Я прижала обжигающую до красного следа ладонь к её щеке, заставив мать-настоятельницу взвизгнуть от боли.
— Это даже не аванс, — с издёвкой засмеялась я. — Вот, возьми.
И бросила к её ногам два туго набитых мешочка с золотыми монетами, которые за несколько часов до этого извлекла из сейфа Миарона.
— Один принадлежит младенцу, вторым можешь распоряжаться по своему усмотрению, он плата за твою игру по моим правилам. Надеюсь, мы поняли друг друга? И не мучайте себя проблемой выбора между долгом и моим приказом — у вас выбора нет. Либо вы выполняете мою волю, либо горячо жалеете, что это не сделали. Вы всё поняли?
— Да, миледи, — сдавленным, то ли от страха, то ли от возмущения, голосом произнесла мать-настоятельница.
— Хорошо, — кивнула я.
Судя по выражению лица моей собеседницы, кровь у той застыла в жилах окончательно.
Вот и чудненько. Страх — лучший мотиватор. Он куда надёжнее любви, долга и даже чувства собственной выгоды.
Я не глядела на сына. Не могла заставить себя это сделать. Когда уходишь — не оборачивайся, иначе двигаться вперёд не останется сил.
Я скоро вернусь за тобой, сердце моё! Вот только улажу кое-какие дела — и вернусь!
Здесь, среди простых смертных, ты будешь в полной безопасности, которую дворцы тебе обеспечить не смогут.
Если бы ты знал, как мне больно оставлять тебя, как эта разлука рвёт последние живые струны моей души…
Но я хочу, чтобы ты жил. И я не могу допустить, чтобы ты стал оружием против меня, веревкой, которыми мои враги свяжут мне руки. Я буду охранять тебя, любить тебя, я буду с тобой, как только смогу…
А пока…
Пока надо мной больше нет господ. Только звездное небо.
* * *
В воздухе вилась зябкая морось, полуснег-полудождь, когда ездовой демон опустился перед замком, в котором предпочёл дожидаться вестей о своей королеве Тёмный Властелин.
Король пробыл здесь не больше трёх недель, но множество вельмож, дам и кавалеров незамедлительно поспешили сюда, в земли, представляющимися избалованным столичным жителям чуть ли не краем света, лишь бы всё время быть на глазах, как пресловутое бельмо.
До рассвета оставалось не более получаса. Стража попыталась воспрепятствовать моему желанию попасть внутрь, но я рыкнула на них, представившись ожидаемой королевой и, хотя они не слишком-то мне поверили, всё же предпочли доложить обо всём своему начальству незамедлительно.
Начальство без лишних проволочек меня опознало и поспешило с новостями к Его Величеству. После чего двери перед моим носом гостеприимно распахнулись.
Тёмный Король, несмотря на ранний час, встретил меня в огромной комнате, заменяющей в этом замке тронный зал.
Пока я шла по длинной узкой ковровой дорожке, протянувшейся от двери до кресла, на бесстрастном, как у статуи, лице короля не дрогнул не один мускул.
Траурный цвет широкого, длинного одеяния подчеркивал бледность королевского лица, мрачную глубину его глазниц, под которыми набрякли мешки.
— Вот и вы, моя королева? — приветствовал он меня.
Тихий голос удивительно легко заполнял собой пространство пустого зала.
— Вернулись, наконец.
Вернулась. Что мне ещё оставалось делать? Так река приходит к своему устью, предложение — к точке, история — к логическому разрешению, к развязке.
— Мне было некуда больше идти, — холодно уронила я, прямо глядя в его серые, как ноябрьские небеса, глаза.
— Оборотень не возражал?
— Нет. К тому моменту, как я решила к вам вернуться, он был уже мёртв.
Всё сказанное мной, увы, была чистая правда.
— Мёртв?..
По сошедшимся над переносицей бровями я поняла, что мои речи скорее раздражают его, чем радуют.
— Танита убила его, — пояснила я. — Они, наконец-то, свели старые счёты.
Это тоже было правдой.
— Где она?
— Мертва.
— Ты убила её?
— Нет. Я тут не при чём.
Глаза Дик*Кар*Стала внимательно следили за мной.
