— Да щас! — крикнул я, перекатываясь под ударом, который разнес вдребезги «Ниссан». — Ты глаза то открой. Вон их сколько у тебя. Я — равновесие.
В какой-то момент, взбешенная демоница вскинула руки вверх и заревела еще громче. Мне кажется, здание буквально содрогнулась от ее вопля.
Я быстро оценил нашу дислокацию. Все хорошо. В процессе своих перемещений мы оказались в нужной точке.
Я резко прыгнул вперед, оказавшись за спиной Владычицы Обмана. Мои пальцы сомкнулись на холодном стальном тросе. Я рванул его на себя, одновременно отскочив в сторону. Петля, заранее заложенная на конце троса, с грохотом затянулась вокруг одной из многочисленных конечностей демоницы.
Она еще громче взревела от неожиданности и ярости. Такими темпами мы к чертовой матери весь квартал разрушим. От ее воплей вот-вот случится землетрясение.
Однако времени тормозить не было. Я уже бежал к следующей колонне, разматывая трос, опутывая Владычицу Лжи, как паутиной. Она пыталась разорвать стальные нити, но в ее ослабленном состоянии это было трудно. Собственная сущность Ёко-Цура — паутина — стала ее ловушкой.
Я использовал второй трос, третий. Демоница билась в центре паутины из стали, ее истинная форма, лишенная иллюзий, выглядела жалко и уязвимо. Древнее, могущественное существо, пойманное на удочку, приготовленную обычным вором.
— ЭТОГО НЕДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ УДЕРЖАТЬ МЕНЯ! — вопила она.
— Знаю, — ответил я, останавшись перед Ёко-Цура. Мой организм был измотан до предела, кровь сочилась из ран, но внутри царила странная ясность. — Я не собираюсь тебя убивать. Тебя, как само зло, нельзя убить. Но вот попробовать изгнать… Почему нет?
Я поднял руку. Не для удара. Мне нужно было сосредоточиться на силе дракона, что плескалась внутри. Но на этот раз я просил ее не о ярости, не о разрушении. Я просил о чистоте. О равновесии.
Рю откликнулся. Не громом и бурей, а тихим, мощным потоком энергии. Он тек из меня, не обжигая, а очищая. Серебристый свет, похожий на свет офуды, но в миллион раз более мощный, окутал Ёко-Цура.
Она завизжала. На этот раз в ее визге был не только гнев. Был страх. Было отчаяние.
— Нет! Не отправляй меня в ту постоту! Я слишком много сил потратила, чтоб создать разлом по всему миру! Мне пришлось выпустить всех демонов ради одной маленькой щелочки, которую могла использовать я сама!
— Твое место — не здесь, — сказал я, чувствуя, как сила дракона выжигает связь демоницы с этим миром. — Ты — нарушение равновесия. А равновесие должно быть восстановлено.
Свет сгустился, превратившись в ослепительную сферу вокруг Владычицы Обмана. Ее форма начала расплываться, таять, как туман на утреннем солнце. Ее визг становился все тише, все дальше.
— ЭТО… НЕ… КОНЕЦ… — донесся до меня последний, затухающий шепот. — ПАУТИНА… ВСЕГДА… ВОЗВРАЩАЕТСЯ…
А потом… Демоница исчезла. Сфера света схлопнулась, оставив после себя лишь тишину и легкий запах озона. Стальные тросы с грохотом упали на бетон.
Я стоял, тяжело дыша, опираясь на колонну. Пустота, оставшаяся после изгнания Ёко-Цура, была почти физической. Бойня в паркинге, война кланов, интриги — все это оказалось лишь эхом, отголоском битвы, которая шла на уровне, недоступном пониманию большинства людей.
Я посмотрел на свои руки. Они дрожали от усталости, но были чисты. Кровь исчезла. Похоже я только что получил прощение за тех людей, кого убил.
А потом… Потом меня накрыла всепоглощающая темнота и я понял, что падаю на бетонные пол.
* * *
Прошло три месяца…
После изгнания Владычицы Обмана Токио изменился. Демоны… исчезли. Причем не только здесь, в Японии.
По всему миру стали происходить загадочные вещи. Демоны вдруг просто, перестали появляться в мире людей. Щель между мирами, которую растягивала своей паутиной Ёко-Цура, захлопнулась.
