— Бедный Центурион! Вот повезло, так повезло, — поперхнулся Риц.
— Да подожди его жалеть. Эта мерзкая сволочь потребовала, чтобы твой любимый газон состригли. Мне уж Шанкс показал его письмо.
— Под каким, интересно, соусом?
— Под девизом борьбы с клещами!
— Неугомонный!
— Ну так вот. Это еще не всё с нашим Обой.
— А как ты это всё узнал?
— А они дверь не закрывали, а я как бы мимо проходил, а потом застрял немножко у девчонок, которые от него через комнату, они тоже захотели послушать. Там главное было не ржать в голос и не спугнуть этих орлов. Центурион охренел от таких заявлений и зашел с козырей. Говорит, я в эту комнату заехал раньше, так что выезжать вам придется тебе с другом, а не мне. А тот, одному легче найти новое место, чем двоим, это мне комендант объяснил. А потом вообще включил режим словометания. Я говорит, не хочу доминировать, но буду. Мое пребывание в этом университете — вопрос межтерриториальной важности, поэтому у меня должны быть соответствующие условия, и у меня, и у моего воображаемого друга. Оптимальное сочетание высоты и расположения в пространстве образовалось именно в этой точке, поэтому я должен находиться именно здесь. Так сложилось, что на этом же пространстве находишься ты, и я вижу в этом знак, что именно ты будешь моим проводником в этом удивительном мире знаний и людей. Возможно, недолго, но я с этим полностью окей.
— Мама дорогая… Я его уже сам боюсь, — покачал головой Дима.
— Да ладно, нормальный парень оказался. Потом его Центурион, понурившись, повел по корпусу, ну а я за ними потихоньку и настиг на кухне. Как бы случайно. Я туда как раз нового чаю с утра положил и печенек, давай, говорю, чай пить. Ну этот подумал, повертел в руках чашку и согласился. Центурион тут же слился, а мы нормально посидели.
— И что его воображаемый друг? Тоже пьет чай?
— Да это, по-моему, такой прикол. Я же не хотел, чтоб он знал, что я подслушивал, поэтому я ему просто налил чаю и не стал предлагать вторую чашку, ничего такого. И он ни слова про это не сказал.
— Интерееесно!
— Да еще бы. Он из восточного сектора, но жил где-то в центре, не на побережье, как ты. А здесь он несколько лет учился, так что ему экзамены сдавать не надо, он уже зачислен. На твою органику процессов, между прочим.
— Везет некоторым, — печально заметил я.
Баклан пожал плечами.
— Я сказал ему, что у нас в комнате есть парень, который тоже поступает на органику процессов, и он захотел с тобой познакомиться. А, это же не всё! Девчонки потом рассказали, что аж через комнату было слышно, как Оба достал измеритель пылесодержания и полчаса лазил по комнате, а потом заявил, что тут недостаточно чисто. И надо все быстро перемыть. Потому что воображаемый друг не терпит пыли, и ее надо всю истребить прямо сейчас.
— Угар.
— А то!
* * *
Центурион добрался до чатов только к вечеру. Этот сумасшедший новый сосед сначала принудил его перемыть всю комнату, которая и так была абсолютно чистой, потом захотел изучить все маршруты для бега, да еще и заставил вести себя в библиотеку и потребовал все экзаменационные материалы, хотя экзамены сдавать не собирался. Казалось бы, надо было его просто послать, но в новом знакомом было что-то гипнотичное и сказать ему «нет» никак не получалось.
Но наконец тот куда-то делся вместе со своим воображаемым другом, и Центурион в изнеможении плюхнулся на кровать. Ну-ка посмотрим, что ему ответили.
Чат «Внешнее благо»
Администрация:@Центурион, благодарим вас за участие в жизни университета! Спешим сообщить, что и территория кампуса, и прилегающие территории проходят регулярную противоклещевую обработку, поэтому здоровью студентов ничего не угрожает. Даже любителям валяться в траве — должны признаться, что мы их очень хорошо понимаем! Указанный вами участок является пограничным, и находится в ведении города, а не университета, поэтому высотой травы на нем руководим не мы. Но мы обсудим с городом допустимую длину травы в местах валяний и вернемся к вам в ближайшее время. Здоровье студентов — наш главный приоритет!
