"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся

Пока поправлял сбрую, затягивал подпругу, проверял подвязанные сумки, рядом крутился какой-то молодой и фактурный абориген, с жаром что-то доказывал Вику, чего-то от него требовал. Виктор как вежливый человек через раз соглашался, кивал головой. Он рассудил, что раз человек волнуется, что-то просительным тоном говорит, то наверняка он про свою подружку спрашивает. Или про сестру. Было бы бестактно промолчать или обидеть какой-то глупой фразой типа «да ничего у тебя подружка, сойдет». Хуже только сказать, что все они на одно лицо, и что лицо вообще не главное. Так что Счастливчик в конце концов доделал все свои дела и повернулся к индейцу. «Всё здорово, классная деваха, честное слово! Я не знаю, какая именно твоя, но как на мой вкус, то они все хороши, согласен?» Парень что-то промычал в ответ, видимо согласился. Так что Виктор со спокойной душой вскочил на коня и пустил его рысью. А то начнет этот малохольный детали выспрашивать, типа подход к невесте выяснять… А чего там искать, когда природа сама всё подскажет.

Маршрут его пролегал максимально просто — он возвращался к тому волшебному лесу, что подпитывает магов. Зачем? А чтоб оказаться в том месте, где караван вылился на равнину, а далее нет ничего проще, чем просто рысить по следу. По пути Вик пробовал подцеплять магией веточки и щепки, оставшиеся после каравана — в самом деле делать это было заметно труднее, чем на лесной поляне. Тем не менее, он продолжал свои тренировки, будучи уверенным, что не то время, чтобы расслабляться. Сегодня поленился, а завтра голову оторвали. Лишаться данного органа Счастливчик не хотел.

А потом ему в голову пришло, что управлять конем можно не только с помощью поводьев. И нет, он подумал не про свои ноги, до такого единения с животным следопыт пока не дошел. Он осознал, что потягивая правый или левый повод, просто поворачивает голову жеребца в нужную сторону, а конь без затей идет туда, куда его башку повернули. «Но башкой можно крутить и без повода» — Вик осознал двусмысленность этой фразы и засмеялся. А потом магическим посылом, который начал ощущать каким-то своим органом или шестым чувством, слегка повернул голову Ветерка. Ветерок всхрапнул, затряс головой и боле ника не отреагировал на такое воздействие. Эксперимент не удался — конь привык не к повороту головы, а тянущим ощущениям во рту, догадался Вик. Ну и ладно. Значит, надо учиться управлять коленями. Чего проще: пихай коленом коня и совмещай движение с работой поводом, он вскоре и привыкнет, голова вон какая здоровенная, ума много.

За всеми этими манипуляциями, которые Счастливчик производил прямо в пути, он как-то отвлекся от вроде бы привычного отслеживания округи. Казалось бы, это уже на автомате должно быть — едешь, крути головой на триста шестьдесят градусов. Ан нет, увлекся, загрузился и чуть не проспал: он услышал характерный топот копыт скачущего галопом коня. Приподнявшись в стременах и сев вполоборота назад он увидел приближающегося «на всех парах» дикаря. Еще минута и узнавание, это тот парнишка, который ему выносил благодарность за помощь в осеменение сестры или невесты. Блин, опять что-то лопотать будет?

Лопотать в этот раз юноша настроен не был, неуловимым движением он внезапно оказался с луком в руках, причем уже даже стрела лежит на тетиве! Вот индеец привстал в стременах, он что, стрелять будет? Досадливым движением ладони Виктор смахнул стрелу, вернее чуть подправил её полет так, что она промелькнула сбоку. Левая рука уже тянула за повод, переводя коня в циркуляцию, как говорят моряки, а в правой непонятно как оказался метательный клинок.

Они выстрелили одновременно, вернее стрельнул дикарь, а Вик метнул свой нож. Краснорожий выстрелил неточно, зато и в седле не сидел истуканом, свесившись в левую сторону, на ту руку, в которой держал лук. Вику даже пришлось подправлять своей волей брошенный клинок, а то бы он потерялся. Блин, это же надо! Совсем он тут одичал с этими дикарями: сейчас Витя поймал себя на том, что переживает за то, что чуть не потерял нож в траве, а не из-за смерти вон того незнакомца.

