— Какая разница, мальчишка, если ты все равно умрешь? Я — древнее зло. Меня назвали Ёко-Цура много тысячелетий назад. Я не подчиняюсь никому и ничему.
— А-а-а-а-а… Так вот, по какой причине ты шляешься там, где нарисованы офуду… И тот поцелуй. Ты типа самая крутая среди демонов.
Каору сделала шаг вперед. Ее губы изогнулись в сексуальной улыбке. Чертова демоница!
— Сейчас все встало на свои места. — Произнесла она тягучим голосом, — Ты ранен. Ты истощен. Дракон измотан. И сейчас… сейчас я возьму то, что принадлежит мне по праву.
Каору двинулась ко мне. И это было не просто движение. Это было исчезновение и появление. Одно мгновение она была в метре, следующее — уже передо мной, ее рука, превратившаяся в отточенный клинок, уперлась прямо в мое сердце.
Я едва успел поднять «Катюшу». Вторая рука девицы, пока еще человеческая, ударила по клинку с силой, сравнимой с ударом кузнечного молота. Меч буквально вырвало из моих ослабевших рук, и он с лязгом отлетел в темноту.
— Ну уж нет. Хрен тебе, а не Иван Иванович. — Процедил я сквозь зубы.
А потом неимоверным усилием воли, одним прыжком переместился туда же, када улетела катана. Спрятался в тени, скользнул вдоль стены, гусиным шагом добрался до перегородки, обошел ее и сполз по ней на пол, плюхнувшись прямо на задницу. Надо было срочно что-то придумать. В мои планы точно не входило сдохнуть, тем более, когда мне тут популярно объяснили, что случится с миром после победы Каору.
— Раз, два, три, четыре, пять… я иду искать… Так ведь у вас говорят, когда играют в прятки? Такито, малыш. Ну где ты притаился? Глупенький. Иди ко мне. Это будет не больно. Я просто выпью твою жизнь. Она ведь тебе несправедливо досталась, так что все по-честному. Слышишь? Таки-и-ито-о-о…
Голос Каору разлетелся по тёмным углам парковки тревожным эхом. Каждое слово сопровождал звук каблуков, цокающих по каменным плитам пола. Идет, словно гвозди в крышку гроба заколачивает.
Цок… цок… цок…
Сволочь, даже не скрывается.
— Кобыла подкованная… — Тихо, практически неслышно, пробормотал я себе под нос и погладил пальцами катану, которая лежала у меня на коленях.
Цок… цок… цок…
— Такито, хватит играть в прятки. Я слышала вашу любимую поговорку — вы русские, с вами бог. Что-то такое. Но сейчас тебе это никак не поможет. Ты же не русский, Такито. Ты — японец. Упс! Какая неожиданность
— Эх, ребятушки… рано вас прикончил. Вы бы ее отвлекли. — Я оглянулся в сторону мёртвых Иннагава-кай.
Эта дрянь все равно не слышит меня. Она идет сейчас по запаху человеческой души. Моей, между прочим. Взяла след, как хитрая, опытная лисица. А я сильно не хочу, чтоб мою душу лапала демонская тварь. Пусть даже очень красивая демонская тварь.
— Ну привет, Такито…
Я от неожиданности вздрогнул, моргнул несколько раз, поднял взгляд, оторвав его от катаны, и уставился на возникшую прямо передо мной брюнетку. Она словно из воздуха материализовалась. Вот ведь сволочь. Подловила… Мало того, нашла, так еще подкралась неслышно. Чертова демоница…
Учитывая, что я сидел на полу, а она стояла, смотреть приходилось снизу вверх. Крайней неудобная поза для «дружеской» беседы и ещё более неудобная расстановка сил. Бить придется в движении, когда вскочу на ноги.
Я медленно потянул катану, вытаскивая ее из ножен-саи. Ну что ж… вот и настал момент истины. Сейчас мы узнаем, кто я есть на самом деле и чего сто́ю. Давно пора было в этом разобраться. Правда, есть один маленький, скромный нюанс. Узнаем, если выживу…
Я вскочил на ноги и замахнулся мечом. Но… Мой предполагаемый удар не достиг цели. Каору в мгновение ока из одной точки переместилась в другую, а потом со всей силы ударила меня. Я отлетел назад, ударился спиной о колонну и рухнул на пол. Боль пронзила все тело. Мир поплыл перед глазами.
Демоница тут же материализовалась рядом. Она нависла надо мной, ее истинная суть проглядывала сквозь человеческую маску. Хищная улыбка, слишком широкий рот, глаза — бездны тьмы.
