Глава десятая
Мертвая рыбка с добрыми глазами
Самое веское доказательство для меня – доказательство от противного. Когда я не могу разобраться в какой-то ситуации, я узнаю мнение тех, к кому мое сердце совсем не лежит, и поступаю строго наоборот.
ВВР – внутренние воображалки Рины
Птаха торопили. Он спешил. Колесил по проселочным дорогам, выскакивал на шоссе, опять сворачивал на проселки, объезжая пробки. Порой автобус совершенно терялся в облаках пыли. Когда он остановился у Химкинского водохранилища, рисунки на его бортах были покрыты слоем песка и глины. У жутковатого африканского божка на задней двери грязь залепила зубы, так что вид у него сразу стал пьющий и забулдыжный.
Не дожидаясь, пока шофер его выпустит, Белдо сам открыл раздвижную дверь и выпорхнул. В машине он засиделся и теперь размахивал ручками, точно разминал крылья. Долбушин и Тилль стояли на каменной набережной у воды. Долбушина сопровождала Лиана Григорьева. Возле Тилля переминались с ноги на ногу несколько топорников. Их грубые лица выражали готовность убить кого угодно, лишь бы только их не заставляли думать.
Увидев Тилля, чья патологическая жадность была ему известна, непоседливый старичок не удержался от шалости. Наклонился и принялся озабоченно искать что-то под ногами у главы форта берсерков.
– Где-то тут была моя закладка… Ингвар, ты на ней, случайно, не стоишь?
Тилль дернулся:
– Закладка?! Где?!
– В книге была моя закладочка! А потом выпала! Вот она, моя закладусечка! – кокетливо пояснил Дионисий Тигранович, поднимая с земли невзрачный фантик.
– Шутим?! – зарычал Тилль, опуская ему на плечо руку.
– Тшш! – остановил его старичок. – Нежности потом! У вас за спиной Гай!
Тилль даже не попытался оглянуться.
– А психа с секирой у меня за спиной нет? – спросил он.
– Целых три, и все из вашего форта. Но себя я к ним не отношу, – произнес стеклянный голос.
Лицо у Тилля побагровело и стало исключительно глупым. К появившемуся из автобуса Гаю уже спешили его арбалетчики. Долбушин засмеялся. Смех у него был несколько повизгивающий, словно кто-то на секунду включил, а потом так же быстро выключил дисковую пилу. Когда старичок повернулся к нему, глава финансового форта уже снова стоял с лицом таким серьезным, что невозможно было предположить, что это смеялся он.
– Не надо, Альберт! Вы так редко смеетесь, что я всегда пугаюсь. Мне кажется, что кто-то умер! – укоризненно пролепетал старичок.
Гай подозвал к себе Долбушина и нетерпеливо спросил, как успехи. Тот доложил, что водолазы сменяются каждый час. Кроме того, работают несколько поисковых катеров и еще один сейчас выгружают. Правда, набережная высокая и спускать катера сложно. Он кивнул на людей, суетившихся у машины, которая, сильно сдав задом, прицепом нависла над водой.
– Так мы месяц провозимся. Разве что… – Гай, оглянувшись, поманил худую девушку. – Альберт, это Дайни! Сделайте все, что она попросит!
Долбушин с сомнением покосился на бусы из птичьих черепов, но спорить не стал и отвел Дайни в сторону. Выслушал ее, что-то уточнил и подозвал к себе Лиану. Четверть часа спустя у Лианы зазвонил телефон. Она что-то односложно ответила и передала трубку Долбушину.
– Держите связь, шеф! Дело сделано! – сказала она кокетливо.
Глава форта взял телефон и, разговаривая, стал оглядываться, кого-то высматривая.
– Кто это еще? – спросил Белдо, любивший все знать.
– Вот уж не скажу! Я бедная глупая женщина. Я умею только нажимать на кнопку, как меня научили, – ответила Лиана.
Вскоре Долбушин вернулся с пакетом в руках. Это был один из тех плотных, с фирменным оттиском пакетов, в которые в зоомагазинах сажают купленных рыб. В пакете билась рыжая, с ладонь, рыба с крупными глазами, смотревшими не в стороны, а чуть выдвинутыми вперед, что позволяло ей лучше определять расстояние до добычи.
– Трехгибридный попугай! – сказал Долбушин. – Подойдет? Или что-то другое подыскать?
– Он же живой! – укоризненно воскликнула Дайни.