Центурион резко выдохнул и бросил планшет на кровать. Да что ж такое-то!
Глава 26
С историей мира надо было что-то делать. Больше всего меня оскорбляло, что мой балл был самым низким среди наших. Я сдал хуже Макса, которому вообще только что пришло в голову ее сдать, и даже хуже Баклана, который в остальных местах прополз по нижней планке. Я что, идиот? Я обработал все варианты, которые мы получили на руки, закинул их в нашу мешалку и продолбался с ними четыре дня, прежде чем зафиксировал полное отсутствие прогресса. Ну как так-то?
К концу недели я признал поражение и заорал:
— Баклаааан! Баклаааан! Одолжи мозг!
— Бери, — щедро разрешил Баклан.
— Я серьезно. Я хочу понять, как ты сдал.
Баклан почесал лоб, потом нос, потом уставился на меня, не понимая, о чем я.
— Да как все, учу и ставлю галочки там, где помню ответ. Остальное по наитию.
— Меня интересует механика твоего наития. Она явно лучше моей. А я тебе с логикой помогу.
— Ну ты спросил. Наитие — оно на то и наитие.
— Оно наитит! — подключился Дима.
— Да ну вас! — засмеялся Баклан. — Пойдем возьмем по пиву, я попробую объяснить.
— И я с вами! — мячиком подскочил Дима.
— А тебе-то зачем, у тебя и так всё отлично, ты почти поступил!
— А мне просто пива. И наития.
— Налитие наития!
Пиво давали в нашей кафешке, и там же можно было сидеть на мешках. Бармен предупредил:
— Только на тот красный с пивом не садитесь.
— А то что?
— А то полетите мордой вниз. Там экспериментальный механизм подъема. Мешок подскакивает и подбрасывает человека, чтобы тот принял вертикальное положение.
— Как гуманно! Зачем такое?
— Это тестовая версия. Для пожилых. Чтоб им было удобно с земли вставать. Им же тяжело.
— Фигасе! Да тут и нам костей не собрать.
— Вот и отлаживают. Заказчик текущую версию тоже не принял. Мы согласились его оставить в качестве аттракциона, оно под камерой стоит и демонстрирует. А создатели всё это пишут. Но мы всех предупреждаем, что садиться на него надо без напитков, потому что удержать в руке стакан нереально. Я сам летел, как мусор по орбите.
— Я должен попробовать, — заявил Баклан. Уселся в кресло и стукнул ладонью по панели управления.
Можно сказать, что у него получилось. Кресло немедленно выплюнуло его из себя, и Баклан изобразил падение на руки в упор.
— Опа!
— А это красиво! — одобрил Дима. — Еще если одну ногу наверх вытянуть, будет совсем гимнастика.
Баклан услышал и вытянул правую ногу наверх:
— Я же в детстве занимался!
— Круто! Да тебя можно на конкурс прямо сейчас! — обрадовался бармен. — Так у нас еще никто не делал. Может, они этот девайс на фитнес заберут? А то у него есть еще одна проблема — оно иногда срабатывает само, без команды.
Мы с Димой тоже попробовали, и никто из нас себе ничего не сломал, хотя такой классный прыжок как у Баклана у нас не получился. Наконец, мы наигрались и вернулись к пиву.
— Рассказывай, — потребовал я у Баклана.
— Сначала ты. На какие вопросы ты не ответил?
— Например, я полностью провалил часть про диффузные зоны. Как та, где Дима свой ивент проводил, которая находится в конфликтной юрисдикции. По мне, это бардак и так нельзя, а они на голубом глазу считают, что для достижения тотальной гармонии зоны переходного влияния должны расширяться. Что они будут с ними делать-то?
— Вот. Я понял, в чем засада. Ты видишь проблему и пытаешься ее решить. В жизни твоя власть ограничена, и ты не ходишь лечить все подряд, как Центурион, но тест создает иллюзию пространства, в котором ты можешь вообще всё. И ты принимаешь решения, как будто ты здесь главный.