Ночные улицы Токио и других городов снова стали относительно безопасными. Договор утратил свою актуальность. Полиция и якудза вздохнули с облегчением, хотя никто так и не понял, что же на самом деле произошло.
Я, Токито Адачи, официально отказался от звания оябуна. Я передал все полномочия Танаке, который оказался не только верным телохранителем, но и толковым руководителем. Я не просил ничего взамен. Только покоя.
С братцем Кэзухиро мы встретились всего один раз, на нейтральной территории. Он выглядел постаревшим, но довольным. Карьера героя, деньги… Он получил все, что хотел.
— Больше мы не братья, — сказал я ему прямо. — И не враги. Мы — чужие люди. Забудь дорогу ко мне.
Он кивнул. В его глазах не было ни злобы, ни сожалений. Только холодная расчетливость. Он получил свою награду, больше Кэзухиро не волновало ничего.
Я нашел небольшую квартиру в тихом районе, недалеко от офиса. Устроился на работу в обычную фирму, в отдел статистики. Снова стал сарарименом. Серым человеком в толпе. После бурных событий последних месяцев это была не каторга, а блаженство.
Статуэтка дракона Рю стояла на моем письменном столе дома. Простая золотая безделушка для постороннего глаза. Для меня — напоминание. И собеседник.
Как-то вечером, я сидел у окна с кружкой кофе и смотрел на зажигающиеся огни города. Тишина в квартире казалась звенящей, но она меня радовала. Тишина после бури.
Я почувствовал знакомое присутствие. Не громкое, не обжигающее. Тихое, как шепот.
— Равновесие восстановлено, — прозвучал голос дракона в моей голове. Он был спокоен и… благодарен. — Ты сделал то, что не удавалось многим до тебя. Ты победил не силой, а пониманием.
— Я ее не победил. Чертова дрянь изгнана, но жива. Она притаилась где-то в темноте небытия, чтоб однажды снова вернуться. — Ответил я вслух, — Образно говоря, мы всего лишь… вынесли мусор из дома, дружище.
— Это и есть победа. Ёко-Цура была сором, налипшим на реальность. Ты очистил ее. На время.
— Она вернется?
— Чистое, вечное зло не умирает. Обман всегда будет существовать. Но ее личное воплощение, та конкретная сущность, что называла себя Ёко-Цура, уничтожена. Пройдут века, прежде чем нечто подобное соберется воедино снова. Ты дорогой ценой купил этому миру время. Себе — покой.
Я сделал глоток кофе. Горячий, горький, прекрасный.
— И что теперь? — спросил я.
— Теперь ты живешь. Ты — Хранитель. Хранитель Равновесия. Твоя война с тварями извне окончена. Пока что. Теперь твоя задача — следить, чтобы равновесие не нарушалось изнутри. Ни людьми… ни другими силами, что еще остались в тени.
Я посмотрел на статуэтку дракона. Она казалась просто куском металла.
— Значит, тишина — она обманчивая?
— Всегда. Но это не значит, что ей нельзя наслаждаться.
Я отошел от окна, поставил пустую кружку в раковину и потянулся. Впереди был обычный вечер. Возможно, фильм. Или просто сон.
— Ну что ж, — произнес я вслух, глядя на свое отражение в темном стекле окна. — Иван Иваныч… или Такито-сан… Тишина — она тоже дело житейское. Главное, чтобы равновесие не нарушалось. Вот, значится, что для нас главное.
Впервые за долгое время я улыбнулся. Спокойно и искренне. Битва была позади. Начиналась жизнь.
Александр Гедеон
Антимаг
Глава 1
Говорят, за правым плечом каждого человека стоит ангел-хранитель, а за левым — демон-искуситель. Спор их извечен. Но в случае Лёхи Стрижова они чаще всего пребывали в трогательном единодушии, хором крича: «Хватит, мать твою!». Вот как в тот день, когда Лёха сидел за рулём раздолбанного грузовика, гружённого самодельной взрывчаткой.
А ведь утро так хорошо начиналось… Командование российской военной миссии в Мозамбике одарило своих подчинённых невиданной милостью — выходным днём с возможностью провести время в столице. Ещё больше радовало предстоящее свидание с Алиной — хорошенькой переводчицей в филиале одной из российских компаний.
В свой выходной Стриж твёрдо намеревался прислушаться к пассажиру на левом плече и совершить серийное грехопадение: для начала чревоугодие и праздность, а потом, если всё сложится удачно, дело дойдёт и до похоти.
