Князь Беркутов-Туманный (СИ) - Горъ Василий

— Из какого вы рода?

Добытчик попробовал, было, изобразить героя, то есть, послал меня по известному адресу и заявил, что ничего не скажет, но я сломил сопротивление буквально за пять секунд, показав, как работает испепеление на живой плоти. И пусть добытчика опять пришлось затыкать, зато потом я услышал заранее известный ответ:

— Реутовы мы…

— Кого вы тут искали?

Отвечать на этот вопрос Рынде не хотелось. Но хруст плечевого сустава его правой закостеневшей руки заставил вспомнить, чем продолжился первый точно такой же звук, и вояка заблажил во весь голос:

— Вас мы искали, вас!!! Но нам приказали!!!

— И что именно вам приказали?

Тут «язык» расплакался и принялся молить о пощаде. Поэтому лишился части предплечья и, захлебываясь в слезах и соплях, подтвердил правильность еще одного пункта разведданных Дайны:

— Найти, убить и вырезать Искры-ы-ы…

— Что ж, вы нас, можно сказать, нашли… — криво усмехнулся я, выяснил, кто именно отдал такой приказ, и приложился испепелением в третий раз. На этот раз — к голове. Потом засунул правую кисть в термос и в компании со злобствующими напарницами слетал к месту бесславной гибели остальных членов этой боевой группы…

Третью группу — Цуриковых — искали до двух часов дня и нашли только благодаря тому, что не поленились залететь в «шестерку». Как выяснилось, эти добытчики сочетали приятное с полезным — одновременно с поисками наших следов вырезали все живое. Что самое грустное, в буквальном смысле этого выражения — при осмотре термосов мы обнаружили четыре с лишним десятка «мусорных» ядер стоимостью менее двух сотен рублей за каждое!

Восхитились — самым краешком сознания, плавящегося от ненависти к тварям, обрекшим на смерть такое количество родичей — вытряхнули на снег, дабы зверью, которое придет на запах крови, не пришлось искать деликатесы, взмыли в воздух и понеслись к четвертой зоне патрулирования. А уже через два с четвертью часа заметили аж двадцать с лишним человеческих «силуэтов», оценили яркость энергетик и со спокойной душой полетели дальше — судя по тому, что этот отряд почти на две трети состоял из Новиков, Дружинников, Ратников и Воинов, а самый сильный Одаренный из остальных семи человек являлся Гриднем, эта толпа приперлась в Пятно не по наши души.

Зато еще минут через сорок-пятьдесят Света засекла четвертое «пятно» из «силуэтов», и мы с Олей повернули направо. А через несколько секунд узнали энергетики группы, виденной во время перелета к заимке Бехтеевых.

В отличие от девчат, я знал, что эта группа — сборная. То есть, состоит из Одаренных Никитиных и Томашевских. Соответственно, сходу сообразил, что взаимное положение двух отдельных половин и состояние энергетических узлов вызвано внутренним конфликтом. Потом заметил сереющий «силуэт» лесной кошки и пришел к выводу, что горе-охотнички никак не могут решить, какому роду принадлежит уже добытое, но еще не вырезанное «сверхценное» ядро с невидимостью. А девчата удивились. Ибо видели, что народ вот-вот сцепится друг с другом, но не понимали, почему. Впрочем, мою безмолвную команду и заметили, и выполнили, благодаря чему довольно большую поляну накрыло сразу три ледяных ада.

Гридней убило сразу. Лесовик-Боярин ушел в слепой рывок. По моим ощущениям, на одних рефлексах. Но впоролся в дерево, росшее на опушке, и тоже сдох. А Богатыри, готовившиеся к бою без дураков, еще потрепыхались, то есть, ударили площадными заклинаниями и воевали секунды, эдак, три-четыре. Да, толком ничего не соображая, но все равно вкладываясь в каждый навык, как в самый последний. В результате северная часть поляны стала значительно больше, а две правые кисти, требующиеся для идентификации, настолько пострадали, что их пришлось заменить левыми. Но мы не привередничали — быстренько закидали отрезанные кисти в Олин термос, закрыли рюкзак и полетели искать пятую группу, по утверждению Дайны, состоявшую из Одаренных аж шести родов.