— Где твой сын? Он тоже мёртв?
— Миарон солгал. Лейриана с ним не было. Может быть он успел спрятать его, а может быть, всё с самого начало было лишь фарсом.
Наступила тишина.
Не знаю, какой она казалась Дик*Кар*Сталу. В иное время я, может быть, сочла бы её напряжённой, но сейчас просто стояла и ждала, как мой муж распорядится моей жизнь. Прикажи он мне отправиться в Святую Обитель Вечной Жизни на вечное пребывание в келье во искуплении собственных грехов перед ним и его короной, я бы приняла это покорно. Не исключено даже, что с облегчением и радостью.
Но его вердикт был иным.
— Клянусь честью, я сделаю всё возможное, чтобы унять вашу боль, сударыня. Вы прекрасная мать. Нашим будущим детям несказанно повезло с вами, моя королева.
Темный Король поднялся с кресла, спустился по ступеням и подойдя, протянул мне руку.
Мне не осталось ничего иного, как принять её.
— Моя королева, я несказанно счастлив тем, что вы по-прежнему с нами.
— Я буду верна вашей стране и её интересам.
Мы пошли вперёд рука об руку: Тёмный Король и Чёрная Королева.
Я больше не была невестой мрака — я стала его женой.
Раньше я жила чувствами. Теперь буду жить разумом. Я больше не совершу ошибок.
Но кто знает, может быть именно наши несовершенства делают нас куда человечнее, чем мы способны это себе представить?
Екатерина Оленева
ЧЁРНАЯ КОРОЛЕВА
Одиффэ Сирэнно – 3
Глава 1. Под знаком Близнецов
– Её величество королева! – возвестили герольды.
Стража распахнула тяжёлую двустворчатую дверь и, словно корабль под всеми парусами, я вплыла в Малый Тронный Зал.
Придворные, исполненные достоинства, выстроились в две ровные шеренги. Склонившись в низком поклоне, они ждали пока, выбивая каблуками чёткую дробь, я займу своё место по левую руку от моего мужа – короля.
Посуда сверкала чеканкой, эмалью, инкрустацией из дорогих камней. В золотых и серебряных кувшинах плескались вина.
Слуги разносили изысканные яства.
Перемена блюд следовала одна за другой.
– Глядя на всё это великолепие трудно поверить, что совсем недавно Фиар пережил одну из самых голодных зим за последние десять лет, – сетовал Первосвятейший, ища понимания у симпатичной соседки.
Та не переставала согласно кивать.
– К сожалению, Святейший, мы вынуждены закупать зерно за границей, – присоединилась к плакальщикам Паулина, любимая моя невестушка, жена дорогого пасынка Фабриана.
– Хвала Двуликим, стараниями нашего государя казна полна, и мы могли себе позволить это без потерь, – оборвала я её на полуслове.
– Вы останетесь на вечернее представление, матушка? – обратил на меня взор его светлейшее высочество принц Фабриан, супруг дражайшей Паулины.
Он знал, как бесит меня это обращение и не уставал с ним обращаться.
– При дворе ни для кого не секрет, что я не любительница балетов, опер и прочих представлений, – надменно отклонила я его предложение.
В открытые окна порывами врывался свежий ветер, заставляя колыхаться светлые занавески.
Ненавязчивым фоном играли скрипки.
Мелодия не вызывала особых эмоций. Но от неё этого и не требовалось.
– Мой дорогой супруг специально к сегодняшнему представлению выписал тенора из Савона. Не терпится послушать, – зачирикала принцесса.
Всё царственное семейство Дик*Кар*Сталов восседало за ужином.
Король, мой супруг и повелитель, как всегда, в чёрном.
Когда он был моложе, мрачность костюма предпочитал разнообразить серебром и алмазами. Теперь даже этих изысканных украшений старался избегать.
Годы его не пощадили. На лице Сиобряна проступило ещё больше морщин. Волосы, поредев, выбелились сединой.
Лишь взгляд оставался по-прежнему остёр и цепок.
Принц Фабриан, напротив, в отличие от отца, предпочитал яркие и броские одежды. Наследник короны умел быть приветливым и обаятельным, чем и располагал к себе людей с первого взгляда.
