Я вернулся. Том 6 (СИ) - Байяр А.

— Дохён⁈ — гневно воскликнула Харин, всё-таки сунувшая нос в квартиру и проигнорировавшая тем самым мое предупреждение. — Как… как это понимать⁈

Мужчина сидел в гостиной спиной к нам в окружении пары-тройки своих подчиненных, и тут же обернулся на голос своей госпожи. Однако радость на его лице быстро омрачилась, стоило ему перевести взгляд на меня.

— Алекс Валкер… — процедил он сквозь зубы, и такая неприкрытая ненависть озадачила даже меня.

Затем поочередно взглянул на офицеров, сопровождавших меня. Те стояли позади, положив одну руку на кобуру и готовые в любой момент пустить оружие в ход. Вероятно, делать это раньше времени они не спешили, потому что по протоколу не положено.

Ох уж эти протоколы… Джинхёк мне ими все уши успел прожужжать.

— Верно, — кивнул я Дохёну, — и сейчас, господин Ча, я вижу, что вы нагло вломились в мой дом. Не припоминаю, что приглашал вас заскочить на чашечку чая. Да и не сказал бы, что мои двери всегда радушно для вас открыты.

— И ты еще смеешь мне что-то предъявлять?.. — поднялся он на ноги и двинулся ко мне, попутно извлекая пистолет из кобуры. — Ты? Мне⁈

— Это был не он, Дохён! — встала Харин между нами, раскидывая руки в стороны. — Я… не знаю, как тебе объяснить… Но Алекс, правда, не имел к этому никакого отношения! Никакого, слышишь⁈

Запоздало я, выходит, предположил, что Седьмой увез Харин с собой при свидетелях. Похоже, одним из таких свидетелей стал как раз таки господин Ча, что сильно усложняло дело. Попробуй вот теперь доказать, что еще совсем недавно по улицам свободно разгуливал мой двойник и делал всё, что ему вздумается. Удастся ли теперь уладить всё миром?..

Судя по перекошенной от ярости физиономии Дохёна, шансы на это маловероятны.

— Сейчас же бросьте пистолет! — прикрикнул один из офицеров и выудил из кобуры свой. Второй незамедлительно повторил за коллегой.

— А вы представление хоть какое-то имеете, чью задницу прикрываете? — напрочь проигнорировал мужчина угрозы полицейских, продолжая надвигаться на меня с кривой ухмылкой. Уголки его губ нервно подергивались. — Тогда спешу заверить, что защита ему ваша без надобности. Он ведь даже не человек!

Вот сейчас дело принимало еще более опасный оборот. Такое впечатление создавалось, что после встречи с Седьмым лицом к лицу господина Ча конкретно так переклинило. Должно быть, всеми силами он старался предотвратить похищение Харин, а Седьмой продемонстрировал ему чуть больше, чем следовало бы. И кому же всё это разгребать? Ну, разумеется, мне…

Я намеренно не предпринимал никаких действий. Только мягко взял девушку за запястье и отодвинул в сторону, чтобы под горячую руку ненароком не попала. Похоже, намерение свести личные счеты были сейчас для Дохёна в приоритете.

Когда-то и я был таким. Когда-то.

— А хотите я докажу это вам⁈ Всем докажу! — лицо начальника службы безопасности исказила самодовольная гримаса, и он направил пистолет на мой лоб. — Докажу, что он не человек…

— Дохён! — вскрикнула Харин, попытавшись вновь встать между нами, но я не дал ей этого сделать.

— Вы совершаете огромную ошибку, господин Ча, — сдержанно произнес я, сохраняя крупицы самообладания. — Уж не знаю, что вы там видели, но…

— Если не опустите пистолет, будем стрелять на поражение! — строго добавил офицер.

Оба они уже держали мужчину на мушке, но тот оставался неумолим. Всё, что его заботило в данный момент — убедить окружающих в моей нечеловеческой природе. Даже подчиненные его притихли, наблюдая за разворачивающейся сценой. Видимо, им он тоже успел промыть мозги.

И вот раздался выстрел.

Увернуться от него я успел, но вторая пуля тут же впилась в бедро.

Блокатор на меня всё еще действовал, пусть и частично вывелся из организма, а потому даже одна огнестрельная рана дала о себе знать жгучей болью и пляшущими перед глазами черными пятнами.

Офицеры незамедлительно открыли ответный огонь. Целясь, по-видимому, в ноги, потому что еще парочка пуль просвистела над моей головой после того как Дохён рухнул на пол.

