— Ты не ёрничай, а ближе к делу переходи.
— К делу, так к делу, — легко согласился предатель. — А дело у нас с вами такое. Вы вроде как моего сварожича к праотцам отправили. А мне он, между прочим, мне для одного дельца ещё бы сгодился. Да и вообще, не по-божески это, когда у меня ни одного сварожича, а у вас аж целых два.
Повисла тишина. Все сразу смекнули, к чему он клонит. Да и немудрено это было, с такими-то намёками.
— Стало быть, предлагаешь нам соратником пожертвовать, дабы шкуры свои сберечь⁈ — гневно зарычал Коловрат.
— Упаси боги, — взмахнул руками рододатель.
От столь резкого движения он покачнулся. Из-под сапога вновь послышался хрип.
Коловрат заскрипел зубами в бессильной ярости.
— Я же не изверг вас к такому принуждать. Но если кто из юных сварожичей вдруг решит добровольцем заделаться, то и я перечить не стану.
— Я пойду, — как на духу выпалил Вацлав.
— Вот и порешали, — довольно ухмыльнулся рододатель.
Судя по всему, такой вариант его вполне устраивал. А вот меня почему-то не особо.
Я ещё раз кинул косой взгляд на картину, где был изображён мой названный дед. А после обрушил стальной кулак на затылок Рябого. И пока никто не успел опомниться, шагнул вперёд.
— Кандидатура поменялась.
* * *
— А ты забавный малый, — с издёвкой произнёс мой «пленитель».
Мы с рододателем стояли за защитными ограждениями и провожали взглядами отступающих вглубь леса славийцев.
Коловрат, Тур, Зверислав, а вместе с ними и бессознательный Вацлав потихоньку скрывались за ближайшим к нам подлеском. Отныне наши с ними пути-дороги разошлись. Точнее, это я своим собственными руками развёл нас по разные стороны баррикад.
Кто-то мог бы сказать, что я совершил героический поступок, принял удар на себя и тем самым спас боевых товарищей. Но по правде говоря, в тот момент, когда мой стальной кулак опустился на темечко Рябого, я думал совершенно о другом. И мысли мои были далеко не столь благородны.
Помимо нас с рододателем, у славийцев имелись и другие провожатые — выжившие после нашего налёта крестители. Они стояли у огневых рубежей, судорожно стискивая приклады ружей и яростно поблёскивая глазами сквозь прорези шлемов.
Наверняка каждый из них в тот момент истово желал спустить курок и нафаршировать горячей сталью туши ненавистных славийцев. К счастью, они пока что держались. Лишь изредка бросали недовольные взгляды в нашу сторону и скрежетали зубами. Пойти супротив названного святого они не могли, вера не позволяла.
— Поступил как истинный славиец, собой пожертвовал, а соратников уберёг, — продолжал он подначивать меня. — Подальше от беды отправил.
— Чтобы не мешали, — негромко ответил я.
— Чего? — то ли не понял, то ли не расслышал рододеталь.
— Того.
Дважды повторять не стал. Вместо этого потянулся к дарованной Сварогом силе и запалил горн.
Яркая вспышка накрыла нас с головой. Вот только сделать я ничего не успел. К тому моменту, как вспышка рассеялась, я уже был в плену. Десятки склизких щупалец оплели меня по самое горло. Прямо как тогда, на той треклятой поляне. Они снова вынырнули из-под земли и спеленали меня как младенца.
— А ты неужто думал, что я так на слово тебе и поверил? — с презрением процедил рододатель. — Я же не дурачок какой деревенский. Думал обвести меня вокруг пальца, а после напасть? Дурацкая задумка, как ни погляди…
— И не говори.
С этими словами я ещё пуще распалил горн, а после пустил Сварогов жар по щупальцам.
— Не выйдет, Свароговой науке живое неподвластно.
И ведь не поспоришь. Даже Незримой ковке было не совладать с живой плотью. Да вот только мне этого и не надо было. Хватило и того, что слизь с щупалец на зов Сварога откликнулась. Пусть и была она плотью живой создана, да вот только сама таковой, к моему счастью, не являлась. А иначе как бы Вацлав сумел с ней сродниться, да ещё и новый смрадный газ на её основе изобрести?
Прямо на моих глазах вся та слизь, что до этого покрывала щупальца начала шипеть и пузыриться. И для этого мне всего-то и надо было, что посильнее разогнать те самые мелкие частицы, о которых мне не так давно «поведал» Неждан.
Едкий запах ударил в ноздри, но я и бровью не повёл. Хоть после встречи с рододателем я и лишился верного противогаза, но прорезиненую одёжку с меня так никто и не снял. Так что едкой, а теперь ещё и кипящей слизи я не боялся. Мне разве что жарковато стало.
А между тем сковывающие меня путы уже вовсю подтекали. Не выдержав постоянной высокой температуры, они не успевали восстанавливаться и лопались одно за одним.
— Как⁈ — не веря своим глазам, воскликнул рододатель.
Он смотрел на меня с суеверным ужасом. Вот только мне не было до этого дела, ведь на удивлённый крик обратили внимание и остальные крестители.
В одночасье они повернулись ко мне лицом и вскинули ружья.
— Огонь! — скомандовал напуганный до чёртиков предатель.
— БАХ!!!
Слаженный ружейный залп совпал с ещё одной яркой вспышкой. И на этот раз я уже не сплоховал. Незримая ковка показала себя во всей красе. Пули, что должны были превратить меня в дуршлаг, просто зависли в загустевшем словно кисель воздухе.
Этому приёму я тоже научился у Неждана. Именно благодаря этой хитрости юному сварожичу удавалось удерживать в воздухе те самые артиллерийские орудия, из которых он так бездарно палил.
— ТРОЯН! — испуганно взвизгнул рододатель.
Он больше не смотрел на меня с издёвкой и пренебрежением. Теперь в его глазах плескался один только страх.
Глава 21
После окрика рододателя земля под моими ногами разверзлась. Троян услышал зов отца и пришёл к нему на помощь. Правда, к такому повороту событий я был уже готов. Трижды попадаться на одну и ту же уловку я не собирался.
Воздух, что до этого служил мне щитом и спасал от пуль, мягко окутал меня и вознёс высоко ввысь.
С высоты птичьего полёта я окинул взглядом поле боя.
Где-то там внизу, в десятках метрах подо мной суетливо вскидывали ружья крестители. А из-под развороченного в хлам плаца наружу рвались многочисленные щупальца, толстые и крепкие.
Они в бессильной злобе полосовали воздух, не в силах дотянуться до меня.
В один миг я поменялся ролями с рододателем и его цепным псом. Теперь я был тем, кто взирает свысока.
