"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся

Глава 10

Увал

Среди переселенцев не было простодушных простаков, приехавших в город и ходивших с отвисшей челюстью. Во-первых, все повидали разного, пока приехали на новую землю. А во-вторых, большинство не первый раз тут. Так что было кому проинструктировать насчет местных традиций. Например, что здесь не всё общее, не все люди братья. Так что ловить ворон можно, с риском остаться без чего-то своего. И даже на постоялом дворе надо следить за собственностью — чужие крутятся повсюду, стянут имущество — не заметишь.

Наверное, именно этим объясняется тот факт, что во всех углах двора, занятого караванщиками, маячат знакомые Счастливчику лица — бдят. Понятно, что никто не сведет бычков или лошадей, не потырит сбрую… А там кто его знает, вдруг попытаются? Всё делается согласно инструкциям Алонсо, верящего, что всё будет хорошо у того, кто всё хорошо делает. Такой подход даже заставил усомниться Вика в его теории, что тутошняя Каталания есть слепок с Испании в том покинутом Виктором мире. Язык похож, имена вроде созвучны. Витя бывал в детстве за границей с родителями, но чаще всего в Италии. А в испаноязычной Доминиканской республике всё было так хорошо организовано, что хватало английского и русского языка. Даже подсмеивались над отцом, таскающим в кармане русско-испанский разговорник.

Так вот, по мнению родителей и самого Виктора, все испанцы в родном мире были лентяями и раздолбаями. Особенно мексиканцы. Вот уж кто латинос из латиносов. Окружающие сейчас Счастливчика каталанцы лентяями и раздолбаями не были категорически. Пофигисты, не без этого, фаталисты — это точно. Их фатализм выражался в возделывании земли: мы вспашем и засеем, а дальше будет видно, вырастет или не вырастет. Но лучше бы выросло. Дикари нападут или нет, но лучше бы им сдохнуть по пути или еще раньше. А если не перемрут сами, мы поможем. Даже перемирие заключали в том волшебном лесу с таким настроением, мол сейчас разойдемся, но ненадолго. Так устроен мир, а другого у нас нет.

А еще у каталанцев-испанцев должно быть вино. Всегда и по любому поводу, вместо воды вино и за ужином вино. А тут этого не было, и никто не стенал по этому поводу. Вик уже знал, что не то климат, не то почва не благоприятствует выращиванию винограда. Везти же из-за моря такой продукт выходит слишком дорого, не первой необходимости товар. Обходятся пивом, если его можно называть так. «Может, квас научить делать местных? Вкусная штука и жажду утоляет, хотя да, вкус на любителя. Доложен же он какое-то новшество привнести в этот мир, раз уж попал» — подумал Витя.

Одно из привнесенных в этот мир изменений было буквально на виду — он не снял свою перевязь с метательными ножами даже выходя в город. Тесак, то есть палаш снял, не планируя попадать в какие-то замесы, а лезвия… они стали уже чем-то привычным, как штаны. И были удобны как местная обувь. Поначалу Вик боялся переобуваться из своих армейских берцев в шитую их штатным шорником обувку. Чего там говорить, выглядела она неказисто, неокрашенная кожа, выделанная в поселке и выдубленная чуть ли не бычьей мочой и пропитанная салом пахла не лучше, чем смотрелась.

Счастливчик вспомнил, как полдня уговаривал Яго сделать не как всегда, а как надо следопытам. Лео с Мигелем, когда узнали про его задумку, тоже подписались на наезд: им очень быстро стало понятно, что в пустоши обувь должна быть прочнее, чем обычно. А еще она должна крепко держать лодыжку. Так что полусапожки, стачанные шорником для следопытов, теперь имеют двойные берцы и шнуровку. Подошва изменений не претерпела, равно как и каблучок. Оказалось, что он нужен прежде всего, чтоб ловить стремя, вернее, чтоб нога не проскальзывала вперед в галопе.

Выходя первый раз в город, Вик ощущал практически те же ощущения, что и выходя в свое первое увольнение в армии с той разницей, что не надо отпрашиваться и труситься от мысли, что в последний момент увал отменят. И также не решился идти в отрыв в одиночку. Кто знает, какие тут нравы, какие наезды могут произойти со стороны местных. Слив одну свою жизнь, Вик экономил вторую попытку, желая в этот раз продержаться подольше и «набить побольше уровней» перед встречей с финальным боссом. Гайда по этой игре у него не было.

