Кремль 2222. Крылатское - Дашко Дмитрий Николаевич

Палач задумчиво посмотрел на меня:

– Парнишка крепкий, повозиться придётся. Как бы кнут не пришлось в ход пускать.

Я подскочил:

– Вы в своём уме? Какие пытки! Мне нужно срочно попасть к вашему князю. У меня важное сообщение для него.

– Да ты не беспокойся, мы всё ему передадим, – пообещал дьяк. – Не ерепенься, помни, что Вышата за тебя головой отвечает. Спокойненько поднимайся и пойдём на коротенькую прогулку. Тут недалече. И железо всякое найдётся, и щипцы раскалённые, и иголочки будут. А дыба у нас какая! – он любовно причмокнул. – Закачаешься! Причём во всех смыслах.

– Мы так не договаривались, – произнёс я, переводя взгляд с палача на дьяка.

Охранник выразительно водил автоматом, показывая, что готов в любой момент нажать на спусковой крючок.

– Разве у нас договор был? – ухмыльнулся дьяк. – Не припоминаю такого. Мне, друг Нечай, безопасность Кремля доверена. А это тяжкая обуза, молодой человек. Иногда задумаешься, и самому себя жалко… Не могу ж я каждому встречному-поперечному верить, правильно? Так что поднимайся, юноша, и без лишних телодвижений двигай за Никифором.

Он положил руку мне на плечо:

– Не держи на нас зла, Нечай. Работа такая…

Меня колотило, я наливался ненавистью по самую макушку, начинал сожалеть, что согласился на эту авантюру. Наверное, было бы куда полезнее остаться в Комплексе, подготовить самолёт и испытать его в бою с шайнами. А сейчас вообще ничего не ясно, что будет со мной и с Комплексом, увижу ли князя, тех, кого привык считать друзьями.

Дьяк уловил мои мысли, укоризненно покачал головой:

– Не вздумай шалить, юноша. Помни – ты на мушке.

Он отстегнул с пояса наручники и протянул мне.

– Давай-ка наденем браслетики. И нам спокойнее, и тебе лишнего соблазна не будет.

– Не хочу, – сквозь зубы произнёс я.

Тайный дьяк удивлённо поднял брови.

Я не ожидал, что охранник проявит ненужную инициативу, что шагнёт ко мне и попытается ударить прикладом по лицу. Попытка ему удалась, почти… я успел отклониться и пинком отправил незадачливого «монаха» в ближайший угол. Его голова гулко стукнулась о шершавый камень. Охранник медленно сполз по стене.

Никифор отпрянул, в руке у него появился пистолет. По-моему, он держал оружие в кармане фартука.

Дьяк зацокал языком.

– Напрашиваешься на дополнительную дырку в шкуре, Нечай? Не стоит оно того. Никифор не снайпер, но с такого расстояния не промахнётся.

Внезапно комната наполнилась другими людьми, к счастью, я увидел среди них Вышату. Рядом с ним стоял могучий мужчина в летах с лицом, наполовину изрезанным многочисленными шрамами. От его сурового взгляда кровь сворачивалась в венах.

– А ну, не балуй, дьяк! – громовым басом пророкотал он. – Вели своему бирюку, чтобы пушку убрал.

– Мастер Устьян, – с притворной любезностью произнёс дьяк. – Хотел бы сказать, что рад тебя видеть, да врать не хочу. Не вовремя ты, ой как не вовремя!

– Да как сказать, дьяк! На мой взгляд, поспел в самый раз. Зачем парня обижаешь?

– Устьян, разве я учу тебя, как надо командовать пластунами? Кажется, нет. Так с какой стати ты вмешиваешься не в своё дело?

– Не от хорошей жизни, дьяк, – снова загрохотал мастер пластунов. – Вижу, ты всё ещё не напился людской кровушки. Когда же насытишься?

– Я мог бы обидеться, но не стану. Забирай свою кодлу, Устьян. Мои проблемы тебя никоим образом не касаются. Будем считать, что ничего не было. Ты шёл и случайно ошибся дверью. С кем не бывает! Так, Устьян? – угрожающе прошипел дьяк.

– Не так. Я пришёл за парнем. Его хочет видеть князь. Или пойдёшь против его слова?

Дьяк поник.

– Разве верный слуга может пойти против своего хозяина… Хорошо, забирай парня.

Он прикрикнул на палача:

– Никифор, спрячь свою пукалку. Вдруг выстрелит.

Потом снова посмотрел на мастера пластунов:

– Ты ведь говоришь мне правду, Устьян?

– А разве был случай, чтобы ты мог усомниться в моих словах? – сурово спросил мастер пластунов.

