Слезы Эйдена. Часть 2 (СИ) - Владимиров Денис

— Не поверил я ей, наоборот, разозлился на злословие и грязные инсинуации в ваш адрес. И сказал, «Сам Кронос, Владыка небес Аргасса, передает послание твоей матери! Познай вероломная тварь Гнев Верховного! И да обратится здесь всё в пепел и лед!» — и вот признайся, что ты с ней лепший друг? — И само небо обрушилось на них, огонь же взмыл до самых облаков, сжигая и первозданный лед. И рухнуло лишенное защиты Сердце, и вогнал я в него свой меч. Теперь там выжженая земля на десяти лиг вокруг, и тишина, как в спокойном могильнике осенью. Доволен ли ты, Отец битв? — рожа божка налилась багрянцем, показывая высшую степень радости. Запредельную. Как бы новый бог Кондратий не обнял.

— Кто тебя надоумил? Кто тебе объяснил? Может и не было ничего? — очень-очень тихо и вкрадчиво стал задавать вопросы Ситрус.

— Понятно… Все как с айсой-рок. Сначала намекать, мутить воду, а затем, как платить, так сразу в сторону? В кусты? — показал, что понял их грязный замысел, замешенный на алчности, — И эти боги говорят про жадность Оринуса, называют светлого чащобного щедрейшего ящера разными плохими словами?.. Как иначе можно истолковать ваши словеса? С кем вы вновь в сговоре? — посмотрел крайне подозрительно и, прищурившись, стал задавать вопросы, — Или я, уничтожив силы Бездны и ее Великое Сердце, сделал что-то не так? Нанес урон и вам?

— Ни с кем! — рявкнул Мудрец, а вот искажения от него оставались неизменными, зато вокруг Кроноса бурлили беспредельно, — Безусловно, ты совершил достойное деяние, которое отзовется в вечности! Такой подвиг по силам лишь древним героям! Даже мы удивлены и не можем оценить по достоинству, потому что не было такого в истории! Ты — первый! И не находим правильных слов, чтобы описать ту радость и восторг, что у нас на душе, — налил елея тот, а у меня сразу потеплел взгляд, сам же от гордости еще больше расправил плечи, выпятил грудь. Седобородый подобрал ко мне ключик, о чем рассказало его победно-посветлевшее лицо, — Но кто тебе открыл глаза, кто столь мудр, что познал наши завуалированные желания? — интонации рассказали, что дешифратора ничего хорошего не ждало.

— Не желания, а задание, Ситрус. Желание пусть нимфы исполняют! — я свел сурово брови, глядя на престарелого гада, — Я дотошно рассказал о нашей встрече одному небожителю, так как не мог сам понять ваш замысел, и клятв о молчании здесь на мне не висело, и он открыл мне глаза на подоплеку и что значил столь тонкий ваш намек.

— Глэрд, так кто ж эта мудрая…? — вновь спросил тот, по губам же прочитался конец фразы, как «млеть».

— Точно, не женщина, как ты подумал, о непрозорливый Ситрус. Открыть его имя не могу, клятвы… А в них я адамантит. Туманный адамантит! Все течет, все меняется, но не моя верность слову и принципам. Только она остается константой в любом мире бурь. Несокрушимым утесом!

— С кем ты еще снюхался? — прорычал Кронос.

— Этого я никому не открою. Ибо, повторюсь, тому порука клятвы и мой запредельно высокий профессионализм, я единственный в своем роде на Аргассе. Но намек все же будет, ибо хочется, чтобы и вы отблагодарили его. Если, конечно, вам хватит мудрости догадаться и решить крайне, крайне трудную задачу. И не уверен, я что вы сможете это сделать. Но надо. Ибо ему следует отсыпать награды щедрою рукой! Если бы не он, вряд ли бы удар по Бездне получился столь разрушительным. И скажу одно, многое изменилось с последней нашей с вами встречи. Настолько поменялось, что мы даже с одним из настоящих небожителей плодотворно потрудились и много заработали камней истинной силы, — ну же сопоставьте, я всегда упоминал Раоноса только с эпитетами «подлый», а тут «добрый», снятие статуса «кровника», сам же намек тонок донельзя, в духе древнего аристо. Бином Ньютона.

— Раонос… — неслышно, одними губами, выдохнул Ситрус с некой тихой истеричностью. Но я сделал вид, что ничего не разобрал, — Лживая мерзкая млеть… Раонос. Джигурдийский болотный глист… — и как-то беспомощно посмотрел на Кроноса, после громко спросил, — А дальше?