Индеец тащился за своей лошадью, зацепившись босой ногой в стремени. «А чего он босиком? А стремена у индейцев — это нормально?» — Странные мысли взамен испуга. Сейчас он по-хорошему должен воскликнуть: «Что я наделал! Я человека убил!» А не этот анализ картинки, не удивление по поводу экипировки противника.

— Иди сюда, лошадка, я тебя освобожу! Чего ты будешь с трупом по степи бегать?

Лошадка ничего не ответила, но сменила галоп сначала на рысь, далее на шаг, а потом и вовсе остановилась, давая следопыту освободить себя от наездника, внезапно ставшего такой неудобной ношей. Вик в полной мере выполнил своё обещание животному, на всякий случай, сначала накинув поводья на луку своего седла. С петелькой, естественно. Лошадь на равнине в одиночку весьма беззащитна, это он уже выучил. О животных надо заботиться в первую очередь, они не такие железные как люди.

По неожиданно появившейся привычке Вик обыскал мертвеца и его седельный мешок. Из интересного только тяжелые жёлтые камешки, даже скорее слиточки неправильной формы. Бронза или золото? А больше ничего полезного, не считать же лук за оружие. Даже внешне он выглядел хреноватенько, такой в их поселке никому будет не интересен. На пару секунд в голове мелькнула мысль: почему он напал? Что за немотивированная агрессия? Но глупо гадать, не имея достаточного количества данных для размышления, так что Вик выбросил из головы эти вопросы. Теперь у него две лошадки, значит надо больше овса, ячменя или еще какого зерна для личного транспорта. Заводная лошадь — это вторая лошадиная сила, практически удвоение мощности двигателя его средства передвижения.

Так что Вик помочился на дорожку, предварительно сделав поправку направление ветра. И ничего, что дорожка была шириной в несколько десятков метров, это было символично. Уже через десять минут после инцидента с непонятным человеком попаданец одвуконь ехал своим путем. Не то что он стал бездушным, но как его отец любил цитировать какого-то философа прошлого: «Бытие определяет сознание». Проще говоря, не мы такие — жизнь такова.

Я как автор тоже абсолютно не понимаю, с какой радости тот дикарь бросился нарушать племенные устои. Разве что он решил, что уже можно. Невест в поселок доставят независимо от того, будет ли жив этот бесстрашный белый вождь. С одной стороны, с таким врагом воевать почетно, а с другой — хлопотно. И избранница Неистовой Рыси, именно так звали невезучего индейца, почему-то начала поглядывать с каким-то непонятным превосходством в глазах. До стычки с чужаками всё было здорово, уже даже договорились о количестве шкур, выплачиваемых за невесту. То есть и потом никто не сказал, что жених не люб, но взгляд не подделаешь, восхищение сильным и смелым соплеменником, обещавшим взять девушку по имени Первый Луч, ушло. Постойте, так может он из-за этого и сорвался с резьбы, индеец этот? Нам с тобой, читатель, теперь всё ясно, а Счастливчику по барабану.

Ночь намекала, что скоро её смена, а Вик всё скакал по равнине. Нет, если быть точным в формулировках, то это была не совсем равнина, или равнина, но холмистая. Следопыты такие не любят — за небольшим холмом или в распадке, незаметном глазу, можно целую армию спрятать. И «скакал» — не совсем верное слово. Его лошади шли мерным шагом, периодически меняясь друг с другом в плане перевозки своего хозяина. Вещи, навьюченные на Ветерке, так и остались на нем как более сильном и откормленном животном. На трофейной лошади тоже был мешок со всякой всячиной, Вик прямо возле трупа всё вытряхнул в пыль, покопался немного, да так и оставил, даже самим мешком побрезговал. Эта вонючая гадость — сухпаёк? Спасибо, не надо! А вот это -сменная одежда? Нафиг-нафиг.

Между собой четвероногие поладили, им было тем легче это сделать, что коняшка убитого дикаря оказалась кобылой. То есть она и раньше ею была, но Вик с этим моментом столкнулся только сегодня. Импровизированное седло кобылки представляло из себя пук каких-то шкур, непонятно как закрепленных на хребте, но на удивление сидеть на этой фигне было удобно. Во всяком случае гораздо лучше, чем совсем без седла. Так удобнее и ему, и лошади. А про насекомых, живущих в подстилке, он пока думать не будет. Вот приедет в город и купит второе седло. Если надумает.