— Слушайте, как вы распознали материальную иллюзию? У кого-то дар такой? У нас никому в голову не пришло, да еще магию что-то гасило, мы чуть все наизнанку не вывернулись.
Синнар кивнул на меня.
— Это ведь ты поняла, да? Нам потом рассказали, что ты первая в огонь бросилась, а за собой остальных потянула.
— Я по наитию, это не дар, — не рассказывать же про подсказку Шентии. — Просто подумалось, раз другого выхода нет… Да и магии тоже. Ловушки ведь из камня антарина были, он всю магию гасит. Ну и вот как-то так…
От такого количества внимания впору было под землю провалиться. Но Синнар уже переключился на Анхельма, у них была общая тема для разговоров — Анхельм Эррано-третий, брат и бывший сокурсник.
Мимо надменно прошел принц в окружении двух-трех девиц. Может, он и ждал, что его тоже позовут, да только Синнар успел рассказать остальным командам о его подлом нападении на сдавшихся в предпоследнем испытании. Пусть этого и не показали широкой публике, но слухи в этом заведении летят быстрее ветра, уже довелось на себе испытать. Рес Данлавин даже замедлил шаг, но, не дождавшись приглашения, скривился и ушел. Ах да, ну извините, ваше высочество, что турнули с третьего призового места на четвертое. Сражаться нужно честно.
А ведь мне с ним еще танцевать… Без возможности отказаться. Может, у него хватит совести и ума больше ко мне лезть? Я вздохнула. Слабо верится.
В конце концов, Станка убежала готовиться к балу, и вся шумная компания потихоньку начала расходиться.
— Хочешь, я сделаю тебе прическу? — неожиданно спросила Мекса. — Ну, люди-подруги так делают, я слышала.
За всеми этими турнирными волнениями я чуть не забыла о том, что буквально три дня назад мы заключили этот, как его… в общем, тройственный союз. При всей сдержанности Мексы я уже тогда поняла, насколько важно для нее это было.
— Мекса, извини за откровенность. Ты ведь хотела сначала посмотреть на нас с Хельме на турнире, а только после поговорить, правильно? Ну, понять, достойны ли мы… Теперь я это поняла. Извини, что мы тогда испугались и вынудили тебя рассказать все сразу.
— Хотела. Но не потому, что сомневалась. Я не хотела вас пугать. После турнира было бы проще объяснить. Но мой выбор не изменился бы.
— Знаешь, я вот до сих пор не понимаю, почему для вас это так важно. Точнее, вижу, что важно… Но вот за два дня я так сроднилась и сдружилась со всей командой. Как по мне, это уже даже семерной союз. Таких у вас не предусмотрено? — улыбнулась я.
— Нет, — покачала головой Мекса. — Друзья приходят и уходят. Триангл остается. Он выше.
— Выше дружбы и родства? Разве не это суть союза?
— Выше. Дружбы может и не быть. Это ваше, человеческое понятие. Стороны могут даже не видеть друг друга годами. Но узы триангла вечны и они будут действовать всегда.
Нет, все-таки, умом унвартов не понять. У меня только голова заболела от попыток осознать непостижимое.
— Знаешь, Мекса. Как бы оно там по-твоему ни называлось, а я рада, что так все сложилось. Ты очень смелая и сильная, а если ты мне сделаешь прическу к этим танцулькам, то я буду совсем счастлива.
Бал
С Мексой мы условились встретиться через пару часов, а Хельме сказал, что будет ждать у женского общежития через три. Какой бесконечно длинный и насыщенный день, и еще целый вечер впереди. Как бы я ни убеждала себя в том, что бал это фи, и что я там забыла, если бы не обязательство прийти и станцевать с принцем, но на самом деле и я прониклась предвкушением праздника.
Все-таки, мой самый первый бал! Музыка, танцы, банкет, нарядные люди… После неожиданной победы у меня исчезли все сомнения. Мы заслужили праздник! Если раньше я немного переживала, что придется отстоять в уголке весь вечер тихой мышью, то теперь была уверена — со своими новыми друзьями мы повеселимся на славу!
Интересно, что приготовила мне чудо-швея мистрис Скарта? Какая, все-таки, удивительная женщина! Видела меня всего раз в жизни, одела с ног до головы, еще и переживала, что не смогла подобрать достойный выходной наряд. И ведь не забыла же, за неделю сшила, еще и сама посыльного отправила. А ведь что она обо мне знала, кроме как «Ардина, первый курс, серебряные волосы»? Завтра же к Беате и к ней, со всей благодарностью.
