Меньшее зло (СИ) - Красников Андрей Андреевич

Сразу после полуночи скорость пришлось сбросить чуть ли не до ноля – согласно моим прикидкам, цепочка заградительных постов находилась совсем рядом. Затем сквозь дождь проступили тусклые огоньки, а последние сомнения исчезли – впереди располагались переброшенные к фронту тыловики.

К сожалению, установленные на армейских вездеходах сканеры вкупе с инфракрасной подсветкой обеспечивали врагам чересчур явное преимущество – добраться до леса незамеченным было крайне сложно.

Скрытность здесь только вредила. Зато самая обычная наглость могла решить все проблемы.

Устроившись в сотне метров от неровной цепочки подсвеченных габаритными огнями вездеходов, я около тридцати минут следил за ними, просчитывая закономерности в передвижениях редких часовых и отрабатывая свой собственный маршрут. А потом, сделав вывод, что общая тревога до сих пор не объявлена и гуляющие вокруг техники люди просто отбывают номер, двинулся вперед.

Расслышав мои шаги, опершийся на борт машины солдат вздрогнул, нервно оглянулся, после чего встал навытяжку и замер. Как на параде.

– Вольно, – разрешил я, останавливаясь рядом с ним. – Лейтенант Фишер, фронтовая разведка. Кто на этом участке главный?

– Капитан Людвиг, господин лейтенант!

– Он здесь?

Часовой замялся, покосился на вездеход, глубоко вздохнул…

– Понятно. Спит?

– Так точно, господин лейтенант.

Я поморщился, сделал вид, что обдумываю его слова, а затем предложил:

– Мне нужно пройти через ваш сектор. Если ты можешь это устроить, будить капитана не обязательно. Только думай быстрее, у меня срочный рейд.

– Конечно, – солдат радостно кивнул и тут же сделал приглашающий жест: – Следуйте за мной!

Когда мы вышли на открытое пространство, сзади раздался неясный скрежет, а потом сердитый окрик:

– Джек, куда ты прешься? И кто это с тобой?

– Не ори, – мгновенно отреагировал часовой. – Это из разведки.

– Из разведки? А документы у него есть?

– Мы не берем на задание документы, – сообщил я, расстегивая плащ. – Знаки различия устроят?

– Ну…

– Да пошел ты в задницу, Аксель, – неожиданно вспылил мой проводник. – Хочешь, чтобы капитан проснулся? Закрой люк и не порти мне жизнь!

– Ладно, ладно…

Наспех составленный план предусматривал несколько вариантов развития событий. Я мог зарезать отказавшегося от сотрудничества часового, выманить и убить его напарника, после чего спокойно дойти до леса. Мог договориться с капитаном, убедив его в необходимости сотрудничества. Мог демонстративно наплевать на возражения простых солдат и пересечь контролируемую ими зону просто так. Но все обошлось без лишних сложностей.

Мы просто дошли до опушки, остановившись у самого ее края.

– С другой стороны тоже ваши ребята дежурят?

– Нет, господин лейтенант, мы только здесь.

– В схему минных полей никто не лез?

– Не знаю, господин лейтенант!

– Ладно, разберемся… так, дальше я сам. Благодарю за помощь.

– Удачного пути!

Фонари остались за спиной. Вокруг сомкнулись мокрые и темные заросли.

Убедившись, что нахожусь в одиночестве, я прислонился к ближайшему дереву и на несколько секунд закрыл глаза.

То, что никакой слежки за мной не велось, можно было считать доказанным фактом, но полоса везения грозила вот-вот оборваться. Внезапный запрос из службы безопасности, вернувшийся к своим обязанностям капитан Людвиг, решивший проявить сочувствие капитан Гладков…

Основной проблемой являлось то, что у меня больше не осталось форы – сразу после объявления тревоги история с ушедшим в одиночный рейд лейтенантом должна была всплыть на поверхность.

– Вперед.

Первые шестьсот или семьсот метров дались мне относительно легко – несмотря на мрак, холод, заливавшую глаза воду и хлещущие по лицу ветки, я уверенно двигался к цели. Затем проснулась интуиция, напомнившая о минах и вынудившая меня остановиться.

