Слезы Эйдена. Часть 2 (СИ) - Владимиров Денис

— Брат, я не знаю сколько их нужно принять и с чем смешать, чтобы они оказали хоть какое-то воздействие даже на аватар.

— Тогда ты употребляешь нечто и того хуже! Или может, как он говорит, просто сумасшедший и заражаешь безумием всех вокруг, и тебя следует гнать «ссаными тряпками» с места моего советника? Изолировать от нормального сообщества?

— Все в твоей власти, брат мой, мне лишь останется принять любое решение, — покорно склонил голову собеседник.

— Решение… Все вы советовать горазды, но за ошибки никто не готов отвечать! Аристо, описывая тебя, как в воду глядел! Вот сейчас ты только мычишь и… и все! «Обстоятельства» у тебя, видите ли… В те моменты, когда глэрд действовал иначе, нежели мы прогнозировали, ты меня убеждал, проговаривая неоднократно: «Это мелочи! Все идет по нашим планам», — мудрец еще ниже опустил в поклоне голову, пряча яростный взгляд, ведь все происходило с точностью, до наоборот! — Он же не должен был так поступать, потому что именно мы создавали все условия, чтобы у него не имелось никаких возможностей для маневра вне наших замыслов! Отыгрывали перед ним роли идиотов, какими он нас и считал. Да, конечно, повеселились, но мы видели его насквозь… Да и трудно ошибиться — аристо, в худших их проявлениях. Подлый, жадный, мелочный, высокомерный, считающий себя не равным богам, а выше них, идущий наперекор здравому смыслу, всему. По-бараньи упрямый, не склоняющийся перед силой даже несмотря на прямую угрозу смерти без посмертия, прогибающий сам все, в нем я вижу отражение моего брата. Нирна.

— Он кончил крайне плохо, — смиренно напомнил Ситрус.

— Это точно! — настроение Верховного пошло вверх, ноздри яростно раздулись, в глазах разгорелось злое пламя, — До последнего не верил в такой конец! Думал узы крови помогут! Не помогли!

— Кронос, я сам ничего не понимаю. Вижу проблему в том, что слишком многие влияли на Райса и пытались его задействовать в своих играх, даже Истелла пыталась. Вспомни, с каким превеликим трудом тебе удалось ограничить супругу. Глэрд же, как флюгер, стоит дуновению ветра поменять направление, как поворачивается и он. Сам же видел, стоило только похвалить, как он едва ли не стал прыгать от счастья! Раонос смог убедить… Это о чем-то говорит. В целом же, вроде бы все случайности и колебания от основного плана незначительные, несущественные, настолько крохотные, но…

— Но! — перебил с яростью собеседник, в его голосе послышались отдаленные раскаты грома. И замолчал. Мудрец ждал, он знал, такие вспышки гнева быстро гасли. Все же смертная суть чаще, чем нужно, доминировала даже у отринувших ее. Не прошло и нескольких секунд, как Верховный спокойно продолжил, — Они полностью поменяли всю ткань реальности, не так ли? Мы выбросили Кости Судьбы на два события, совершаемых одним и тем же смертным-аристо — обретение им меча Демморунга, который лич сам не понимая ковал и закалял по нашей воле, — Кронос сверкнул глазищами, сделал паузу. Ситрус давно свыкся, что Отец битв любил повторять общеизвестные истины. А если учесть, что именно бог мудрости, поделился с ним древним знанием, по которому именно мертвые могли создать невероятное в своей убийственной мощи оружие… Хотелось спросить: зачем ты мне это проговариваешь вновь и вновь, раз за разом? Но сдержался. Отец битв продолжил вещать, — и воскрешение Ригмара. Во сколько нам обошлась и чего стоила та авантюра? Не напомнить? Запредельно! Пятнадцатая часть твоих и моих сил! А к ним можно плюсовать и плюсовать многое! Одна только плата Бездне за три ее Великих сердца для закалки меча во что вылилась?.. А правильно все соткать, для получения архиличем к ним доступа таким образом, чтобы он ничего не заподозрил? Или превращение этого идиота при жизни в зеленый сундук, дабы он после смерти не успокоился от причиненных обид и не отправился к Маре?

