Слезы Эйдена. Часть 2 (СИ) - Владимиров Денис

— Иногда я думаю, ты не умелый грозный воин с булавой наперевес в могучих руках, а бесталанный менестрель с эльфийской лютней, не забывай о своей стезе! — сварливо, но совершенно беззлобно огрызнулся Ситрус, вокруг головы от искажений равномерно бурлило пространство. Не наблюдалось всплесков, как во время проявления им сильных эмоций. Хорошо это или плохо? Я не знал. Но точно пока непонятно. Опять же несколько часов с момента свершений прошло. До чего додумались подлые пенсионеры — неизвестно.

— Ты много чего говорил, например, что боги не подвержены недугам, когда я вас предупреждал о дурных болезнях и об изворотливых глистах, а после вы благодарили меня сердечно оба и от всей души, что открыл вам глаза на причины упадка сил и общих расстройств головного мозга. Впрочем, что было, то было. Помните одно, я всегда готов прийти на помощь, где добрым советом, а где и таким же делом. Главное, повторю, жезл обезврежен, Проклятый отправился навсегда в небытие. Клянусь кровью! Было очень трудно, временами уныние становилось непреодолимым, но тогда я вспоминал об огне в моей крови, и разил вновь врагов, давил подлых гадин, без всякой пощады, ибо не заслуживали они ее! — и прежде, чем кто-то из собеседников заострил на деталях и кого я отправил к Маре или в абсолютное небытие, сбил всех с горестно-гневных мыслей следующим пассажем, — Однако, это задание далось мне легче, чем основное, опять же порученное в вашем изворотливом хитром духе спасения айсы-рок и которое я выполнил ранее с честью!

— Что? — Мудрец как-то скособенился на правый бок, выставляя вперед глаз и ухо, будто желая лучше увидеть и расслышать меня только ими. Для полноты картины еще бы к локатору ладонь приставил.

— Да, да, Ситрус, теперь мы поговорим о настоящем испытании и великих наградах для героя всех времен и народов, а не о тех жалких подачках, какими ты решил вновь «порадовать» меня. Крайне трудная вышла миссия, а еще сложнее было понять, что вы от меня хотели. Но я смог, как всякий аристо! Сделал! И повторюсь, в следующий раз не нужно этих всяких непонятных намеков и вывертов вашего замутненного сознания, а следует говорить прямо, четко, точно, по существу! Не юлить, не подмигивать, не показывать бородой, не почесываться, не лупать глазами и не вертеть многозначительно разными частями тела… Я такие намеки понимаю с трудом! Ведь если бы не помощь в расшифровке этих ребусов, не мудрость одного из ваших древнейших коллег, я вряд ли смог бы понять, что вы хотите от меня и на сей раз. Понимаю, вам пришлось говорить иносказательно, боялись нарушить Равновесие в преддверии встречи с Вестником. И здесь винить вас трудно. Некоторые вообще обгадились от страха, когда где-то далеко захлопали крылья посланцев Хранителей. Но можно было объяснять и доступнее, и прямее… — покачал досадливо головой, — Да, прямее. Вы же боги…

— Что мы еще от тебя хотели? Что ты еще сделал? — очень тихо и очень спокойно спросил Кронос, но само пространство завибрировало. Ответ на этот вопрос интересовал их обоих гораздо больше, чем перепалка и заверения меня, что они никого не боятся или уточнение о произошедшем на Таоросте. Значит, там ничего у них не вызывало особых вопросов. Смирились или приготовили напоследок какую-нибудь каверзу? Скорее, второе.

— Как вы и хотели, и намекали, я нанес от твоего имени, Кронос, сокрушительный удар по Бездне! Засадил ей мой темный пламенный клинок по рукоять в самую ее мякоть, в самое ее сосредоточие, вогнал в вонючую брюшину! И провернул! — рассказывал, корча самые кровожадные рожи, и размахивал с экспрессией булавой, — И уничтожил я одно из Великих ее сердец на землях Хаоса! И плакала она с твоим именем на устах, Отец битв! Согласно всем условиям, указал ей четко отправителя послания — тебя, — Папаша всех воинов чуть приоткрыл рот и обмер, а я вновь перевел полупрезрительный взгляд на мудреца, добавил, — Ситруса, не упомянул, так как не знаю, достоин ли он этой чести, ведь его постоянно обманывает добрый Раонос, хотя Кровавый умом не блистал до последнего времени, — ткнул моргенштерном в седобородого дедка, — Явно не ты автор столь хитрого и тонкого замысла! На твоем месте, Кронос, я бы гнал его ссаными тряпками, пока не пройдет курс реабилитации, иначе быть беде. Насоветует всякого безумия, а после постарается избежать всякой ответственности. Попомни мои слова! И когда ты задашь вопрос: кто виноват в провалах? Он будет сваливать все кого-то другого. Обстоятельства-ли… Да, даже на тебя! Ситрус, скажу следующее и дам мудрое напутствие, жизнь без слез Нирна прекрасна! Открываются новые горизонты! Вот увидишь…