– Ну так что? – не понял глава форта.
– Живой рыбой я управлять не могу! Она поплывет куда захочет!
– Ой-ой-ой! – захлопотал Белдо. – Мне бы твои сложности, Дайничка!.. Ингвар, да где же вы, кошмарный человечище? Нам нужна ваша безжалостная сила! Прикончите, пожалуйста, рыбку!
Тилль с готовностью протянул к пакету толстые пальцы.
– Не надо! – хмуро остановил его Долбушин. – Изуродуешь… Давай уж лучше я!
Он быстро вскинул зонт и, поморщившись, коснулся его ручкой пакета. Рыжая рыба дернулась, перевернулась в воде и начала медленно всплывать, белея брюхом.
– Готово. Такая рыбка тебе больше нравится? – с легкой издевкой спросил Долбушин.
Дайни, не отвечая, взяла в руки пакет и отошла. Было видно, как, склонившись над водой, она отпускает рыбу и довольно бормочет: «Умница моя! Красавица! Ну поплыли, поплыли!»
Долбушин покрутил пальцем у виска.
– И где вы таких набираете? – спросил он у Гая.
– Я набираю? Увольте меня от чужих тараканов. Это все Дионисий Тигранович! – ответил Гай.
Старичок кисленько посмотрел на Гая, но от замечаний воздержался.
Следующие три часа Гай и все главы фортов сидели в доме на колесах и ждали. Каждый ждал по-своему. Тилль, которому Гай не разрешал при нем курить, ломал и крошил сигареты, выкладывая из обломков на столике нечто вроде пирамиды.
Гай был неподвижен, как паук. Но неподвижность его не была отупелой. Глаза его пылали. Порой он делал несколько быстрых движений: менял позу, что-то брал, отдавал приказ – и опять замирал.
Белдо бегал по вагончику, трогал все краны, посуду, крепления откидной кровати. Даже под подушку заглядывал.
– Ах, полочка со стаканчиком! – восклицал он. – Ах! Какая смешная защелочка!.. Если я когда-нибудь разбогатею, я заведу себе такой же домик! Уеду в чащу и буду жить там один-одинешенька!
Долбушин записывал что-то в блокноте. Насколько любопытный старичок, много раз совавший в блокнот нос, мог судить, это были не дневниковые записи, а скорее развернутый и тщательно продуманный список поручений.
– А про меня тут что-нибудь есть? – спросил Дионисий Тигранович.
Долбушин терпеливо дописал в блокнотик «Д.Т.Б.» и рядом нарисовал виселичку.
– Очень остроумно! Вы, как я вижу, сегодня в развеселом настроении, дорогой Альбертик! То смеетесь, то картиночки рисуете! Очень за вас счастлив! – надувшись, сказал старичок.
За окном что-то заметалось. У дома на колесах нетерпеливо подрыгивал Арно и показывал на водохранилище. Дайни сидела у воды и вздрагивала руками так, словно плыла. Было заметно, как глаза ее двигаются под опущенными веками.
Гай, подбежав, легко коснулся ее плеча:
– Ну?! Что?
– Вижу его, – не открывая глаз, отозвалась Дайни.
– Где?
Дайни нетерпеливо зашарила рукой. Арно вложил ей в пальцы ручку. Не глядя на бумагу, Дайни начала что-то быстро чертить. Вначале возникли две длинные ломаные линии, идущие сверху вниз. Затем на линиях выросли будто острые зубы и в центре – нагромождение из многих пересекающихся черточек с единственным проходом между ними. Последним Дайни вычертила на самом дне небольшой, заветной формы овал.
– Достать сможешь? – спросил Гай.
– Рыбой? Нет конечно!.. Эта штука вдвое больше рыбы!
– А место указать?
Рука Дайни слепо заскользила вдоль воды. Коснулась крыш многоэтажек на противоположном берегу канала, затем, точно усомнившись, дрогнула.
– Где-то там! Я же из-под воды сейчас смотрю… – объяснила она, по-прежнему не открывая глаз.
– Альберт, давайте сюда начальника водолазов! – велел Гай.
Долбушин куда-то ушел и вскоре вернулся в сопровождении приземистого, с толстой шеей мужчины.
– Михаил, – представил Долбушин.
Белдо всмотрелся в него:
– Это не вы поднимали со дна реки застреленного пега? Тогда, на «Гоморре», когда нас едва не угробили атакующей закладкой?
