— Надеешься услышать от меня нечто в духе Дик*Кар*Стала, очередную историю о роковой любви? Нет, Одиффэ, это была не женщина.
Повисла напряженная пауза.
— Это была девочка. Моя дочь.
Голос Миарона звучал безжизненно, как будто говорил зачарованный механизм:
— Не желая отягощать себе заботами и лишней ответственностью, я легкомысленно доверил её благополучие её матери. Её мать, по тем же причинам, передоверила ответственность слугам. Пока мы оба развлекались, в городе, где жила наша малышка, началась смута. Слуги предпочли позаботиться о собственной шкуре. Так моя дочь оказалась на улице где и умерла задолго до того, как кому-то из её непутёвых родителей пришло в голову навестить своего ребёнка.
Признаться, я не ожидала такой истории. Всегда страшно переживать своих детей. В разы страшнее чувствовать вину за их гибель, когда и в самом деле виноват. Подобным ранам не затянуться. Боль слишком личная, чтобы пытаться умерить её словами. Никакое «сочувствую» или «сожалею» тут уже неуместно, всё кажется сплошным лицемерием, что не скажи.
Я вообще пожалела, что завязала этот разговор. Но кто ж знал, что так повернётся?
— Сколько ей было лет?
— Столько же, сколько тебе, когда мы впервые встретились.
Миарон лежал на спине, обратив взгляд к окну, глядел на сумрачное, беззвездное небо. Лицо у него было далекое, отсутствующее.
Чтобы вернуть его назад, я молча прижала ладони к его щекам.
Губы его дрогнули, расходясь в улыбке:
— Ты мой маленький вздорный и непокорный огонёк, рядом с которым бледнеют ужасы прошлого, а настоящее кажется таким многообещающим. Кстати об огне, не находишь, что здесь слишком темно?
Миарон поднялся, прошёлся по комнате, зажёг свечу и поставил её перед высоким зеркалом.
В зеркальном отражении его глаза горели, как два черных огня и затягивали куда-то в зазеркалье словно два бездонных омута. Зеркало переворачивало образ, усиливая и без того странные ощущения.
В это момент Миарон казался мне ненастоящим, словно снился.
* * *
Когда я проснулась, Миарона рядом уже не было, что в общем-то, было ожидаемо.
Неожиданностью оказалась Танита, сидящая в кресле с Лейрианом на руках. Тонкая и прямая, с длинными серебристыми волосами, собранными над затылком в низкий пучок, ведьма казалась идеальной во всех отношениях. И от того ещё более пугающей.
— Ты?! — потрясённо выдохнула я.
Танита молча глядела на меня ледяными колдовскими глазами.
— Что ты здесь делаешь?! — выдохнула я. — Как здесь очутилась?
— Грейстон нанял меня вчера в прислуги. Правда, пришлось немного подправить внешность, чтобы не усложнять взаимопонимание, но так ведь это мелочи.
— Мелочи? — зачем-то машинально повторила за ней я.
Танита кивнула:
— Мелочи, ваше величество. Возможности деревенских ведьм частенько недооценивают. Иногда мы могущественнее, чем нас считают.
— Положи ребёнка в колыбель! — непререкаемым тоном потребовала я.
Танита беспрекословно подчинилась, отступив от колыбели на несколько шагов — безопасное, с её точки зрения, расстояние. Хотя мне никакое расстояние, разделяющее её с Лейрианом, безопасными не казалось.
— Теперь давай обсудим, зачем ты пришла. Что тебе надо? — спросила я, скрещивая руки на груди.
— Удивлена вопросом, ваше величество. Вас взял в заложники наш враг. Могла ли я остаться в стороне?
— Дик*Кар*Стал знает, где я?
— Он знает лишь то, что я ищу вас. Не больше.
— Почему он сам не ищет меня?
— Потому что он поручил это сделать мне. Даже Тёмному Властелину не всё под силу. Он повелевает духами, а кошек ведь вовсе не зря считают их врагами. Особенности Черных Пантер в том, что они легко могут стать невидимками для всех, кто населяет царство Нави.
— Как ты отыскала меня?
— Мне помог Пайки.
— Пайки?..
— Бес, взятый вами в личное услужение. Помните такого, миледи?
Признаться, я совершенно о нём забыла.
