Вне Системы (СИ) - Тарасов Ник

— Лодку, — кратко ответил я, помогая ей подняться. — И, кажется, нам повезло. Дальше мы поплывем.

Усадив Вику в лодку, я помог ей устроиться поудобнее на носу. Она морщилась от боли, но не проронила ни звука. Только когда устроилась, тихо выдохнула и прикрыла на мгновение глаза.

Я нашёл лишь одно весло, лежавшее вдоль борта — старое, с потрескавшейся рукоятью, но вполне пригодное. И отвязал лодку от причала, оттолкнувшись от деревянных свай.

Мы поплыли в сторону этого островка. Солнце окрашивало воду в оранжево-красные тона, а лёгкий ветерок создавал рябь на поверхности. Вика молчала, глядя куда-то вдаль, а я методично греб, чувствуя, как напрягаются мышцы рук с каждым движением.

Лодка медленно, но верно приближалась к зелёному островку, где я надеялся найти временное убежище. И, может быть, пока она будет есть, немного отдохнуть от ядовитого языка моей новой спутницы.

Глава 22

Течение было не сильным, но управлять одним веслом всё-таки не совсем удобно. Лодка то и дело норовила пойти по кругу, заставляя меня менять положение весла и напрягать мышцы рук сильнее, чем хотелось бы. Вика, сидевшая на носу, не преминула это отметить.

— У тебя что, первый раз в жизни весло в руках? — хмыкнула она, глядя, как я сражаюсь с течением. — Даже моя бабушка лучше гребла, а ей было восемьдесят.

— Если тебе не нравится мой стиль гребли, — процедил я сквозь зубы, — могу дать тебе весло. У тебя ж нога ранена, а не руки.

— Ой, какие мы обидчивые, — протянула она, но больше комментировать не стала, только поморщилась от боли, когда лодку особенно сильно качнуло на небольшой волне.

Но тем не менее минут через двадцать мы упёрлись в берег островка. Нос лодки с тихим шорохом въехал в песчаную отмель. Я выпрыгнул на берег, ощутив, как ноги проваливаются в мокрый песок. Обернувшись к Вике, протянул ей руки.

— Не Мальдивы конечно, но тоже остров! Пошли обустраиваться.

Она закатила глаза на моё обращение, но руку приняла, поджав губы от боли, когда перенесла вес на здоровую ногу.

— Знаешь, белым песочком и морским бризом тут и не пахнет, — фыркнула она, но в её голосе больше не было той язвительности, что раньше. Скорее усталость и смирение.

Я привязал лодку к кустам, растущим у самой кромки воды, а сам помог Вике перебраться с лодки на берег. Аккуратно взял её на руки — она была легче, чем казалась — и перенес через зыбкий песок, поставив уже на твердую почву.

Сам островок был небольшой, метров пятьдесят в длину и десять-пятнадцать в ширину. С одной стороны его обрамляли густые заросли кустарника, с другой — несколько невысоких деревьев, чьи корни уходили прямо в воду. В центре виднелась небольшая прогалина, как будто специально созданная для отдыха случайных путников.

Найдя небольшое поваленное дерево, я усадил её на него, сам же присел рядом, достав из инвентаря пару банок консервов, галеты и пару бутылок воды.

Открыв ножом консервы, одну передал ей. Сам тоже принялся кушать. Вика набросилась на еду с таким жадным аппетитом, что стало ясно — голодала она не один день. Но даже в этом проявлялось какое-то упрямство — быстрые, точные движения, никакой суеты или просьб о добавке. Ела молча, словно выполняя необходимую работу.

Я украдкой наблюдал за ней, пытаясь понять, что за человек передо мной. Колючая, как ёжик, постоянно держащая оборону. Но в то же время в её глазах проскальзывало что-то… человеческое. Усталость? Страх? Надежда? Трудно сказать наверняка.

А после того, как Вика доела, тщательно вытерев краешком рукава рот, я поднял на неё требовательный взгляд. Пора было расставить точки над «и».

— Ну, давай, рассказывай. Кто тебя подстрелил и откуда вы шли? — спросил я напрямик, решив не ходить вокруг да около.

— А тебе что, больше всех надо? — снова язвительно ответила она, мгновенно выстраивая защитные барьеры. — Меньше знаешь, крепче спишь.

