Перед Витярой стояли двое мужчин. Лица такой степени однозначности бывают только у берсерков. Причем однозначность эта проявлялась не в какой-либо особенной тупости, а скорее в пугающей твердости выражения. Чувствовалось, что этот человек уже все для себя в жизни определил и никаких сомнений не испытывает. Просто работает.
Витяре обшарили карманы, но довольно лениво. Ни мелочь, ни ключи их не заинтересовали. Ну а закладки… и так ясно, что они бывают только у шныров, возвращающихся из нырка.
– Что ты делал на «Багратионовской»?
Витяра согнулся от боли прежде, чем увидел движение. Тот берсерк, что справа, сжимал короткую дубинку, служившую для тычковых ударов. Витяра запоздало вспомнил машину у подъезда Платоши и Дениса. Видимо, у берсерков был приказ отслеживать всех, кто к ним приходит.
– Какое у тебя было поручение к Денису и Платону?.. Ну!
– Саберку обдабал.
– Какую саперку обдолбал? Чего ты гундосишь?
– Болею я! – печально сказал Витяра.
Он хоть и говорил жалобно, но страх из него вдруг весь выветрился и явилась ясность, совершенно ошеломившая Витяру, поскольку в ней были ответы на многие его недавние вопросы. Витяра смотрел на берсерков и впервые, пожалуй, осознавал, что зло далеко не всегда несчастненькое, страдающее и потерянное. Есть и довольное собой, вполне счастливое зло. Вот оно тут, в этих свинячьих, все уже для себя решивших глазках. В этих сытых, уверенных мордах. Какой тут обратный путь?
Взгляд Витяры берсеркам не понравился.
– Чего уставился? Не нравится что-то? Я с тобой разговариваю! – ласково спросил берсерк с дубинкой, и опять боль пришла раньше, чем он увидел замах.
Витяра упал.
«Забьют… Насмерть забьют… Этому с дубинкой, похоже, нравится!» – подумал он, ощущая обиду, что у него не было никакого поручения к Денису или Платоше. А ведь не поверят, что он приходил просто так.
Когда Витяра свалился, берсерк выпустил его запястье. Знал, как видно, силу своего удара и понимал, что сразу после такого не встать. Упираясь рукой в землю, Витяра начал приподниматься. И тут из-под рукава краешком выглянула нерпь. Вот мерцает кентавр, а вот контурами светится заряженный лев. Берсерки увидели нерпь одновременно с Витярой. Витяра услышал удивленный крик и, боясь опоздать, вцепился во льва. Лев вспыхнул.
В следующий миг Витяра вскочил. Чавкнула, на глазах наполняясь водой, грязевая яма. Железная бочка, разом выдернутая из нее, полетела в берсерков. Витяра смел их с ног и длинными прыжками понесся по берегу.
«Не догонят! – думал он с торжеством. – Ни за что не догонят!»
Что-то пронеслось у его уха, и только потом он услышал треньканье тетивы. Оглянулся. У берсерков уже откуда-то были в руках арбалеты. Тот, что дал промах, спешно перезаряжался. Второй продолжал выцеливать Витяру. Уходя от выстрела, Витяра, не задумываясь, метнулся в сторону, оступился и, скатившись с крутого берега, неожиданно для себя оказался в канале.
Барахтаясь, Витяра понял, что это конец. Силы льва на исходе. Плавает он плохо. Вылезать на берег уже поздно: берсерки сейчас подбегут. Надо телепортироваться, но из воды это больше чем просто опасно.
Все же Витяра решился бы на телепортацию, видя в ней единственный выход, однако прежде, чем он дотянулся до нерпи, чья-то рука вцепилась ему в лодыжку и потянула в глубину. Витяра вскрикнул, но вскрикнул уже в воду, превратив свой крик в пузыри. Попутно он пытался лягаться, загребать воду руками, но все было бесполезно. Лев уже погас. Без льва же Витяра только напрасно растрачивал силы. В коричневатой, быстро сносящей его воде Витяра видел два стремительных силуэта. Один принадлежал какому-то ловкому и довольно крупному зверю, быстро плывущему у самого дна, а второй – тому, кто волок за собой Витяру. Мелькнул длинный хвост. Распущенные волосы колыхались в воде. Рука, сжимавшая ему лодыжку, выглядела неестественно белой, даже с синевой.
