Он смотрел на меня так, будто взглядом на моем лице тараканов давил — с брезгливым презрением.
— Я не люблю тебя. Я пыталась, хотела — но не могу! Не держи меня. Дай уйти. Пожалуйста!
— Ты сама понимаешь, о чём просишь?
— Что ж, ваше величество… пусть вы имеете на меня все права по вашим идиотским правилам и законам, но если вы ещё раз поднимете на меня руку…
— Что тогда?
— Я вас убью.
Он запрокинул голову и расхохотался.
— Эту идею ты вынашиваешь в своём сердце? Это всё, чего ты на самом деле хочешь? Обводиться от меня любой ценой?
Таким тоном мой царственный муж ещё ни разу со мной не говорил. Ядовито. Насмешливо. Презрительно. Никаких тебе больше: «Моя королева».
Смех его был каким угодно, только невесёлым.
— Тебе не следовало поднимать на меня руку, Дик*Кар*Стал, — отвела я глаза. — Подняв на женщину руку мужчина освобождает её от всех взятых обязательств и…
— Ты давно сбросила со счетов все обязательства! Будь честна хотя бы с самой собой: ни мои слова, ни мои действия ничего не способны изменить.
— Я искала повод полюбить тебя! Но это было до того, как ты вышвырнул меня прочь из столицы и из своей жизни!
Он склонился к самому моему лицу, так, словно собирался меня поцеловать и с улыбкой, показавшейся мне ужасной, тихо выдохнул:
— Неправда.
И снова засмеялся с горькой издёвкой.
— Повода полюбить меня у тебя не нашлось. Но зато как быстро отыскался повод для ненависти.
— Не со всеми можно изображать из себя диктатора.
— Где бы ты была, девочка, если бы не моя диктатура? — с горечью проговорил он. — Ну ладно, оставим это. Лучше поговорим вот о чём, — уже совсем другим тоном заговорил он. — К твоему смазливому мальчику я имею своего рода претензию: он обрюхатил мою жену. Факт, правда? Твои пламенные признания в не-любви настроения мне тоже как-то не добавляют. А уж если я такой плохой, то к чему мне с вами церемониться?
Я почувствовала, как сильнее заколотилось сердце:
— Что ты собираешься делать?
— Стражники догонят нашего славного лирического героя и передадут ему от меня приглашение вернуться. Вообще-то, по законам Фиара, прелюбодействующий с королевой подвергается к публичному оскоплению и пыткам.
— Нет! Прошу тебя, не надо! Когда он, по твоему выражению, прелюбодействовал со мной, я ещё не была королевой…
— Но ты уже была невестой короля, — жёстко парировал Дик*Кар*Стал.
— Ты действительно собираешься его убить?!
И снова та же, одновременно издевательская и горькая улыбка скользнула по его губам.
— Не бойся, не стану я его кастрировать. Не нравятся мне такие операции. В прелюбодеянии я твоего любовника обвинять тоже не буду — лучше обвиню в шпионаже. По законам Фиара шпионов приговаривают к пожизненному заключению. Но в жилах твоего любовника течёт волшебная кровь Чаров. — Дик*Кар*Стал сощурил серые, как камни, глаза, и процедил сквозь почти сомкнутые губы. — Сможешь освободить его, когда я умру от старости. Вот тогда и воссоединитесь. Пойми, Одиффэ, в том обществе, в котором ты обречена теперь жить, веления сердца подчинены долгу и разуму. Выучи этот урок наизусть и используй с умом. А то это просто фарс какой-то, что такой огромный огненный дар достался глупой неотёсанной крестьянке.
— Так всё из-за проклятого Дара?! Да?! Он так нужен тебе, Чёрный король? Ты его получишь!
Взмахом руки я захлопнула дверь, к которой Дик*Кар*Стал уже успел устремиться, не желая продолжать разговор на повышенных тонах.
Огненная струя, похожая на золотую змею, запечатала её лучше любого замка.
Дик*Кар*Стал обернулся и замер, глядя на меняя с ожиданием. Он стоял, опустив руки, как дуэлянт перед выстрелом противника:
— Расскажешь, как собираешься выбраться отсюда после того, как убьёшь меня? — спокойно поинтересовался он.
— Я не собираюсь выбираться. Как в старых, добрых сказках любящие супруги умрут в один день. Ты получишь всю мою силу, всю, без остатка, до последней капли. Как и хотел с самого начала.
