Желанный трофей (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

Выйдя из полицейского участка, я сразу начал выглядывать сани. Идти на занятия, когда кто-то решил тебя убить? Да лучше пусть на меня обозлятся все университетские преподаватели с профессорами и ректором в придачу. Нужно решать этот вопрос, и чем быстрее, тем лучше. Ведь если кто-то захотел тебя убить, то рано или поздно у него получится.

Остановил проезжавшего мимо извозчика и велел везти меня к полицейскому околотку на Троекуровском рынке. Не сказать, что лихач обрадовался такому пассажиру, не самый престижный райончик, но и отказать просто так не может. Поэтому загнул цену в целых три рубля.

— Издеваешься? — возмутился я.

— Никак не можно меньше, барин. Это ж Троекуровка. Там средь бела дня могут сани подрезать. Пока с тобой-то, может, ещё и поостерегутся, а как один останусь, глядишь, в оборот и возьмут.

— Тогда до Никитского монастыря.

— Тридцать копеек барин, — облегчённо выдохнул лихач.

М-да. А ведь там остаётся всего-то ничего. Но пересекать границу трущоб мужик не желал ни в какую. Ладно, пересяду на какого «ваньку», наверное, только они со своими клячами туда и катаются. Это крестьяне, приехавшие на отхожий промысел в город. Селятся обычно на каком-нибудь постоялом дворе и работают от его хозяина, который берёт на себя их прокорм и решение всех вопросов как с полицией, так и местной гопотой, чтобы не трогали работников. Эдакий таксомоторный парк, ага.

Околоток располагался на первом этаже кирпичного четырёхэтажного здания. Скорее всего, полиция арендует его у домовладельца. Ну или просто обязали того выделить помещение под околоток за какие-нибудь послабления, а то и в уплату за проступок. Вариантов масса. Но то, что это не собственность полицейского приказа, факт.

На входе дежурил городовой. Ничего общего с тем бравым молодцом, что я наблюдал в китайгородской управе. Шинель явно ношеная со следами аккуратной штопки и пятном по нижнему срезу правой полы, которое уже не отстирать. Шапка тоже не новая, с потёртостями и свалявшейся овчинной оторочкой. Сапоги стоптанные, хотя каши пока и не просят, но видели и лучшие времена. На потёртом поясе потёртые же ножны с уставной саблей. Ну что сказать, заштатный околоток и такой же служака на посту.

— Здравствуй, братец. А что, околоточный надзиратель на месте? — спросил я.

— У себя, ваше благородие, — по-уставному ответил городовой.

При этом он не отводил от меня откровенно недоумевающего взгляда. Похоже, ему не давал покоя мой студенческий мундир, а в глазах читался вопрос — чего такого могло понадобиться барчуку в их захолустье.

— Я пройду? — поинтересовался я.

— К дежурному подойдите, — кивнул тот.

Ого. Это сколько же в этом околотке народу, если есть постовой на входе, да ещё и дежурный. Околоточный надзиратель это же по факту участковый в моём мире. Впрочем, возможно, всё же старший участковый, а ими являются уже квартальные. Без понятия. Да и бог с ними.

Младший десятник выслушал меня, прошёлся до кабинета в конце короткого коридора и, заглянув в дверь, сообщил о посетителе. После чего предложил мне пройти к начальству.

Я ожидал увидеть грузного дядьку, такого же неряшливого, как и его подчинённые. Но к своему удивлению, обнаружил крепко скроенного мужчину хорошо за сорок. Одет не в новый мундир, но и не заношенный, выправка заметна даже несмотря на то, что он так и не поднялся из-за стола. Взгляд цепкий, оценивающий, общее же впечатление — волчара. Наличие перстня с цифрой шесть усиливало его до матёрого.

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы сделать вывод, напрашивавшийся с момента упоминания о некоем Беляеве, который игнорирует всяческие предложения о переводе. Этот не просто на своём месте, но и обустроил его с максимальным комфортом под своё седалище. Очень сильно сомневаюсь, что тут кто-то может чихнуть без его ведома. Однозначно имеет место плотная смычка с криминалом. Если он вообще сам не является одним из лидеров преступности.

— Здравствуйте. Разрешите отрекомендоваться, орловский дворянин Ртищев Никита Григорьевич.

— Околоточный надзиратель Беляев Алексей Игоревич. Чем могу быть полезен? — указывая на стул перед своим столом, поинтересовался он.

