

— Если я буду держать тебя слабее, ты упадёшь, — отрезал я. — И вообще, может, помолчишь? Твоя болтовня привлечёт всех зомбаков в округе.

— Ох, прости, мистер Сталкер, — съязвила она. — Не знала, что ты у нас, весь такой серый из себя, главный специалист по выживанию. А то, что ты только что уложил кучку зомби из своей пушки, которая, кстати, слышна за километр, это, конечно, образец скрытности.

Чёрт, она была права, и это бесило ещё больше. Вика, словно почувствовав моё раздражение, самодовольно ухмыльнулась. Её острый язык просто выбешивал.

Следующий вопрос просто на какое-то мгновение поставил в ступор. Вернее даже не сам вопрос, а резкий переход с темы на тему.

— А у тебя есть че пожрать? — её голос внезапно стал менее язвительным и более просящим. — А то мы последнюю неделю в избушке проторчали, съели всё, что было.

Её желудок предательски заурчал, подтверждая слова. В этот момент она показалась мне почти беззащитной — не колючая фурия, а просто голодная девчонка, попавшая в переделку.

— Есть, — ответил я. — Тушёнка, печенье, чай — не ресторанное меню, конечно, но с голоду не помрём. Только давай найдём сначала место, где можно спокойно перекусить, не боясь, что кто-то из кустов выскочит.

Она фыркнула и тут же вернулась к своему обычному тону:

— Ой, да ладно! Всё тебе не так! — она поморщилась, когда случайно наступила на больную ногу. — Хорошему танцору всегда что-то мешает, да? То ветки, то зомби, то привал устроить негде…

— Тебе бы с такой ногой поменьше танцевать, — буркнул я, поправляя её руку на своём плече.

— Ты что, серьёзно не понял выражение? — она недоверчиво посмотрела на меня. — Боже, с кем мне приходится иметь дело! В следующий раз буду искать спасителя с чувством юмора.

— В следующий раз постарайся не застрять на дереве, — парировал я, чувствуя, как её рука снова сползает с плеча. — И тогда не придётся тренировать чувство юмора когда надо и не надо.

— Знаешь, я бы и на ходу пожевала, — не унималась она. — В твоём супер-секретном плане есть конкретное место для пикника, или мы так и будем плестись через весь лес? Я, конечно, ценю близость к природе, но не когда моя нога простреливает от каждого шага.

— Ещё идём, — процедил я, начиная жалеть, что не оставил её на том дереве. — Найдем прогалину. Там и передохнём. И даже может, ты пожрешь.

— О, как романтично! Пикник на полянке! — язвительно протянула она. — Надеюсь, у тебя есть скатерть и свечи?

Я глубоко вдохнул, пытаясь подавить желание высказать ей всё, что думаю. С такой попутчицей даже зомби казались приятной компанией. Они хотя бы не комментировали каждый твой шаг.

И вот под этот бубнёж и колкие замечания Вики мы прошли ещё минут двадцать пять, за которые преодолели не больше километра. Её острый язык не знал отдыха, а моё терпение таяло с каждой минутой. Одно было ясно — если выживем, то прикончим друг друга сами.

Но как бы то ни было, мы вышли к какой-то речушке метров под сто в ширину. После душного леса речной воздух казался чистым и свежим, наполняя лёгкие живительной прохладой. Я даже на секунду забыл о Викиной язвительности, которая уже порядком действовала мне на нервы.

Оглядевшись, увидел, что вверху по течению, метрах в двухстах, расположен какой-то небольшой причал, а возле него сарайчик. Старые доски, потемневшие от времени и влаги, поскрипывали сопротивляясь течению. Возможно, это было что-то вроде пристанища для рыбаков до того, как пришла Система.

Я кивнул Вике, указывая на находку. Глаза её на мгновение загорелись надеждой, но тут же снова приняли привычное скептическое выражение.

— Только не говори, что ты нашёл нам пятизвездочный отель с рестораном, — хмыкнула она, но в голосе явно слышалось облегчение.

— Ой, какие мы остроумные, — не удержался я, чувствуя, как её колкости понемногу доводят меня до белого каления.

— А ты что, ожидал увидеть тут Хилтон? — парировала она, вздёрнув бровь. — И даже не мечтай насчёт романтического вечера на берегу реки. Со мной такие номера не прокатят.

Её слова были колкими, но в них уже не было прежней ядовитости — скорее, это была защитная реакция, привычка держать дистанцию.

— Поверь, ты последняя, с кем бы я мечтал о романтике, — парировал я, не удержавшись. — Особенно когда от тебя несёт, как от бродячей собаки, а характер… это отдельная песня — манеры оставляют желать лучшего.

Вика фыркнула, но, к моему удивлению, слегка улыбнулась.

— Надо же, у серого зубки прорезались, — сказала она почти с одобрением.

Я только хмыкнул в ответ, и мы заковыляли в сторону причала. Каждый шаг давался с трудом — песчаный берег проседал под ногами, заставляя тратить вдвое больше сил. Вика тихо ругалась сквозь зубы, но упорно двигалась вперёд, опираясь на моё плечо всем своим весом.

Оставив её на самом берегу, прислонив спиной к старому дереву, я обошёл сарайчик, убедился, что нигде никто не припрятался. Рука крепко сжимала Глок, а глаза тщательно осматривали каждый тёмный угол, каждую потенциальную опасность.

Потом заглянул в сам сарай. Запах застоявшейся влаги, сырости и гниющего дерева ударил в нос. Внутри было пусто, если не считать пары старых сетей, брошенных в углу, и перевёрнутого ведра.

Зато у причала была деревянная лодка, покачивающаяся на слабом течении. Старая, но крепкая на вид посудина, привязанная выцветшей верёвкой к столбику причала. Настоящая находка в нашей ситуации!

Я спрыгнул в неё, почувствовав, как она слегка погрузилась под моим весом. Доски скрипнули, но выдержали. Убедившись в том, что та не течёт и пригодна для передвижения по воде, я осмотрелся по сторонам.

Где-то в полукилометре, ниже по течению, река разливалась, огибая небольшой островок с двух сторон. Он выглядел как зелёный оазис посреди водной глади — небольшие деревья, высокие кусты — идеальное место, чтобы перевести дух и привести себя в порядок. А главное — есть естественная преграда.

Вернувшись к Вике, к моему глубочайшему сожалению, я обнаружил её там же где оставил. Она выглядела измождённой — бледное лицо, покрытое испариной, потрескавшиеся губы, воспалённые глаза. Но в них всё так же горел огонёк упрямства, который, возможно, и помогал ей держаться.

— Нашёл что-нибудь? — спросила она, устало. От её обычной язвительности не осталось и следа.