Чтобы добраться до края леса живым, требовалось либо разыскать оставленный для разведчиков коридор, либо держаться вплотную к деревьям, стараясь идти только по корням и не наступать на голую землю. Реализовать какой-то из этих вариантов в полной темноте было трудно, однако вменяемых альтернатив попросту не существовало.

С трудом нащупав рядом небольшое деревце, я обхватил его руками, встал на толстый скользкий корень – и понял, что не имею никакого представления о том, куда идти дальше.

– Дерьмо….

От первоначального плана в который уже раз остались жалкие ошметки – тщательно все взвесив, я отпустил ствол, сверился с компасом, а затем двинулся на север.

Спустя еще два часа, когда рассвет приблизился и глаза начали различать предметы, мне удалось обнаружить крохотный овраг, чуть ли не до краев заполненный водой вперемешку с листьями.

Именно он стал моим убежищем на ближайшие сутки.

Скрываться в холодной грязевой ванне оказалось проще, чем я думал – плащ серьезно уменьшал теплообмен с окружающей средой, попавшая под него жидкость в конце концов нагрелась от моего тела, так что угроза переохлаждения отступила сама собой. А все остальные неудобства можно было игнорировать.

Через час после рассвета дождь окончательно стих. Затем сквозь листву просочились первые солнечные лучи.

Наступило утро.

Возможно, именно в этот момент кто-то из солдат обнаружил мой идентификатор. Увидел блестящую пластинку, поднял ее с земли и отдал первому встречному офицеру. Тот, не желая утруждать себя лишней работой, отнес находку интенданту. Затем информация дошла до Питерса. Полковник брезгливо выругался, отправил Гладкова ко мне в комнату…

Есть ли смысл организовывать серьезную операцию только для того, чтобы найти одного-единственного пьяного лейтенанта? Особенно учитывая тот факт, что этот лейтенант находится в законном отпуске и может гулять там, где ему вздумается?

– Вряд ли… хотя…

Как бы странно это ни звучало, пока мои действия никак не нарушали внутренний распорядок части – то, что я напился, ушел с территории, а затем отправился мстить врагам, выглядело обычной глупостью или нервным срывом. Но в этом уравнении была и абсолютно неизвестная величина – действия барнардской службы безопасности по-прежнему оставались для меня тайной за семью печатями.

Что, если капитан Людвиг прямо сейчас докладывает о прошедшем через его участок шпионе, а рядом надрываются от лая готовые взять след собаки? Можно ли спрятаться от них в этом болоте?

Время шло, солнце неспешно ползло по небу, дискомфорт, вызванный длительным пребыванием в воде, усиливался, но вокруг, как и раньше, ничего не происходило. Ближе к вечеру, устав терпеть неудобства, я выбрался из своего укрытия, тщательно отжал мокрую одежду, после чего двинулся к западному краю леса. Медленно и аккуратно пересек минное поле, дождался темноты…

Благодаря начавшемуся сразу после полуночи ливню мне удалось беспрепятственно миновать зону патрулирования и выйти на условно-безопасную территорию. Затем была отвратительная дневка, во время которой я понял, что серьезно простудился. А еще через двое суток впереди наконец-то возникли Афины.

Из-за лихорадки и усталости финальная часть перехода оказалась кошмарной – расстояние до выбранной цели постепенно сокращалось, тело автоматически выполняло нужные действия, но в голове вместо мыслей клубился только неприятный вязкий туман. Я шел, прятался от возможных наблюдателей, жевал батончики, снова шел… а потом осознал, что нахожусь возле двери хорошо знакомого кабинета.

Внутри были теплые пиджаки. И лекарства.

– Получилось…

Сухая одежда, крепкий сон и антибиотики сделали свое дело – уже следующим вечером болезнь отступила.

Побег был практически завершен. Мне оставалось сделать лишь один, самый последний шаг – вызвать Стефана и дождаться его появления.

Чувствуя серьезный эмоциональный подъем, я в два укуса съел очередной батончик, надел все еще сырую одежду и спустился вниз. Покинул территорию завода, дошел до ближайшего перекрестка, заглянул в ничем не примечательный дом…