«Русалка!» – понял Витяра и вдохнул в себя воду, потому что не дышать больше не мог. Дышать водой было больно, она наполняла легкие, раздирая верхнюю часть груди. «Вот почему в легких утопленников находят воду! Они… не могут… не…» – успел еще подумать Витяра, прежде чем окунулся в черноту.
Очнулся Витяра от звуков собственного кашля. Оказалось, что он лежит на животе на отмели в камышах и его рвет водой.
– Прости, что пришлось тебя притопить! Ты дрыгался, просто нереально было тебя волочь. Зато притопленный ты стал такая послушная лапочка! Обнимал меня ручками, как младенчик маму. Я тебя даже в щечку, не удержавшись, поцеловала! – сказал кто-то рядом.
Витяра от удивления перестал кашлять. На краю плиты сидела девушка с мокрыми пшеничными волосами. На ней был зеленый, с голубоватыми разводами гидрокостюм. То, что недавно показалось Витяре русалочьим хвостом, на самом деле было удлиненными ластами.
– Почебу ты бедя утопила? – едва выговорил Витяра. Горло его опять раздирало кашлем: видно, не вся вода из легких вышла.
– Пожалела! – объяснила девушка и откинулась назад, призывая любоваться ею. – Те двое тебя караулили, чтобы болт в голову пустить. Ты их здорово разозлил, когда бочку в них кинул. Ну скажи: разве я не ангел? Чего молчишь?
Витяра попытался привстать, но девушка, моментально перестав быть ангелом, толкнула его сзади под колени, сбив с ног:
– Спятил?! Не высовывайся!.. И камыш не шевели!
Осторожно раздвинув камыш, Витяра увидел берсерков. До них было метров сто. Они спешили к переправе. Изредка то один, то другой останавливался, вглядываясь в воду.
– Думают, тебя течением к переправе снесло и ты под паромом спрятался! А скоро решат, что ты утонул, – сказала девушка.
Витяра дрожал в мокрой одежде.
– Разденься, выжмись, я не смотрю! Вот он, гидрокостюм, зачем нужен! Без него в наших реках вообще делать нечего.
– Где боя обувь? – Витяра шевелил босыми пальцами. Туфли исчезли. Единственное, что сохранилось, – синий носок на правой ноге. Носок с левой, видимо, отправился на дно искать туфли.
– Ну знаешь! – воскликнула девушка возмущенно. – Ты многого хочешь забесплатно! Тебя и хватай, тебя и топи, еще и за обувью следи! Кстати, ты чего гундосишь? От воды, что ли?
Витяра махнул рукой:
– Это уже давдо!
– Ясно. От рождения, значит. А то у меня уже комплексы начались, что это я тебя дурачком сделала! – успокоенно сказала девушка.
Витяра разделся и стал сушить одежду. После утопления он стал послушненький, как мальчик-зомби, и сам понимал это. «И почему все так боятся зомби? Они же на самом деле несчастные, замедленные, плохо им потому что», – подумал он.
– Смешной ты! Уши как плагиат Чебурашки, а спина вся в родинках! – сказала девушка, ухитрявшаяся все видеть, хотя смотрела на реку. – Как тебя зовут-то?
– Витяра! – обиженно сообщил плагиат на Чебурашку. – А тебя?
– Оля!.. Ну про то, что я ангел, я уже упоминала!
В воздухе что-то пронеслось и село Оле на щеку. Сделав быстрое движение, ангел Оля поймала огромного слепня, откусила ему голову и выплюнула. Оставшись без головы, слепень завертелся, точно отыскивая, чем еще впиться, но не нашел и тяжело свалился вниз.
– Один готов! А другим небось страшно сейчас! – похвасталась Оля.
Другие слепни, впрочем, страх преодолели быстро, потому что уже минуту спустя на голого по пояс Витяру уселся целый десяток кровососов. Витяра прикончил двух, девушка – трех. Причем всех она прихлопнула на спине у Витяры, по которой колотила ладонью с большим увлечением.
– Ойк! Ойк! – смешно попискивал Витяра после каждого удара. Потом и сам он прихлопнул слепня, но тот взлетел прямо из воды и, отряхнувшись, как ни в чем не бывало улетел. Вид у него был сердитый. «Неужели нельзя было словами объяснить? Чего сразу драться?» – словно спрашивал он.
– Надо отсюда выбираться! Зажрут! Да и берсерки могут догадаться по камышам пошастать! – сказала Оля. – Жди здесь!