— Прощай, Такито. С тобой было даже весело.
Ее рука снова взметнулась для последнего удара. И в этот момент, цепляясь за последние остатки сознания, я сунул руку за пазуху и вытащил то, что старик Кайоши дал мне в храме. Свиток офуда. Он был ледяным в моей окровавленной ладони.
Я же сразу говорил, что не собираюсь подыхать. Именно поэтому, когда отправился на встречу с Иннагава-кай, прихватил свиток с собой. Я вообще планировал с ним не расставаться до тех пор, пока не убью Ёко-Цура. Знал, что эта дрянь непременно обнаружит себя.
Я не стал его разворачивать. Я просто, из последних сил, ткнул им в приближающуюся руку Каору.
Свиток коснулся ее кожи.
И мир взорвался светом.
Свет был не огненным и не ослепительным. Он был холодным, серебристым, пронизывающим. Он исходил не от свитка, а изнутри самой Каору. Она застыла, ее тело выгнулось в неестественной позе. Из горла девки вырвался не крик, а визг — тот самый, многоголосый, полный боли и ярости визг, что я слышал от Кура-Хана.
Иллюзия человеческого облика затрещала и начала осыпаться, как яичная скорлупа.
То, что предстало передо мной, невозможно описать словами. Это не было уродливым чудовищем. Это было… чем-то очень сложным, неописуемым. Переплетением света и тени, хитиновых пластин и шелковистых нитей, множества глаз и безликой пустоты. Ёко-Цура. Прядущая Паутину Лжи. Не демон в привычном смысле, а древняя сущность, концепция, обретшая форму.
Ее истинный облик выглядел одновременно отталкивающим и гипнотизирующим. Он не сводил с ума, как облик ее слуги, а затягивал в пучину бесконечного, холодного одиночества. В глазах демоницы— вернее, в тех точках, что служили ей глазами — не было ни злобы, ни голода. Была лишь бесконечная, всепоглощающая пустота. Стремление сплести всю реальность в свою паутину, чтобы больше не чувствовать этой пустоты.
Свиток в моей руке почернел и рассыпался в прах. Его работа сделана. Маска сорвана.
— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ⁈ — Голос Каору уже не был голосом Каору. Это скорее напоминало гул тысячи шепотов, скрежет стираемых реальностей.
Я с трудом поднялся на ноги, опираясь о колонну. Боль отступала, на ее место медленно выползало леденящее спокойствие. Ярость дракона внутри меня утихла, сменившись чем-то иным — пониманием? Жалостью?
— Я всего лишь сорвал маску, выпустил на свободу тебя настоящую, Ёко-Цура, — мой голос звучал странно громко в наступившей тишине. — И еще я выпустил на свободу самого себя. Я не просто сосуд. Я, твою мать, Иван Иванович Иванов, вор-медвежатник из другого мира! И хрен кто меня нагнет, ясно? И не таких через хрен кидали. Я — Токито Адачи, офисный работник, ставший оябуном. Я носитель духа древнего дракона. Я тот, кто прошел через смерть и возрождение. Я — Хаос, ворвавшийся в твою сраную, упорядоченную, лживую паутину.
Каору, а вернее то, что теперь появилось вместо нее, ринулась на меня. Олнако, лишившись маски, она словно потеряла часть своей силы. Ее атаки больше не были точны. Да, они оставались яростными, неистовыми, но при этом лишились изощренности обмана. Владычица Обмана была существом лжи, и, утратив возможности лгать, она теряла силу.
Коготь, похожий на острую длинную спицу, просвистел в сантиметре от моего лица и вонзился в бетон колонны. Я отпрыгнул, чувствуя, как сила дракона, чистая, не оскверненная яростью, наполняет мышцы. Однако пока не торопился атаковать.
Я использовал знание парковки, как когда-то использовал знание схем сигнализаций. Я вел демоницу за собой, к тому месту, которое подготовил на всякий случай для очень хренового финала встречи с Иннагава-кай. К центральной колонне, где на полу лежали толстые стальные тросы от эвакуатора. Это была часть моего плана на случай, если переговоры не сложатся.
Демоница наступала. Она легко, как игрушки, раскидывала в стороны машины, которые попадались ей на пути. Оставляла глубокие борозды в бетоне. Ее ярость была слепой.
— ТЫ НИЧТО! ПЫЛЬ! СОСУД! — ревела Ёко-Цура