— Мы не можем в чем-то обвинить древний артефакт, — добавив еще больше кроткости в голос, ответил Ситрус, смещая акценты. А то история про Демморунга могла звучать не один час. Какую-то безмерную злобу и мстительную радость испытывал Верховный при упоминании страданий и унижений смертного, основавшего город своего имени, форпост цивилизованных разумных на землях Хаоса и Тьмы, — События сошлись.

— Сошлись, — скривил могучий старик губы в злой усмешке, затем проговорил спокойно, но собеседник почувствовал, как сам воздух начал вибрировать, — Сошлись, говоришь… Итак, если забыл, то напомню, наши глобальные цели, где возрождение Проклятого определенным смертным аристо одна из ступеней, которых по лестнице к воплощению в реальность планов мы прошли множество! Это был всего лишь один этап! Но… Но именно он ключевой! Важнейший в глобальном плане, который воплощался в жизнь… почти восемь столетий! Восемь! Эннатор должен был забрать всю силу Ригмара, накопленную его почитателями за тысячелетия… Именно я в мудрости своей оставил такую лазейку изначально. И когда настало время можно было ей воспользоваться. Мой сын возвысился бы сразу, минуя ранг младшего бога, и обрел могущественное оружие против высших существ во всех реальностях. И другим путем он этого не смог бы получить. Иначе бы восстало само Равновесие и другие силы не обрадовались бы. Затем сын начал бы убивать небожителей во вселенных Дарга и становиться сильнее за счет них же, чему способствовал бы клинок. А после бросить к моим ногам завоеванное! И Эннатор бы не предал, это моя кровь, — Ситрус не поднимал головы, смотрел вниз на бушующее море, с трудом перебарывая желание напомнить, как кровь не уберегла того же Нирна от интриг и козней Кроноса, — И мы бы стали единственным пантеоном в той вселенной, и здесь смогли бы ввести в наш моего сына. Приблизить и заместить. Давно уже некоторые мешают, а не действуют во благо всех нас. Им пора на покой. После мы планировали победное шествие Эннатора по другим мирам! Он стал бы богом Возмездия и Вечной войны! Особенно там, где властвует Однорог! Это должно было произойти… Предопределенно! Но… как ты говоришь, «но», — на горизонте смерчи закружились еще сильнее, между ними засверкали молнии.

Мудрец молчал. Слушал.

— Второе, приход Бездны на земли Хаоса, где постепенно, но неуклонно набирал силу мой древний затаившийся враг — Оринус. Гоблы и остальные твари плодятся быстрее, нежели она наступает. А это его паства, его верующие! Власть Кровавого, внедрение пиявок в алтари, вербовка жрецов и аватаров — полумеры. Да, они не позволяли невозбранно распространиться вере в Однорога, но и не останавливали планомерное его возвышение, наоборот. Если проследить все тенденции, то без всякого глэрда, Раоноса бы выкинули с континента в ближайшие двадцать пять лет. А еще, нам просто выгодна эта сделка, потому что Бездна нам заплатила очень много. Очень. И сам Оринус понимал, что никак не сможет ей противостоять, если мы будем на ее стороне, даже смирился с этой потерей. Более того, она не вредила нам на других направлениях, приняв на себя союзнические обязательства полностью. Пусть они и были тайными для всех. Конечно, Бездна ничуть не сомневалась, что в итоге все равно выиграет. Без всяких на то оснований. Мы бы ей не позволили. Да и конечная ее плата превышала какой-то жалкий континент. И у нас был бы клинок, выкованный специально для нее в том числе и это не меч, а мой сын Эннатор!

От таких пассажей Ситрус неслышно скрипнул зубами, его безумная ипостась, вторая черта, данная ему разумными, пыталась всеми силами прорваться. Топила мысли и чувства. Но даже без нее хотелось огреть из всех сил посохом по лохматой голове, теряющего последний разум кровного брата, и заорать: «Не позволили бы⁈ Да она почти это сделала! Захват земель Хаоса стал бы завершающим аккордом, после которого не повернуть ничего вспять! И Аргасс оказался бы полностью в ее власти максимум через пару столетий. Весь. Этот же мир — ключевой, в отличие от десятка мелких мирков, которые получали в итоге мы! Она бы их затем поглотила походя, и никакая вера в тебя, как в Отца битв, не помогла бы… И десяток твоих сыновей в придачу!».