Зал постепенно наполнялся преподавателями и почетными гостями — студенты-то пришли первыми. Я заметила мэтра Эрдиса, бережно поддерживающего за локоть мистрис Нерайю, целительницу. Тот поймал мой взгляд, подмигнул и выкинул совершенно неподобающее его возрасту танцевальное па.
Делегацию из Леса, все такую же разношерстную, церемонно приветствовал сам ректор, затем они разбрелись по залу. Мы о чем-то непринужденно болтали втроем, когда краем глаза я заметила движение в нашу сторону. Астарх унвартов, тот самый могучий предводитель, на которого я тогда бесцеремонно пялилась, шел прямо к нам, заставляя студентов расступаться перед собой. Глава сильнейшего клана Леса, как я узнала потом. Наверно, поздравит Мексу с успешным выступлением на турнире. Она ведь единственный унварт в Академии.
Астарх подошел к нашей маленькой компании. Не знаю, как Мексе, а мне было бы лестно. Считай, сам Император прибыл бы нас с Хельме поздравить с заслуженным вторым местом. Мы склонили головы перед лидером унвартов, а вот Мекса не шелохнулась. Железная выдержка. Но астарх не стал церемониться и без слов сгреб Мексу в крепкие объятья. Я аж восхитилась. Какие прямые и свободные люди! Ну, не совсем люди. Все на равных, без всяких условностей и сложных этикетов.
Но и Мекса вдруг повела себя совсем не как облагодетельствованная верноподданная. Она крепко обняла астарха в ответ и потрепала великана за бороду, прошептав:
— Здравствуй, папа.
Признание
Лес не являлся государством в привычном понимании этого слова. Ни централизованной власти, ни единых законов. Оно и неудивительно при таком видовом разнообразии, населявшем эти дикие земли. Если уж составители учебников не были уверены в том, что смогли описать все расы, обитающие в Лесу, что уж говорить об обычных людях. И то, большинству из них отводилась пара скупых строк, про кого-то было известно чуть больше.
Наиболее изученными считались унварты, орки и сильфиды. По крайней мере, именно они чаще всего контактировали с людьми, а некоторые их представители в том числе учились в Академии. И, в отличие от имперских будущих магов, исключительно по доброй воле и желанию. На их отсутствие Врата еще никогда не жаловались. Так что только боги знают, насколько магия распространена там, за границей Империи.
Являясь скорее альянсом кланов, нежели единой страной, с Империей Лес издревле сохранял паритет. Сильнейшим кланом считались унварты, а их лидер-астарх неизменно представлял весь Лес в любых взаимодействиях с Империей последние двести или триста лет. Дочь правящего астарха это, считай, та же принцесса по нашим меркам. Вот тебе и сиротка Мекса.
Народ вокруг нас предпочел убраться подальше и с опаской глазел издалека, так что мы стояли отдельным островком посреди зала. Пока мы с Хельме пытались переварить услышанное, астарх с любопытством рассмотрел мою кручено-плетеную прическу. Впрочем, гораздо более деликатно, чем я тогда на него таращилась.
— Дочь, объяснишь? — кивнул он Мексе на меня. Ой-ой. Помнится, подруга что-то объясняла о значениях всех этих хитросплетений.
— Эген, — с гордостью указала Мекса на нас. И перевела нам. — Свои.
Кажется, астарху других объяснений и не потребовалось. Могучей лапищей он вновь привлек дочь к себе, пряча улыбку в широкой бороде. С природой Мексы Анхельм, может, и свыкся, но я видела, насколько он напряжен сейчас, перед астархом. Тот одним только своим видом внушал трепет, что уж говорить о его статусе. Правитель унвартов стер улыбку и торжественно выпрямился во весь свой немалый рост.
— Я рад выбору дочери. Вас всегда примут в наших землях. Tillatelsen som er gitt [4], - непонятно добавил он и аккуратно дотронулся до наших лиц. И шепнул Мексе. — Никогда в тебе не сомневался. Развлекайся, милая.
С его уходом у меня столько вопросов закрутилось на языке! Но ненавязчивая музыка вдруг стихла и раздались громкие вступительные такты. Все разговоры прекратились. К Мексе подошел очень серьезный Юден и с легким поклоном приглашающе протянул руку. Первый танец, как не вовремя!
Анхельм развернулся ко мне, протягивая ладонь.
— Ох, Хельме… может, вот здесь за колонной постоим? Можем потоптаться для виду…
Но Хельме почему-то не оценил предложение. Серьезный донельзя, вот прям ни тени улыбки. Что-то подсказывало мне, что сейчас лучше не спорить. Ладно, кто на нас глазеть будет. Всего лишь вся Академия и еще пара десятков гостей. Я вложила свою руку в его и Хельме повел меня в танцевальный круг. Полилась размеренная красивая мелодия и друг, подхватив меня за талию, неожиданно уверенно повел в танце. Благодаря его точным безошибочным движениям я словно птица парила вокруг партнера, а он кружил, кружил и кружил… Вот ведь врун!
— Ты же сказал, что не умеешь! — я легонько стукнула Хельме по плечу. — А я и поверила.
— Ну… маманя заставила. Сказала, что если кто еще из Эррано на танцах опозорится, самолично уши обкорнает. И ведь никто ж Третьего за язык не тянул, нет бы смолчать в тряпочку… Вот все лето и учила.
И отлично научила! Я даже умудрилась ни разу не наступить никому на ногу, а еще мысленно вновь поблагодарила мистрис Скарту за умеренную пышность платья. Так что я просто отдалась мелодии, она сама подсказывала ритм.
— Как твоя рука, кстати? — его ладонь до сих пор была забинтована после того ожога.
— Да уже почти не болит.
Как мне понравилось танцевать! С окончанием музыки Хельме по всем правилам этикета поцеловал мне руку, заложив вторую за спину. Восторг!
Но на Мексу мы все же набросились, как только порозовевший Юден с неохотой вернул ее нам.
— С ума сойти, астарх твой отец?
— Как же ты не смогла создать союз с таким положением?
— Кстати, а что происходит, если унварт так и не находит свой триангл? Просто твой отец так явно обрадовался…
— У вас свой язык? Я думал, все говорят на едином!
— Это было заклинание? Я почуял магию! Твой отец тоже маг?
Мекса выслушала весь этот поток вопросов и, по своей привычке, ответила на все последовательно, коротко и ясно.
— Отец. Очень ограниченный круг. Становятся изгоями. Мы хранители Праязыка. Заклинание. Точнее, пропуск в Лес. Вас там действительно никто не тронет. Маг… это слишком по-человечески. Он астарх.
Только еще большее любопытство разожгла! Нет, с Мексой определенно стоит позаниматься красноречием. Хельме вдруг напрягся и поджал губы, глядя мне за спину. Я обернулась. Вразвалочку за обещанным танцем ко мне приближался наследный принц.
Потанцуем?
Я уже пожалела, что астарх покинул нас так рано. Может, в присутствии грозного унварта и не осмелился бы подойти. Принц разоделся так, что даже некоторые девицы бледнели на его фоне. Небесно-голубой камзол, темные брюки, белые высокие сапоги и золото, золото, золото… Оно было везде — пуговицы, вышивка, перстни, массивная цепь на груди. И в довершение всего этого ослепительного великолепия тонкий венец на белобрысой голове. Весь наряд словно кричал: «Поняли, кто я?».
Наследник не стал утруждать себя ни приглашением, ни легким полупоклоном, каковые предусматривались бальным этикетом. Он лишь требовательно вытянул руку, а лицо перекосила презрительная ухмылка. Разве нормальный человек станет и дальше настаивать, когда я ясно дала понять, что не стану его мимолетным развлечением?
Я медлила. Во избежание дальнейших проблем, конечно, проще вытерпеть эти пять минут, вальсируя под прицелом десятков глаз. Но, боги, как же не хочется даже прикасаться к этому сморчку! Заиграла музыка. Я ее узнала, танец лиденскап — медленный, близкий, страстный. От мысли, что задетый принц без зазрения совести еще и облапает меня, прикрываясь танцем, совсем тошно стало.
Я все тянула с ответом на приглашение, от которого не могла отказаться. Принц поднял вторую руку вверх, сжав кулак. Музыка послушно смолкла. Воцарилась нехорошая тишина. Все взгляды устремились на нас, причину задержки.