— Что-то я совсем запуталась, — потёрла я виски. — Бесы — они разве не духи?
— Этот дух связан с вами. Он способен вас отыскать несмотря ни на какие охранные знаки и магию.
— Значит, пока Дик*Кар*Стал не знает, где я?
— Нет, ваше величество.
— Если мы встанем с ним по разные стороны баррикад, Танита, кому из нас ты предпочтёшь служить? — вопросительно глянула я на неё. — Мне? Или моему мужу?
— Я предана вам душой и телом и буду защищать вас, если потребуется, даже от вас самой.
— Иными словами, сдашь меня королю? По доброй воле я вовсе не собираюсь возвращаться к Дик*Кар*Сталу, — прямо заявила ей я.
Танита удручённо покачала головой:
— Грэйстону хватило нескольких дней, чтобы заморочить вам голову? Не слишком ли вы поторопились отдаться ему, ваше величество? Я считала вас мудрей и сильней, но это ничего — об этом никто не узнает. Когда мы вернёмся…
— Ты не слышала, что я сказала? Я никуда отсюда не пойду!
Танита сделала шаг вперёд, протянув ко мне руку.
Я отпрянула:
— Не трогай меня. Ты, может быть, и хочешь, как лучше, но знай, я не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали.
Она снисходительно, с жалостью посмотрела на меня сверху вниз.
— Конечно, нуждаетесь, ваше величество.
Как же они мне надоели все, со своими снисходительными минами и многомудрыми советами!
— Вы не первая, кого Грейстону удалось обвести вокруг пальца. На самом деле в сердце своём вы знаете чего он на самом деле стоит. Саму себя ведь не обмануть? Хоть и хотелось бы, правда?
— С чего ты взяла, что тебе я должна доверять больше, чем оборотню?
— С того, что против фактов даже королевское упрямство бессильно.
— Каких фактов?
— Вы знаете, с кем сегодня встречается Грейстон?
— Ты, судя по вопросу, знаешь? — не без сарказма откликнулась я.
— Конечно, — кивнула она. — Вы всё увидите сами, миледи. Если не станете прятаться от правды. Если готовы увидеть её.
Медленно она прошлась по комнате и, открыв дверь, взглядом пригласила меня следовать за собой.
Мы вошли в пустующую комнату на первом этаже, мрачную, давно не топленную, угнетающе холодную. Ухватив ковёр за угол, ведьма ловко сдёрнула его, обнажая заранее тщательно прописанные символы. Она основательно подготовилась к тому, что хотела заставить меня сделать.
— Вы всё увидите сами, ваше величество, — повторила она. — А позже решите, достоин ли Зверь вашего доверия. — Рукой она указала на пентаграмму. — Прошу вас.
Я перешагнула черту, укладываясь в центр переплетённых символов, раскинула руки в стороны и устремила взгляд в потолок.
Я не хотела знать то, что мне предлагала увидеть моя тёмная наставница, но понимала, что отвертеться не удастся.
Тихий напевный голос зазвучал речитативом. Заклинания заставили потолок заклубиться, превратив его из твердого вещества в колеблющийся пар. Я мягко воспарила над оставленным телом, на мгновение зависнув в сером, как смог, дыму.
Дом, перед которым я оказалась в следующую минуту, выглядел зловещим. В трещинах между кирпичами в кладке стены пробивалась пожухлая от морозов трава, тропинки почти скрылись под снегом. Особняк окружал разросшийся, одичавший парк.
Тёмные двери, наверное, открывались тяжело, но у духов есть одно преимущество — возможность не утруждать себя досадными препятствиями, а просто проходить сквозь них.
Холл скрывался во мраке. Какое-то безошибочно чутьё заставляло меня двигаться вперёд — наверное, так летят птицы, неукоснительно следуя непонятно кем заложенной программе.
Я прошла к комнате в самой дальней части дома. Бледные дневной свет лился из широких окон. Матово светились кружевные занавески. Тонкий кружевной узор ложился на белые плиты пола там, где его не закрывало ковром.
Всю правую сторону комнаты занимал огромный камин, у левой же её части за круглым столом на высоких, очень неудобных, на вид, стульях, сидели двое мужчин: Миарон Монтерей и Теи Чеаррэ.