— В том-то и дело, что хочется спокойно спать, — я посмотрел ей прямо в глаза, — зная, что никто не всадит нож в спину. А тебя я не знаю. Так что-либо ты рассказываешь о себе, и мы дальше идём в сторону твоих кочевников…

— Они не мои, — тут же перебила она, вздёрнув подбородок.

— Неважно, — отмахнулся я. — Туда, где тебе могут оказать помощь. Либо же я иду своей дорогой. А ты оставайся здесь. Не знаю, умеют ли зомби плавать…

— Не умеют, — тут же вставила она, скрестив руки на груди.

— Ну, тем более, — пожал я плечами с нарочитым безразличием, — значит, ты здесь в полной безопасности, по крайней мере, ближайшие шесть дней.

И стал выжидательно смотреть на неё. Эта игра в гляделки продолжалась секунд тридцать. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в насыщенные оранжево-красные тона.

— Знаешь, — наконец сказала она, поморщившись и поудобнее устраивая раненую ногу, — у меня к тебе ровно такие же самые вопросы. Потому что, глядя на тебя, слабо верится в то, что ты… самый обыкновенный.

Она окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног, задержавшись на потёртой куртке и видавших виды ботинках. Её глаза сузились, словно пытаясь разглядеть то, что скрыто от обычного взгляда.

— Да-да, — перебил я её, уже зная, к чему она клонит, — знаю, я серый. На дне эволюции. Но так уж и вышло. Моя история — это отдельная тема. Сейчас мы говорим о тебе.

— О-бо-мне, — по слогам протянула она, кисло хмыкнув. — Ну, давай обо мне. Так уж сложилось, что сейчас, кроме как на тебя, мне не на кого надеяться. — Она посмотрела мне прямо в глаза и тут же добавила: — И даже не вздумай нос задирать на эту тему!

Последние слова она буркнула так резко, что я невольно усмехнулся. Даже на грани истощения, с простреленной ногой, она умудрялась держать марку и не выказывать ни капли слабости. В другой ситуации я бы даже восхитился.

— Попали мы с Васькой не на ту территорию, — продолжила она, рассеянно потирая колено здоровой ноги. — Хотели в город, хотя какой город — такое ПГТ. А когда туда уже сунулись, оказалось, что это территория другой фракции.

— И они, само собой, вас не ждали, — предположил я, начиная складывать картину произошедшего.

— Именно, — кивнула Вика. — А когда мы на них нарвались, они открыли стрельбу, мол, «не наши, чё вам тут надо, валите отсюда!». Ну и понеслось… — Она поморщилась, видимо, вспоминая. — Васька первым выстрелил, я за ним… Вот я под шальную пулю и попала. Хотя их пяток положили.

Я скептически поднял бровь:

— Так уж и пяток?

— Да уж, поверь, — грубо ответила она, и в её глазах промелькнула искра гнева. — Я мало что помню после того, как словила пулю, но Васька вытащил меня. Где-то мы прятались, потом были в том доме, где ты тоже ночевал.

Она говорила отрывисто, без лишних эмоций, словно пересказывала чужую историю. Но в каждом её слове, в каждом жесте чувствовалось напряжение.

— И что, этот Васька, он тебе кто? — спросил я, хотя понимал, что, возможно, лезу не в своё дело.

Вика резко вскинула голову, и на её лице отразилось что-то среднее между раздражением и усталостью.

— А это имеет значение? — огрызнулась она. — Напарник. Был напарником.

— Ладно, — сказал я после недолгого молчания. — Допустим, я тебе верю. И что теперь? Куда конкретно идти? Есть какие-то ориентиры?

Вика задумчиво посмотрела на темнеющее небо, словно пытаясь найти там ответ.

— Васька говорил о каком-то перекрёстке в пяти километрах к северу от той избушки. Там якобы кочевники оставляют метки для своих. Если найти такую метку, можно понять, куда двигаться дальше.

— Метки? — переспросил я. — Какие именно?

— Да откуда ж мне знать? — раздражённо дёрнула плечом Вика. — Он сам с ними раньше ходил, до того как мы пересеклись. Говорил, что сориентируется на месте. — Она замолчала на какое-то время.

Я не смог удержаться от вопроса, который крутился в голове с тех пор, как она рассказала о стычке с враждебной фракцией.

— И как же это вам удалось? — спросил я. — Уйти от целой группы вооружённых людей, да ещё и пятерых уложить? При этом они только тебя ранили. Звучит… впечатляюще.