— Смотрите! Смотрите на него! — вопил он, ослепленный мнимым триумфом, пока полицейские уже скручивали ему руки. — Ни царапины! Ни царапины! Ха-ха-ха!

А я еще думал, что у меня сейчас видок отвратительный… Склеры глаз господина Ча покраснели из-за полопавшихся капилляров, в уголках рта пенилась слюна, а безумный смех разносился по всему пентхаусу. Даже Харин застыла в оцепенении, впервые видя его в таком состоянии.

— Суки! Смотрите! Я был прав! Прав!

Да нет, не сказал бы. Кровь струилась по моему бедру, пропитывая собой и без того грязную пижаму. Свежую рану жгло, а в глазах начинало темнеть, однако я всеми силами принуждал себя держаться. Хотя бы до тех пор, пока незваные гости не покинут мой дом, все до единого.

— Как?.. — напоследок поймал я на себе ошарашенный взгляд Дохёна, когда его уже под руки выводили из квартиры. — Но тогда… Что это еще за фокусы, Валкер⁈ В тот раз всё было по-другому! Давай, останавливай кровь! Останавливай же, сраный ты ублюдок, Валкер!

Только сейчас Харин нашла в себе силы выйти из ступора и склонилась надо мной, зажимая рану обеими руками. Подчиненные Дохёна следом за своим начальником не отправились — были озабочены тем, чтобы как можно скорее вызвать мне скорую помощь.

Эх, как же хорошо наконец-то вернуться домой…

— Устроить показательное представление перед двумя полицейскими и надеяться, что это может сойти с рук? Нет, Алекс, даже речи о таком не идет.

Пока я постепенно шел на поправку, лежа в палате и впервые за долгое время отдыхая, как следует, Джинхёк понемногу вводил меня в курс дела. Действие блокатора медленно, но верно сходило на нет, но в каком-то смысле его наличие в организме даже помогло мне избежать лишних вопросов, касательно скорости заживления ран.

— За решетку господин Ча не сядет, — заверил детектив, — но только потому, что ему уже заказана палата в психиатрической клинике. Видел бы ты, как он вел себя на допросе… ну, хотя бы у меня крыша не поехала после пребывания в комплексе, и на том спасибо. А то, знаешь ли, такое даже в фильмах не показывают.

Да, надежды Дохёна на то, чтобы изобличить меня в моей природе, с треском провалились, однако тяжесть вины за произошедшее с ним я всё равно испытывал. По сути-то господин Ча был прав, а теперь вряд ли когда-нибудь покинет стены психиатрической лечебницы. Если бы только Седьмой не пытался извратить всё, до чего у него доходили руки…

— По мне так сам виноват, — презрительно фыркнула Джина, сидя на краешке моей койки и болтая ногами в воздухе. — Владея такой информацией, не нужно было в первую очередь стремиться доказать всем свою правоту.

Джинхёк привез ее из Пусана на днях, причем сама Джина испытала при этом крайнее неудовольствие. Оказалось, она уже успела устроиться там в кофейню на неполный рабочий день и заработать первые карманные деньги честным трудом.

От меня не укрылся тот факт, что Седьмой оплатил проживание моей неугомонной сестрицы в отеле Пусана аж на месяц вперед. Знал ли он наперед, что Дохён заявится ко мне домой? Сделал ли это намеренно, чтобы уберечь Джину от того, что за этим последует? До сих пор понятия не имею, что иногда творилось в его голове, но хотелось бы думать, что светлые мысли эту голову иногда посещали.

Пожалуй, тяжелее всего приходилось Харин. Слишком уж многое на нее свалилось разом. После смерти деда, поимки отца чуть ли не с самого борта частного самолета и последующего побега матери, страшившейся последствий за совершенные супругом преступления, наследница влиятельной корпорации «Чен Групп» осталась совершенно одна. Не считая меня, готового всегда поддержать ее.

Даже сейчас, находясь с нами в одной палате, участия в разговоре девушка не принимала. Стояла у приоткрытого окна, опершись локтями на подоконник, и молча разглядывала больничный двор.

В обнародованном завещании моего отца, заверенного рукой самого председателя, последние строки были посвящены как раз наследованию корпорации, и занимал я в этом деле не последнее место. Напротив, разговоры о нашей с Харин помолвке, судя по всему, велись еще в детстве, а после официальной свадьбы совместное детище наших семей должно было перейти в мои руки.