— Нанеся удар Бездне, что сквернословила устами Волчицы, я сжег ее почитателей. После же, учитывая, что придумал план, как лишить жезл силы и избавить мир от невероятной угрозы, а также не дать попасть великому артефакту в руки Бездне, на что ты и напирал, Верховный, я перенесся на Таорост. Не буду говорить с чьей помощью. Там застал смердящего лживого козлоголового эрманта. И сказал я ему, пробуждая от многовекового мертвого сна — ответишь ты за деяния свои и взращенный тобою паскудный контингент, что сеет зло и поныне. Первым. Когда он очнулся, то мерзко осклабился, и принялся сыпать ругательствами. Особенно доставалось Маре, говорил, что последователи и почитатели ему помогут, которых вокруг в избытке. И тут же на помощь мне пришли силы, будто из самого царства Мертвых. Открылись телепорты, откуда вышагнули могущественные архиличи, не чета тем жалким уродцам, которых я встречал ранее. Сначала они засадили место нашего сражения цветами Тьмы и Хаоса, черпая из них силу, взялись разить приспешников Ригмара. Которого я первым обрек на муки, вызвав на честный бой, на Арену. И началось наше с ним сражение. Долго ли коротко бил я тварь, она же отвечала злобно и подло, но наконец обессилел Проклятый. Упал на колени! Может хотел взмолиться о пощаде, но снес я ему буйную глупую голову с четырех ударов! Клянусь кровью! Она же и хлынула потоком… Я, вспомнив твои речи о древних настоящих героях, что рассказывал дер Вирго, а тот после и нам, наполнил кубок его кровью и выпил ее, — если Кронос не играл, то он очень изумился такому повороту. Пока лишь фиксируем реакции, — И вдруг появился Аттор и предложил мне стать богом. Но отказался я…

— Почему? — влез Мудрец.

— Я — высший, пусть и смертный. Стать таким же низшим и жалким, как Ригмар? Взгляни на себя Ситрус! Ты думаешь я хочу быть похожим на нечто подобное? Развалину, пожирающую жменями Слезы Нирна и опирающуюся на палку? Может быть на Оринуса? Да, даже на Раоноса, хоть он и славный малый, я не хочу походить. Место же Верховного уже занято, тем, кого я уважаю безмерно — Верховным! Или ты думаешь, что Кронос не по праву занимает его? Что его пора сдать на мыло, а из бороды понаделать щеток?

— Что⁈ — взревел старший брат, а Ситрус только глаза округлил. Вот здесь искажения начали бурлить вокруг его головы. Всплеск. Нащупал болевую точку.

Не обращая внимания на Верховного, не менее дико прорычал:

— Отвечай, Многомудрый, ты задумал свергнуть Отца битв? Думаешь об его недостойности⁈

Кронос хоть и ярился на меня, но очень подозрительно уставился на молчаливого братца.

— Я? Никогда я такого не говорил!

— Но думал⁈ Отвечай честно, думал ведь⁈

Дальше меня скинули с обрыва, несколько молний пронеслись в опасной близости, а затем минут через пять швыряний вернули обратно.

— Аристо, что было дальше? — не переставая зло зыркать на Ситруса, который явно злился, взял нить разговора в свои руки Верховный. Скорее всего, пока я летал здесь тоже произошел небольшой разбор полетов.

— Да, иногда ты ведешь себя неправильно, Кронос, — визвави заскрежетал зубами, но я не обратил внимания на эмоциональную составляющую, продолжал задумчиво, — Но это скорее чужое влияние, а Ситруса нужно изолировать от цивилизованного сообщества! Пока не придет в себя и не пройдет курс реабилитации. Помни всегда, Многомудрый, Раонос, хоть и славный малый, но для него все те гадости, которые он жрет без меры — лекарство, для других то отрава для мозга. И об этом я ему говорил, когда тот бросил употреблять все. И ты туда же… Это надо же, подумать такое, Верховный не на своем месте! Да как у тебя мысли-то повернулись⁈ — обличительно ткнул булавой в интригана и заговорщика.

— Глэрд, мы разберемся сами, что было дальше? — сверкнул Отец битв глазами, отметил и промелькнувшую в них подозрительность, когда перевел взгляд на соратника и вновь скрипнул зубищами, у Ситруса же искажения вокруг головы только не полыхали. Вот так-то лучше.

— Когда я отказался от божественной сути, хоть и достоин ее больше других, то вернулся на Таорост с телом и оружием Ригмара. И оказался в начале яростной битвы. Здесь сошлись силы потерявших надежду почитателей Проклятого и мертвые добрые колдуны и их могучие воины. Я хотел уходить на Аргасс, но в это время, будто чирей на царственной заднице, выскочил откуда-то злобный и странный полудурок-полуэльф. Подло взялся он разить честное воинство нежити. И понял я, без меня архиличи не справятся. Но прежде, чем убивать, спросил незнакомую млеть: кто ты, жалкий червь? Он же скривился крайне мерзко и ответил мне, что он Эннатор, твой сын, Кронос, — и подозрительно посмотрел на божка, у того интенсивность искажений достигла пика, по крайней мере, раньше такой мощи я не наблюдал. Но хватит с театральными паузами, поэтому продолжил с усмешкой, — Вот только кровь его не горела. Последователь Проклятого, полукровка, в худших их проявлениях! Решил прикрыться твоим добрым именем! И как его подлый язык повернулся заявить такое⁈.. И взревел я в гневе — твой отец и мать Раонос, не мог с ним согрешить Кронос, чтобы породить такое убожество на свет! Я все верно сказал, Верховный? — взглянул на сурового деда, ожидая одобрения, тот молчал, — Или…