Эта компания нашлась в районе одиннадцати вечера… всего в сорока метрах от точки подбора на берегу Мрачного. Катер на воздушной подушке с экипажем из двух человек уже обретался там, поэтому мы немного подождали и положили всех. С трупами разобрались в обычном режиме, а транспортное средство отогнали подальше и утопили в нами же пробитой полынье.

Теоретически можно было полетать вдоль берега, подождать прибытия второго КВП, завалить его экипаж, а саму лоханку отправить на дно озера. Но тратить часов шесть-восемь на поиски двух задохликов мне было откровенно лениво, поэтому я приземлился на лед, снял невидимость и предложил дамам аж три варианта дальнейшего времяпрепровождения:

— На этом, пожалуй, закончим. Но возвращаться в Большой Мир прямо сейчас — полный и законченный идиотизм. Поэтому нам надо будет провести тут, в Пятне, минимум дней пять. До Фермы ближе всего — по моим расчетам, до нее можно долететь от силы часов за пять. Расщелина ориентировочно в восьми. А Гнездо — в двенадцати-тринадцати. Но есть нюанс: запасов еды на первой, считайте, что нет…

— Я — за Гнездо… — подала голос Оля и ответила на немой вопрос: — Да, она далековато. Но там можно поймать очередную «пачку» тетеревов-косачей и поднять сопротивления к атакам Разумом еще немного. А то мы убьем сами себя.

Младшенькая согласно кивнула и добавила обсуждению… чувственные нотки:

— А еще там есть джакузи и здоровенное ложе, которое мы весь прошлый рейд использовали не так…

…От изнурительного тринадцатичасового перелета, полуторачасовых поисков стаи тетеревов и сравнительно недолгого, но безумно буйного занятия любовью мы оклемались только во вторник, шестого марта, в четвертом часу дня. Открывать глаза не хотелось от слова «совсем», но организм настоятельно требовал внимания, поэтому я собрал волю в кулак, «огляделся» прозрением, не обнаружил ничего крупнее барсука,

приложил себя бодрячком и слетал «в туалет». Обратно возвращался «в четыре приема» и с брусками речного льда наперевес. Три с половиной штуки закидал в джакузи, растопил и нагрел воду градусов до пятидесяти. А оставшийся кусок спустил в Гнездо, положил в каменную чашу, «превратил» в теплую воду и помыл «жарочную плиту». Потом раскалил. Этот же массивный параллелепипед тем же кипятильником, только сфокусированным в толще камня. Затем принес из соседней комнаты филе сазана, оставшееся с прошлой рыбалки, порезал, посолил, поперчил и начал жарить.

По-хорошему, перед готовкой стоило бы вырезать в «колодце» еще одну нишу и перенести клетку с крылатыми тренерами пониже, но я не хотел будить напарниц настолько извращенным способом. Поэтому они пришли в сознание, среагировав на аппетитнейшие ароматы. И, заинтересованно поведя носиками, сначала перевернулись на левый бок, с которого было видно «кухонный угол», а затем предвкушающе застонали и, шустренько вылетев из спальника, как-то уж очень быстро повисли на мне.

Все бы ничего, но они не только благодарили, но и целовали. А еще прижимались ко мне обнаженными и разгоряченными телами, так что перед моим внутренним взором замелькали невероятно волнующие воспоминания о недавнем чувственном безумии. Слава богу, Света вовремя сообразила, что ей не мешало бы слетать до ветру, а Ольга поддержала это решение… делом. То есть, расцепила объятия и, не одеваясь, переместилась к выходу в «колодец».

В общем, голову я не потерял. И рыбу не сжег. Зато минут через двадцать насладился еще одной порцией поцелуев за подогретую воду.

Трапеза прошла под знаком обжорства, тем не менее, мы все-таки нашли в себе силы помотаться к реке и обратно. Зато после того, как джакузи было наполнено доверху, лед растоплен, а вода нагрета, разделись, оккупировали персональные «анатомические» выемки и растворились в чертовски уютном безвременье. Что самое забавное, температуру воды поддерживали абсолютно бездумно, каким-то образом умудрившись загнать в фоновый режим и этот навык. Поэтому в реальность вернулись только в районе семи вечера и только благодаря маньячности моей благоверной — это ее разум в какой-то момент родил мысль «О, ужас: мы не тренируемся!» и выбил хозяйку из состояния неги.