— Алексей Игоревич, вы позволите без экивоков?

— Сделайте милость, — слегка развёл он крепкие кисти рук.

— Позавчера вечером в Китай-городе на меня напала ватага отроков числом двенадцать человек. Использовали дротик с духовой трубкой и блокирующим зельем. По счастью, на мне были руны «Скорлупы», и обезвредить меня у них не получилось. Мне же удалось захватить восьмерых, которых я передал полиции, но четверо сбежали.

— И? — вновь слегка развёл он кисти рук.

— Все пленённые с Троекуровки. Предполагаю, что оставшиеся четверо скрываются где-то здесь. — Я выложил на лежащую перед ним раскрытую папку листки с нарисованными мною портретами подростков.

— То есть вы решили провести собственное расследование, и потому, минуя официальные каналы, направились прямиком ко мне.

— Совершенно верно.

— Что же, пройдите к дежурному унтеру, он отберёт у вас заявление, присовокупит к нему ваши рисунки, и мы рассмотрим его в установленные законом сроки. Что-то ещё?

— Я не хочу переводить бумагу, — выложив сотенную поверх рисунков, покачал я головой. — У меня нет желания посчитаться с теми, кто по сути своей является всего лишь оружием. Мне не интересно, кто занимается подпольным изготовлением блокирующего зелья. Пусть со всем этим работает полиция. Но мне очень хочется знать, кто меня заказал. Мне настолько это интересно, что если я не получу ответ, то начну искать его сам. Увы, но в деле сыска я не так хорош, как опытные сыщики, подобные вам, а потому боюсь, что я наломаю дров.

— И ответите по закону, — с многозначительным кивком произнёс Беляев и добавил: — В этой связи настоятельно рекомендую вам доверить эту работу тем, кому и положено.

— Боюсь, когда вопрос стоит о жизни и смерти, я не смогу остаться в стороне. Что же до закона, то я знаю, где проходит грань, за которой вирой уже не отделаться, — покачал я головой.

— Вы рискуете, Никита Григорьевич. Народ тут по большей части простой и резкий. При подобном подходе я не поручусь за вашу безопасность.

— Увы, но выбор у меня невелик. Либо сидеть и ждать, когда за мной придут. Либо действовать на опережение и попытаться устранить опасность. Мне нужно имя того, кто меня заказал, Алексей Игоревич. И я знаю, что вы сумеете добыть эти сведения. Это ведь ваша земля.

— Вы правы, Никита Григорьевич, это моя земля. И я не собираюсь позволять здесь своевольничать. Надеюсь, вы меня услышали. — Он стряхнул с папки на стол сотенную и мои наброски портретов, после чего закрыл её.

— А я не собираюсь идти бараном под нож. Надеюсь, вы тоже меня услышали, Алексей Игоревич, — забирая деньги и рисунки, произнёс я.

Поднялся, обозначил на прощание поклон и вышел из кабинета. Возможно, следовало найти другие слова. Но у меня не было опыта общения с полицией. А ещё очень может быть, что вот этого околоточного надзирателя прикрывает кто-то из высокородных.

Ведь говорил же Жуков, что благородные не брезгуют использовать в своих разборках преступников. А кто лучше сможет присмотреть за лихими, как не старый служака. Ну или к кому обратиться за подбором нужных кадров, как, опять же, не к нему.

Выйдя на улицу, я обнаружил извозчика, привёзшего меня сюда. Мужичок тут же встрепенулся, словно давая понять, что он готов ехать дальше. В Троекуровке не так много клиентов, возвращаться порожняком не хочется, а я, судя по одеянию, тут надолго не задержусь. Вот и смекнул крестьянин, что ему следует обождать моего возвращения.

— На Лопуховский рынок, — приказал я, устраиваясь в санях.

Мне нужно прикупить одежду, чтобы выдавать себя за простолюдина. Хочу погулять по Троекуровке, посидеть в трактирах и кабаках, выпить с местными, сойти за своего и завести знакомства. Мне нужна информация, и я её получу.

Ходить по улицам и щемить всех подряд глупо. Хотя с меня как с дворянина спрос будет и невелик, если не стану перегибать, и у меня найдётся достаточно средств для выплаты виры. Но к чему крайности, если можно пойти иным путём, потратив при этом всё ту же сотню. Правда, затратив куда больше времени. Впрочем, оно того стоит в любом случае.