В нетерпении я разворошила бумагу, перевязанную бечевкой, и выудила на свет ворох гладкой ткани… непроглядно черной. У меня аж лицо вытянулось. Как черное? Подавив первую волну разочарования, я расправила платье и обмерла от красоты. Лиф и подол из плотного черного атласа украшала затейливая серебряная вышивка, поблескивал все тем же серебром мелкий речной жемчуг. Все вместе смотрелось потрясающе.
Насколько я смогла заметить, последняя мода диктовала закрытые плечи, воротник и глубокое до неприличия декольте. У мистрис Скарты, как и в прошлый раз, оказалось свое видение. От любопытных взглядов грудь строго перечеркивала прямая горизонтальная линия верха, не оставляя ни намека на соблазнительную ложбинку. Зато шея, ключицы, плечи, руки — полностью оголены. Мне это показалось даже более откровенным, чем выставляемые напоказ прелести.
Поборов искушение сразу примерить платье, я первым делом отдохнула в ароматной ванне. Быстро забылись все волнения и страхи, осталось только предчувствие какого-то волшебства. Мекса в условленный час зашла сама, моя чудесная комната не посчитала нужным от нее скрываться. За приятной беседой (а Мекса очень старалась, я видела!), она соорудила на моей голове что-то, отдаленно напоминающее необычную прическу ее самой. Сверху скрученные жгуты и сложные косички, снизу распущенные волосы.
— Очень красиво, Мекса, — уверила я подругу. — И оригинально.
При поголовной моде на крутые локоны, завитушки и многоэтажные начесы это смотрелось действительно… свежо. Наконец я облачилась в новое платье, там же в пакете нашлись серебристые туфельки и облегающие перчатки до локтя. Все село как влитое, впрочем, ничего другого от мистрис Скарты я и не ожидала.
В зеркале я не сразу узнала себя. Еще два месяца назад мы с Беатой, угловатые подростки, в унылых одеяниях ковырялись на кухне, а теперь я вижу в отражении молодую девушку в потрясающем платье. Изящная линия плеч, нежный изгиб шеи, тонкая талия. Черная ткань и вышивка еще ярче подчеркивают серебро длинных волос. Я невольно залюбовалась отражением. Никогда не видела себя такой… взрослой, что-ли.
Неудивительно, что Анхельм, смиренно дожидавшийся меня у входа в общежитие, на некоторое время утратил дар речи. И я, признаться, тоже. Да, духи-повара моего друга не пощадили. Хельме тоже наконец сбросил свой бесформенный студенческий балахон и облачился в темно-синий строгий камзол, такие же брюки и высокие сапоги. Я глазам своим не поверила. Или просто не обращала внимание в последнее время, но от грузного, неуклюжего Хельме, каким я увидела его впервые, не осталось и следа. Не атлет, конечно, и лишнего веса еще хватает, но сейчас передо мной стоял совсем другой человек. Собранный, серьезный, подтянутый, с прямой спиной. Он церемонно протянул мне руку:
— Прекрасная мисса позволит?
— Всецело доверяюсь своему доблестному рыцарю, — улыбнулась я.
Рука об руку мы вошли в большой приемный зал. В воздухе витало возбуждение, радость, праздник. Нежная музыка лилась со всех сторон, хотя музыкантов не было видно. Я почувствовала заинтересованные взгляды на нашей паре, и, клянусь, не менее половины из них предназначались Хельме!
Мы быстро отыскали Мексу у длинных столов с закусками и напитками. Мекса не изменила алому цвету, который ей так шел, и нарядилась в облегающее закрытое платье. Только из высоких разрезов проглядывали кожаные охотничьи ботфорты. Унвартка, она и не стеснялась своей сути, а уж на моду ей точно было наплевать. Зато остальные девицы… У меня аж в глазах зарябило от обилия выставляемой напоказ плоти. Желтые, розовые, голубые, зеленые платья, пена кружев и оборок, вырезы один другого откровеннее. Драгоценности, кудряшки, веера из пышных перьев… Как в заморский птичник попала, честное слово! Слышала, есть у южан такие разноцветные чванливые курицы.