Да уж, а ведь прошлую игру он просрал (прошу прощения за такой оборот) чисто по своей вине. Как раз инструкцию по игре родители ему подсовывали постоянно, но было лень читать. И вообще, нефиг париться, игра по фану! Хотя, родаки сами немного виноваты, в их гайде было: учись, трудись, сохраняйся почаще, вкладывай очки в своего перса, качай профу, качай интеллект, качай харизму…

Тогда все их советы казались смертной скукотищей, а сейчас другая игра, и все те советы не сработают. Да? Там тебя никто не стремился убить, там просто припахивали, там даже с голоду умереть не дали бы, наверное. Здесь падлюка-полковник по умолчанию включил хардкорный уровень, на котором чтобы просто не сдохнуть, даже тупо сидя в одной локации, надо постоянно шустрить и качаться. «Прокачивай перса, развивай профу, увеличивай запас маны. И ведь никакого индикатора нет, сколько у меня чего в статах!» — Вик сорвался и начал говорить вслух и по-русски. Поймал себя на этом и замолчал. А потом подумал, что и тут родительские гайды в тему. Только всё еще хуже, хотя куда уж хуже, чем тогда. «Гейм овэ» в любой игре одинаковый, как оказалось.

Сейчас они с Мигеле6м шли по оживленной улочке, проложенной вкривь и вкось. Создавалось ощущение, что её проектировали с учетом имеющихся на момент первоначальной застройки луж. Типа, мой дом и мой двор будут стоять именно тут, потому что вровень с другими сильно грязно. Не засыпать же лужу перед началом стройки. Дома чаще в два этажа, чем в один, но второй всегда деревянный, или как его, фархверх. Вик почти угадал с названием и не стал морочить себе голову, вспоминая точное название. Тем более, что в этом мире слово может быть другое — языки явно не классические земные.

— Мигель, я правильно понимаю, что у того дома второй этаж из балок и глины?

— Ага, в Северной марке переняли или у швисов. Тут в городе кто только не живёт, но основной язык каталанский.

Так и шли, выкручивая шеи туда-сюда, словно они опять в дозоре, а дикари могут подкрасться с любой стороны. Шли, стараясь не привлекать внимание к себе, словно от их поведения что-либо зависело. Два бравых парня в иномирных камуфляжных костюмах, в ботинках на шнуровке идут по улице и таращатся на дома. Только идиот бы не догадался, что это заезжая деревенщина. Только слабак бы не попробовал их проверить на вшивость. И понятно, что с этих чужаков взять нечего, но сам принцип! Опять же ножи в перевязи торчат и сверкают как вызов.

Вик не отслеживал движение боковым зрением, он смотрел по привычке на более удаленные объекты, поэтому толчок в плечо был для него неожиданностью. Что такое, кто напал⁈ Ложная тревога, просто случайный прохожий случайно его толкнул плечом, так бывает. Вбитый непростой жизнью в спинной мозг рефлекс заставил цапнуть перевязь. Раскрытой пятерней Счастливчик накрыл хвостовики, определяя по привычке, сколько осталось под рукой метательных ножей. Как три? Он еще ни одного не потратил! Случайно толкнули? Вон тот, что ли?

На автомате движение левой ладонью, подбивающее пятку задней ноги, ведь телекинез — это как твоя рука, только гораздо длиннее. Следующее слитное движение, когда правая рука тянет от груди вниз и в сторону клинок, а потом на полукруге мечет его в падающего противника. Ой! В самый последний момент Вик успел сдвинуть летящую стальную рыбку так, что она воткнулась не в позвоночник, а в край спины, практически просто по одежде скользнула. Тихий вскрик, беглец снова пытается рвануть с низкого старта, а потом удар кулаком в затылок, прямо под обрез шляпы!

Только когда вор снова клюнул носом в землю, Вик осознал, что дотянуться кулаком он бы не смог, три метра слишком большая дистанция. Снова он магичил на рефлексах, когда бил по затылку. «Вот почему именно так выходит? Почему новые опции дара раскрываются всегда случайно?» — задал себе вопрос наш герой и не нашел ответ на вопрос. «С другой стороны, пускай так, так тоже неплохо. И я сам дурак, что во время тренировок не пытаюсь смагичить что-нибудь новое!» — это накатило примирение с собой. Вик умел договариваться со своим «Я».