Слава богу, в этот момент Воронецкий, наконец, включил голову и задал ей правильный вопрос:
— А девчонок, ходивших в туалет, на обратном пути не придерживали?
— Придерживали! — хором ответили Света и Лиза. Потом злобная мелочь замолчала, а моя младшенькая выдала короткий, но информативный доклад: — Одна, вроде как, родственница Татьяны, двое сотрудников СБ и седовласый мужчина лет сорока пяти, вроде как, являющийся постоянным клиентом моего отца. Кстати, камер в особняке навалом, так что найти этих личностей должно быть не так уж и сложно…
«Этих личностей» поручили искать сотрудникам спецотдела, благо, в особняке Ростопчиных их было как бы не два десятка. Девчата тоже занялись делом — в смысле, продолжили готовить невесту к прибытию жениха. А мы с ним дождались срабатывания таймеров, вышли из гардеробной, отыграли на редкость пафосный, долгий и скучный, зато «правильный» спектакль в самом дворце и на его парадной лестнице. Зато потом загрузились в мой «Буран», за руль которого, естественно, села Кукла, и в сопровождении кортежа машин из пятнадцати покатили к выезду в город. В общем, о результатах деятельности группы захвата узнали на половине пути к поместью Ростопчиных и, мягко выражаясь, обломались: да, подчиненные Дмитрия Львовича сработали чище не бывает, но… блоки в сознании обнаружились и у «сообщников». Поэтому ниточки к заказчику устранения Виктора оборвались еще до того, как в дело вступили дознаватели.
Настроения это нам, естественно, не добавило. Но мы держали лицо. До тех пор, пока кортеж не въехал во владения деда невесты и не замер перед широченной парадной лестницей из белого мрамора. Хотя вру: лично я вышел из себя в тот момент, когда двоюродный брат моего друга начал строить из себя Центр Вселенной.
Да, этот Воронецкий успел напробоваться шампанского и, вроде как, от всей души радовался за родича, но его вариант «радости» выглядел как-то не очень. В смысле, двадцатисемилетний парень перетянул на себя все внимание толпы, собравшейся перед особняком, и начал бредить на тему своих заслуг в воспитании Виктора. Все бы ничего, но ближе к концу первой минуты этого монолога вдруг выяснилось, что Витю с Таней познакомил именно он, он не дал им разбежаться после неких «серьезных недопониманий», и он… убедил Витю не размениваться на фавориток!
Надо ли говорить, что оглушением я ударил с большим удовольствием и с удовольствием понаблюдал за тем, как «сомлевшего» оратора уносят бойцы Конвоя? Жених тоже получил море удовольствия от «божьей кары». Правда, нашел возможность поблагодарить только через четверть часа, но это было нормально. Ибо мы продолжали играть в рекомендованном ключе: общались с родственниками невесты, доказывали, что Витя — единственный достойный кандидат в ее мужья во всей Вселенной, убеждали народ в искренности его намерений и так далее.
Кстати, пока отыгрывали эту часть спектакля, я самым краем сознания проводил параллели. Вернее, представлял аналогичное мероприятие с собой и Светой в главных ролях с поправкой на то, что Валерий Константинович — мой родич и живет в моем поместье. Ну и, конечно же, внимательнейшим образом вслушивался в доклады Дайны.
Первые четыре просто принял к сведению. А пятый, озвученный в тот момент, когда нас, наконец, подвели к покоям Татьяны и «помогли» упереться в толпу «вымогателей выкупа за невесту», на несколько мгновений выключил меня из реальности. Ибо помог прозреть альтернативное будущее:
— Я засекла и «слила» воякам спецотдела две снайперские пары. Первую, засевшую в высотке на проспекте Императрицы Марии, первым же бликом зеркальца, присобаченного к микродрону, а вторую, обосновавшуюся рядом с поворотом на Морской бульвар — то ли третьим, то ли четвертым. Группы быстрого реагирования уже выдвигаются к зданиям, так что этим паскудам скоро станет не до стрельбы.