Ногтями я впилась себе в ладони, раздирая их в кровь. Стоило нескольким каплям оросить пальцы, как по углам комнаты взвились алые огненные языки.
Дик*Кар*Стал стоял передо мной всё так же спокойно, расставив ноги и скрестив руки на груди, даже и не пытаясь мне помешать.
— Ты лишил меня любимого, лишил сына — моя жизнь лишена смысла. Ты хотел моей Силы? Она твоя!
Пламя трещало, оранжевые огненные всполохи отражались на наших лицах. То тут, то там взвивались новые столбы пламени.
— Ну же, великий некромант? — его спокойствие уже всерьёз начало действовать мне на нервы. Какой козырь он прячет в рукаве? — Давай! Сражайся, Ткач тебя раздери! Твоему ледяному дару всё равно не справиться с моим огнём!
— Ты действительно так думаешь? — светским тоном поинтересовался он.
Я выбросила руку вперёд и сгусток пылающей плазмы устремился к нему.
Противнику удалось увернуться.
В ярости я схватила табуретку, вспыхнувшую в моей ладони как щепка от поднесённой лучины, и швырнула её через комнату. Вращаясь, импровизированный огненный снаряд понесся вперёд в ворохе переливающихся искр.
Но и на этот раз удар не настиг цели.
Тогда я набросилась на Дик*Кар*Стала.
Мне удалось сбить его с ног, и мы повалились на пол. Однако он успел перехватить мои руки до того, как я коснулась его живота, груди или хотя бы плеч.
Он был сильным мужчиной и без особого труда удерживал их на весу, не давая мне возможности нанести решающий удар.
Ему на руку играло и то, что после родов и походов по Инферно я была почти обессилена. К тому же какое-то заклятие блокировало возможность использования огненный пульсаров. Магия, разлитая в комнате, мешала мне воспользоваться любимым трюком с замедлением времени. Рассчитывать было можно только на обычные приёмы борьбы, но, будучи мужчиной высоким и сильным Сиобрян, не страдающий от последствий тяжелых родов и кровопотери, конечно же, был сильнее меня.
В дикой ярости я извивалась, как кошка, но Дик*Кар*Сталу удавалось отбиваться, не давая мне возможности коснуться себя и опустошить.
Всё вокруг горело.
— Я убью тебя! — повторяла я, как заклинание. — Убью!
В руке занялось пламя. Нет, не так. Сама рука загорелась. Я чувствовала боль и запах горелого мяса, но меня это не останавливало. Я старалась коснуться его лица, выжечь глаза, уничтожить, стереть с лица земли.
— Сдохни!!! — рычала я.
Перестав со мной церемониться, утратив остатки терпения, Дик*Кар*Стал сильным и болезненный толчком в грудь отшвырнул меня от себя, чуть не вышибив дух. Пока я пыталась прийти в себя от боли, повалил, прижав спиной к полу и схватив за горло, принялся душить.
Дышать стало трудно, я захрипела, утрачивая концентрацию внимания.
В наш пылающий ад ворвалась стража.
Пошатываясь, Дик*Кар*Стал навис надо мной — черный тонкий штрих на фоне алого пожара. Он походил на демона, выходящего их адских врат.
Я потерпела поражение.
Проклятый Дик*Кар*Стал снова одержал надо мной победу, которая, очень может быть, станет роковой не только для меня, но и для Эллоиссеннта и Лейриана.
Клинки стражников замелькали надо мной, сплетаясь в стальную паутину.
— Не трогайте её! Гасите огонь! — рявкнул Дик*Кар*Стал. — Королеву пока бросьте в застенок. Пусть остынет.
Я не пыталась сопротивляться, когда стражники подхватили меня с пола и поволокли по лестницам. Наверное, нужно было умолять, просить о милости? Но в глубине души я верила, что Дик*Кар*Стал неумолим и безжалостен.
Все короли жестоки почти как боги, иначе власть не удержать.
Меня приволокли всё в тот же туннель под водой, соединяющий замок с большой землёй. Я и не знала, что тут есть каменные мешки.
Стража, распахнув металлическую дверь, стащила меня по каменным ступеням без перил, толкнув на один из стульев, стоявших в центре комнаты у грубо вытесанного стола.
Предоставленные их величеством для своей супруги апартаменты были не слишком просторны. Впрочем, мне было всё равно. Я выгорела. Даже волноваться в полную силу не получалось — слишком устала.