– Всякое бывает, – уклончиво произнёс дьяк. – Я умываю руки. Не буду чинить препон.

Он выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. За ним потянулись охранник с автоматом (он уже успел прийти в сознание) и Никифор, суетливо вытирающий потные ладони о фартук.

– Оскорбился, – изрёк Вышата.

– Ничего, ему полезно время от времени спесь охолаживать, – сказал Устьян.

Он велел выйти своим людям и встать караулом за стеной, остались мы втроём, включая Вышату.

– Ну что, паря, не успели тебя покалечить подручные дьяка? – спросил мастер.

– Вашими стараниями. Спасибо от всей души, – искренне сказал я и поклонился, прижав руку к груди.

Устьян довольно ухмыльнулся в бороду.

– Молодец, наши обычаи знаешь. Хорошо тебя воспитал Добрыня. Хвалю.

– А когда вы меня к князю отведёте? – задал я главный вопрос.

Устьян погрустнел.

– Тут не всё просто. Приврал я малость, чтобы тебя спасти. Нашего Тайного дьяка только словом княжеским и пробьёшь. Никто другой ему не указ.

– Погодите… Но ведь мне обязательно нужно с ним свидеться.

– Думаешь, до него так просто допускают?! Князь – есть князь. Не просто человек, а символ земли русской. Убьют его, плохо тогда нам придётся. И Кремлю, и России. Тайный дьяк это лучше всех понимает и охраняет князя со всей ревностью. Ну, а какие методы у дьяка, думаю, ты уже понял.

– Понял. Никакого разнообразия: пытка, пытка и ещё раз пытка…

– Это он на тебя ещё и слегка в обиде. Ты знал, что Спасские ворота наш союзник био охраняет?

– Откуда? – воскликнул я.

– То-то и оно. Ты, когда в горячке био крушил, чуть до нашего не добрался. Еле его от тебя спрятали. А то б и ему на орехи перепало, – засмеялся Устьян.

Он вмиг посерьёзнел:

– Уходим.

– Куда вы меня ведёте? – спросил я.

– Пока к отцу Филарету. Он обещался помочь. Там и твой дружок маркитант будет. Его чуток позже приведут.

– А Сержант? – опомнился я.

Действительно, я так и не выяснил судьбу своего друга. С маркитантом, похоже, ничего страшного не случилось, а вот кио – ещё неизвестно, как приняли его местные. Непохоже, чтобы киборгов здесь любили. Чужак, тем более такой, кажется вдвойне опасным.

– Сегодня ты его не увидишь. Не волнуйся, с кио всё в порядке, – успокоил меня мастер Устьян. – Им наши учёные монахи заинтересовались. Хотят с его помощью к информационному полю подключиться и выкачать оттуда как можно больше сведений.

– А сам кио – согласился на это?

– Нельзя в таких случаях неволить, – ответил Устьян, и я облегчённо перевёл дух. – Без его желания ничего бы не получилось.

– Сержант, пока с нами был, пострадал сильно…

– Да ты не волнуйся, парень. Подлатают твоего приятеля. Будет как новенький. У нас любого на ноги поставят, лишь бы человек был хороший.

Слова мастера Устьяна меня окончательно расслабили: чувствовалось, что он не бросается ими на ветер. Мне вообще было по душе общество пластунов. Они не такие горделивые, как дружинники, более простые, что ли… Хотя работать предпочитают поодиночке, это я от Вышаты слышал. Но компанию составляли с удовольствием.

Готовили пластунов с малолетства, причём не столько на силушку от природы даденную смотрели, а на другие таланты, чтобы и ловкими были, и изворотливыми. Порой совсем уж никчёмных набирали, из тех, кого остальные за версту обходили: воришек, к примеру, разных, прощелыг, на которых метки некуда поставить.

И вот с ними-то и возился мастер Устьян. Трудной была его наука: гонял сутки напролёт, издевательства разные хитрые устраивал, не то древнюю химию, не то самолично разработанные составы в ход пустил: всякой дурью пацанов обкалывал, после которой они сами не свои были. Даже родители, что на чад давным-давно руками махнули, не выдержали и возроптали.

А чуть попозже, когда в недрах Стрелецкого приказа вызрело совсем новое подразделение пластунов, выяснилось, что не пропали впустую труды мастера Устьяна. Удалось ему почти невероятное: у Кремля появились свои глаза и уши. Его ученики далеко за пределы крепости проникали, всё разведывали и разнюхивали, принося часто столь важную информацию, что благодаря ей порой большие победы удавалось одерживать малыми силами.