Мне полегчало. И сознание, только-только начавшее переключаться в «мирный режим», выхватило из гомона требование, обращенное ко мне:
— Игнат Данилович, а почему бы мошной не тряхнуть и вам, не далее, как вчера вечером заработавшему сотни миллионов, если не миллиарды?
Я поймал взгляд говоруна — смутно знакомого парня чуть-чуть постарше меня, явно виденного в прошлом году, на дне рождения Татьяны — заметил в его глазах жадность и изумленно выгнул бровь:
— Простите, пожалуйста, а откуда вы узнали о том, что в моем арсенале умений имеется и это? И еще: вы уверены, что хотите, чтобы я тряхнул этот особняк? Не думаю, что он выдержит такое воздействие и не готов убивать родичей моей близкой подруги. Поэтому если вы твердо решили покончить жизнь столь продвинутым вариантом самоубийства, то обратитесь ко мне эдак в понедельник, и я вам помогу.
— Да нет, вы не поняли: я имел в виду обычную мошну! — затараторил он, смертельно побледнев. — То есть, банковский счет! И намекал на результаты вчерашнего аукциона.
— А-а-а, так вас обуяла жадность? — «прозрел» я, подождал, пока стихнет многоголосый смех, забрал из рук Иры шкатулку-термос и протянул… грустной блондиночке лет двадцати, стоявшей чуть в стороне от этой толпы и ни у кого ничего не выпрашивавшей: — Девушка, это вам. Искра регенерации третьего ранга. Уверен, что такой выкуп за невесту моего друга порадует вас в разы сильнее, чем деньги…
…Самое веселье началось минут за десять до нашего выезда из поместья Ростопчиных: аристократы, собиравшиеся показаться на первом по важности мероприятии дня — венчании в Новомосковском соборе Воскресения Христова — внезапно обнаружили, что попасть в него можно только через мобильные эфирные сканеры, установленные по периметру комплекса. И сразу же узнали, что аналогичные артефакты появились и на всех въездах в Императорский дворец. «Поборники традиций», конечно же, пытались что-то вякать, но их тыкали носом в экраны мобильных терминалов, на которых в непрерывном режиме демонстрировались записи захвата «незваных гостей» Ростопчиных, снайперских пар, которых к этому моменту было уничтожено аж шесть, и пяти фигурантов всеимперского розыска, а потом предлагали сделать выбор.
Проходить через «рамки» и, тем самым, демонстрировать свои реальные ранги, не хотелось очень и очень многим. Но альтернатива — прилюдный уход с мероприятия, который Воронецкие запросто могли расценить, как плевок им в лицо — не радовала ничуть не меньше. Вот страдальцев и рвало на части. Под едкие комментарии недругов и не особо скрываемые усмешки Дворцовых.
Ну, а мы работали: отыграли последние акты спектакля в поместье Тани и вдвое увеличившимся кортежем покатили к собору. По улицам, перекрытым дорожной полицией. Ехали с открытыми окнами и достаточно медленно, дабы горожане и гости столицы смогли увидеть самого уважаемого представителя Императорского рода молодого поколения, его невесту, друзей и подруг. А желающих, как ни странно, было много: да, в Белых Холмах, районе, в котором проживало самое влиятельное дворянство Империи, далеко не на каждом тротуаре обнаруживался хотя бы один страждущий. А ближе к центру народа стало Очень Много. Поэтому и Виктор, и Татьяна периодически выглядывали в окна и улыбались… сквозь воздушные стены, удерживаемые Олей и мною.
Правда, эти две не пригодились: обе крупнокалиберные артефактные пули, выпущенные из чего-то монструозного, влетели в стену, которую Света держала над крышей машины. А потом по позиции снайпера отстрелялись «Орланы», сопровождавшие кортеж, и от девятого этажа небоскреба на улице Несбывшихся Надежд остались только несущие стены.
— Миленько, однако… — буркнул Воронецкий, продолжая улыбаться. И, оценив эффективность работы пилотов боевых машин, заявил, что упертость Игрока начинает надоедать.
Я согласно кивнул и поделился своими мыслями по этому поводу:
