– Каков отец, таков и сын, – сказала ванэ.
Дарзин рассмеялся.
– Отлично! А я-то думал, что у вас, ванэ, нет чувства юмора.
– У нас его нет, лорд-наследник. Могу я проводить этого юношу в его комнаты?
– Минуту… – Дарзин повернулся и сбил Кирина с ног ударом в лицо. – Это за то, что пролил кофе на мою рубашку.
– Твою мать! Будь моя воля, я бы еще не то сделал! – Кирин коснулся рукой подбородка.
– Выбирай выражения, – усмехнулся Дарзин. – Мальчик, ты мне нравишься. В твоем сердце горит огонь де Монов.
– У вас странный способ выражать свою привязанность.
– Да, мне и раньше говорили об этом. И еще… – Дарзин достал из ножен позолоченный меч и подошел к сидевшей на земле рыдающей рабыне.
– Нет! – Кирин бросился вслед за ним, но на этот раз стражники уже были наготове.
Рабыня так и не поняла, что произошло. Дарзин ударил ее мечом в спину и проткнул насквозь. Она издала короткий вопль и растянулась на земле.
Дарзин повернулся к Кирину и злобно ухмыльнулся.
– Убийство стражника карается смертной казнью. Тебя я убить не могу, и значит, за твое преступление должен заплатить кто-то другой.
– Ублюдок! – завопил Кирин.
– Нет, сын мой, ублюдок – это ты, – рассмеялся Дарзин. – Просто запомни: после каждой твоей истерики умрет ни в чем не повинный человек. Думаю, ты сойдешь с ума гораздо быстрее, чем у меня закончатся рабы.
Кирин кипел от ярости.
– Мия, он полностью в твоем распоряжении, – сказал Дарзин. – Возможно, тебе удастся научить моего сыночка хорошим манерам.
– Именно такие намерения были и у вашего отца, лорд-наследник.
Тень недовольства мелькнула на лице Дарзина.
– Ну разумеется.
Мия повернулась к Кирину:
– Ты пойдешь со мной? Или приказать стражникам, чтобы они тебя несли?
Кирин вырвался из рук стражников.
– Я пойду. Все, что угодно, лишь бы убраться подальше от этого чудовища.
– Как угодно. Следуй за мной.
31: Тьенцо на берегу
(Рассказ Кирина)
Тьенцо сидела на скале над океаном; ее волосы, словно занавеска песочного цвета, развевались по ветру. Она создала волшебные огни, чтобы подсветить путь от лагеря к берегу, но если не считать их, другого света здесь не было. Тьенцо сидела в темноте и смотрела на море.
Я был почти уверен, что она сейчас думает о чем угодно, но только не о старых добрых временах.
Она увидела, как я лезу по извилистой лестнице, и удивленно изогнула брови, увидев две керамические чашки у меня в руке и бутылку вина под мышкой.
– Как тебе удалось раздобыть одежду не черного цвета? Кому я должен дать взятку?
Тьенцо посмотрела на свою белую сорочку.
– Послушникам запрещено носить черное.
Я моргнул.
– Ты собираешься к ним присоединиться?
– Я думаю об этом. Особых перспектив у меня нет. Но если кто-то придет и скажет, что я – их давно пропавшая королева, дай мне знать. – Тьенцо похлопала по траве, предлагая мне сесть.
– Может, мне стоит к тебе присоединиться… только нужно будет непременно забить на все уроки… – Я разлил вино по чашкам и протянул одну из них ей. – Могу я составить тебе компанию?
– А почему ты не там? Почему не участвуешь в сплетении тел? – озадаченно спросила Тьенцо. – Я думала, что именно такое развлечение должно тебе понравиться.
– Не торопись с выводами. А ты почему не там? Почему не участвуешь в сплетении тел? Разве тебе за столько лет не надоели грязные, немытые матросы?
Тьенцо фыркнула.
– Да ладно. На борту «Страдания» если я к кому и прикоснулась, то лишь для того, чтобы оттолкнуть. И неприязнь была взаимной. – Она посмотрела на вино в своей чашке. – Если честно, то наши новые друзья-ванэ меня пугают. Они все такие…
– Симпатичные.
– Вот именно. Слишком симпатичные. – Тьенцо втянула в себя воздух, словно почуяла что-то неприятное. – У меня такое чувство… я не знаю… словно им жаль бедную уродливую колдунью. Вряд ли я когда-нибудь буду с тем, кто хочет трахать меня из жалости, но если так вдруг случится, пожалуйста, подсыпь мне в чай мышьяка.
– Ты не… – Я умолк, поймав ее взгляд. Этот взгляд мог бы порезать человека на ленточки с двадцати шагов и превратить его в жабу одновременно.
– Не надо мне всех этих комплиментов, сорванец. В доме, в котором я выросла, были зеркала.
Я оглянулся через плечо и вспомнил про триссов, которых видел на празднике.
– Ладно. Но, по-моему, им все равно.
– Брехня. Всем не все равно.
– Не знаю. Когда корабль тонул и Тераэт обнял тебя, чувствовала ли ты, что ему неприятно к тебе прикасаться? Или мне просто привиделось, что вы двое не отводили друг от друга глаз?
Тьенцо осушила свою чашку и снова наполнила ее.
– О боги! Ты это видел? Проклятый ванэ держал меня так, словно спасал свою единственную любовь. Я подумала, может, он просто давно не спал с женщиной – но это было еще до того, как мы оказались на острове и я увидела всех этих нимф.
Я подумал про Калиндру. И про себя тоже.
– Кажется, у него другие стандарты.
– В моей внешности один плюс: если кто-то симпатичный лезет тебе под юбку, то не надо гадать, есть ли у него какой-то скрытый мотив. Потому что ответ один – «да, есть». – Она накрыла ноги сорочкой и оперлась на локоть. – Но ты им понравишься. Ты симпатичный. Пойди, поиграй с ними.
– Если хочешь знать, я скованный. Застенчивый и скованный. Кроме того, я не готов к серьезным отношениям. То есть если я пересплю со всем Черным Братством, то утром мне будет неловко. Будут ли они уважать меня после этого? А что, если они захотят познакомить меня со своей матерью?.. – Я помолчал. – Проклятье! Я ведь уже знаком с их Матерью!
Тьенцо усмехнулась.
– Утром они тебя бросят и ни одного письма не пришлют.
– Это в лучшем случае, – ухмыльнулся я. – По-моему, они влюбятся в меня без памяти и станут ревновать, когда я скажу, что хочу встречаться и с другими культами.
На этот раз Тьенцо не удержалась от смеха.
– Поехали со мной в Куур, – сказал я.
Тьенцо чуть не поперхнулась вином.
– Что?
Я наклонился к ней.
– Я хочу вернуться в Куур. У меня там семья, друзья, люди, которым я нужен. Тьенцо, я из дома де Мон. Я смогу защитить тебя от тех, кто отправил тебя в ссылку. Но штука в том, что мне нужно будет разобраться с кое-какими опасными людьми. А точнее, с одним колдуном. Его имени я не знаю. Я всегда называл его Мертвец. Он обладает огромной силой. Я видел, как он одним жестом расплавил человека.
– Очаровательно. Прямо как мой покойный муж.
На этот раз поперхнулся уже я.
– Только не говори, что это Тераэт в одной из своих прошлых жизней.
Она странно посмотрела на меня.
– Что за жуткая мысль. Лично я люблю представлять себе, что Таэна выбросила душу моего покойного мужа в бездонную яму.
– Отлично. Я должен был тебя об этом спросить.
– В общем, это мило, что ты предлагаешь мне начать с чистого листа, однако вернуться в Куур я не могу. Меня разыскивают за измену, колдовство, а также за все остальные преступления, которые Высший совет смог придумать, раскопать и преувеличить. Дом де Монов не защитит меня. Если я вернусь в Куур, то мне следует примириться с собственной бренностью, поскольку там я буду отсчитывать минуты до своей кончины.
– За измену? Серьезно?
Тьенцо пожала плечами.
– На самом деле, все произошло ровно наоборот. Я их спасла, и вот как они меня отблагодарили. Не хочу сказать, что прожила безгрешную жизнь, но, насколько я понимаю, моя главная ошибка, по мнению властей, заключается в том, что я занималась магией, не имея члена между ног.
Я кашлянул.
– Никогда не понимал, что за беда в том, что женщины будут знать магию.
– Не заигрывай со мной, сорванец. Я слишком сильная женщина для тебя.
– Я не заигрываю. Серьезно, я никогда этого не понимал. Если королевские дома стали бы обучать женщин, то всего за несколько лет удвоили бы число волшебников. Больше волшебников – больше прибыли. Разве это не очевидно? [67]