— Ты не на моем месте! Не забывайся, аристо! Иногда смерть, которой ты не боишься, и пытки — это далеко не самое страшное! Поэтому прекращай, не со своими вассалами разговариваешь! — жестко так прорычал верховный показывая, что шутки закончились, но затем очень вкрадчивым тоном спросил, — Так какое ты передал ей послание?

Хорошо, что те земли, которые пока еще не мои, они не в состоянии были видеть невозбранно. Взгляд Ситруса чуть расфокусировался, а затем он глухо прорычал:

— Что? Ты — Враг Бездны⁈ — я бы всегда сначала статусы гостей проверял прежде, чем их в дом пускать. Так на Земле некоторые психи прописывали в социальных сетях зачем и почему они взяли у отца из сейфа плазменную винтовку. Вероятно божки уже придумали, как меня наказать, на радостях даже не посмотрели на новые вводные, и лишь сейчас Ситрус проверил и… удивился, — Что? Что ты сделал? Какое послание ей передал? — и оба как-то озарено переглянулись, и некое понимание промелькнуло в глазах.

— Не нужно нервничать, Ситрус! Все расскажу, но по порядку. Да, подлая тварь наделила меня и таким званием, и теперь я буду чуять ее детей и соратников поблизости. Повторю, я проник к ее сердцу в землях Хаоса с помощью, преподнесенного мне вами артефакта, пришел к ней в гости по Дорогам богов, и зажег Солнце Эйнтейри. Но тьма и тьма врагов осталась в живых. Поэтому, увидев столько вокруг жертвенного мяса, я взревел радостно: аррас! И напал на исчадья подлой млети и разил их, и разил! Но тварей становилось все больше и больше, от них сама земля на лиги и лиги вокруг стала черна, как воды Студеного моря зимой… И тогда я понял — пора. Ты же мне сказал, спалить армию, Кронос! И она оказалась передо мной. Но сначала вызвал Волчицу, которая напала на меня в Демморунге. Исподтишка. В отвратной манере всякого зла, когда ничего не предвещало беды. Она требовала отдать ей жезл Антонио де Тисса. Верещала о какой-то сделке с вами. Хитрая, подлая и беспринципная паскуда пыталась смутить мой разум, как и все они. Подтачивала веру в ваше благородство. Орала, что артефакт ее по праву и неким договоренностям. Врала безбожно! Когда же я привел условия, и твой приказ, что ни в коей мере она не должна получить ничего. Та провыла, мол, ответит перед Весами за меня сама. Такое возможно?

— Она так сказала про жезл?

— А какой у меня еще имелся артефакт, достойный этой могущественной твари? При всем моем уважении, но твой Гнев по сравнению с шедевром де Тисса не та награда, ради которой пойдешь на все, — сделал долгую паузу, будто размышляя и вспоминая, — Да и не обладает он живительной и жизненной силой, о чем были произнесены слова во время нашей беседы, — и неважно, что они прозвучали из моих уст, — Ей был нужен жезл. Поэтому, я и решил именно тогда закрывать вопрос с Ригмаром и артефактом радикально.

— Дальше! Что было дальше⁈ — приказал Верховный продолжить доклад.

— Повторю вопрос, может Волчица или кто-то еще взять на себя мои обязательства или других?

— Может, при определенных условиях.

— При каких?

Кронос знал, насколько я могу быть упрямым, но желал услышать продолжение эпопеи, а еще бесился от неподчинения. Ответил Ситрус.

— Одно из них, готовность выплатить штраф в стократном размере. О других тебе знать не следует.

— А если на кону жизнь смертного?

— Каждая имеет эквивалент в камнях истинной силы. Повторю, детали табу для таких, как ты! Слово! Итак, что было дальше?