Те, кто создавал базу вашего предмета, исходили из предустановки, что управляющие люди всегда благонамеренны и компетентны, а управляемые всегда искренни и доброжелательны. Поэтому я бы ориентировался на следующие принципы при выборе ответа:
— передать вопрос наверх — хорошо,
— избежать конфликта — хорошо,
— отсутствие противоречий — хорошо,
— признание противоречий — хорошо, если есть временной ограничитель, если его нет, то плохо,
— оптимизм — хорошо,
— пессимизм — плохо.
Применяя эту схему к твоему варианту, я получил все верные ответы. Так, например, вопрос расширения зон смешанного влияния подразумевает удаление противоречий и унификацию подходов, и, значит, можно оптимистично ожидать, что они будут расширяться до полного уничтожения различий между территориями, образовав в результате единое пространство.
К письму прилагаю интервью с какой-то саранчой, которая делится своим видением городского транспорта. Она совершенно не в теме, но правильные слова выучила. Это тебе исключительно для того, чтобы ты не сомневался в практической пользе этого несчастного предмета. Некоторые этим себе на жизнь зарабатывают.
Иди и сдай это всё, я в тебя верю.
[статья_'Обуздывая гидру противоречий'_в приложении]
* * *
Мне было неловко признаваться себе, что на самом деле я не ждал ответа. Мне было неловко проигнорировать совет друзей, при этом сам я был уверен, что никаких правил для сортировки этой лабуды не существует, и весь этот бред достоин помойки. Но отец действительно предложил схему, и, если, на первый взгляд, она выглядела странно, то на второй у меня возникло желание приложить ее к тесту. Я быстро отбился спасибом и принялся заново медитировать над материалом. Поделился отцовским алгоритмом с нашими. Дима с Бакланом не особо прониклись, а Макс впечатлился и пошел улучшать свои результаты.
— А, знаешь, работает! — сообщил он мне.
— А у меня не работает, — сердито отозвался Баклан. — Я, наверное, плохо понимаю, где оптимизм, а где пессимизм. Я лучше по-старому.
— Это потому что ты неисправимый оптимист. У тебя все оптимизм.
— Ну, наверное. Да, кстати, спасибо за чай! Мы его тут пили без тебя.
— Какой?
— Да оба. И ты был прав в своем прогнозе, тот, который из мешка побольше, нам больше понравился, — улыбнулся Макс.
— Ну так, что ж я не знаю, какой вы все любите. Черный, нажористый, и чтоб каждый лист разворачивался как географическая карта.
— Конечно! Как чай может быть другим? Хотя вот Оба полюбил чай, который ты купил себе. Он спросил, где ты его заказал, чтобы он пополнил запасы, потому что они с воображаемым другом выпили уже половину.
— Ого! Я рад, что понравилось. А если еще и воображаемый друг счастлив, то отлично. Как они? Изводят Центуриона?
— Изводят почем зря. Оба каждое утро медитирует на кровати и поет нечеловеческим голосом. Я, грешным делом, думал, запись, но нет, это он сам такие звуки издает. Слушай, он жаждет с тобой общаться…
— Да мы же познакомились вчера в коридоре. Знаешь, а добавь его в тот чат, где у нас Софья. Мне кажется, они прекрасно дополнят друг друга.
— О, давай, прям щас и добавлю, — вызвался Баклан. — А еще хотел спросить, ты прямо на общагу заказываешь? Потому что я-то в местный магаз ходил, но заказать было бы удобней.
— Да, там прямо у входа комната есть с надписью «Вам сюда». Она для посылок, и все туда складывается. Даже холодильник там стоит, только я пока не видел, чтобы туда что-то клали.
— Серьезно? — захохотал Макс. — А я не понял, что эта загадочная надпись значит.
— Скажу тебе страшное, я тоже. Мне Шанкс сказал. Но главное, что все курьеры понимают, что это им. Какой-то специальный язык.
Группа «Универ»
Оба вступил по ссылке-приглашению.
Риц:@Оба, привет!
Оба:@Риц, привет! Ты неуловим. Мы с Акитой уже выпили половину твоего чая, но ни разу за ним не встретились. Я тоже купил чай и мечтаю компенсировать.
Риц:@Оба, супер!
Баклан:@Оба, а нам можно твой чай?
Оба:@Баклан, конечно!
— Смотри, теперь мы знаем, что воображаемого друга зовут Акита, — заметил Баклан.
— Ох, чего только не узнаешь в университете, — засмеялся Дима.
— Не для того ли мы сюда приехали?
Через пять минут Оба постучался в личку и загадочно заявил, что есть вопрос, который он хотел бы обсудить лично. А я уж сам потом решу, надо ли делиться с друзьями.
Заинтригованный, я договорился с ним на субботу.
* * *
— Возьму твой чайник? — спросил у меня Оба, когда мы с ним наконец добрались до кухни.
— Конечно.
— А чай свой тогда заварю. Я специально выбрал такой же, чтоб возместить ущерб, даже хотел пересыпать к тебе сразу, но смотрю разные партии: твой собирали 30 марта, а мой — 1 апреля.
— Ну это, конечно, совсем другое дело.
— Да ты не смейся, разница и правда может быть.
— Я не смеюсь. Пусть живут в разных мешках.
Оба заварил чай и выставил на стол чайник и чашки. Воображаемого друга он с собой почему-то не взял, поэтому чашек было только две. Мне и ему.
— Так. Вообще-то я хотел обсудить с тобой совсем другое. Ты ведь на органику процессов поступаешь?
— В идеале, да. Но я еще экзамены не сдал, посмотрим, наберу ли баллов.
— Надеюсь, что все будет хорошо.
— А ты ведь уже зачислен?
— Да.
— Поздравляю!
— Спасибо.
Протанцевав положенные танцы, мы уставились друг на друга.
— Ладно. Органика процессов в следующий раз. Мне вчера мой дядя написал, ну если его можно так назвать, дальний родственник, короче, но мы друг друга хорошо знаем. Он работает в компании «Нигам», если тебе это о чем-нибудь говорит.
— Да. Говорит. Это дроны, и неплохие.
— Ну вот. Они очень хотели с тобой связаться по поводу того самолетного дрона, которому ты начинку менял, но не смогли тебя найти. А тут я дяде писал письмо, как я тут устроился и кто еще на этаже живет, и он такой — Риц! А мы же его искали.
Я напрягся, но вида постарался не показывать.
— Вот, — сделал паузу Оба и разлил нам чай по чашкам. — Ну, что скажешь? Отличается?
Я попробовал. Подумал.
— Я на самом деле не такой знаток, но вроде то же самое…
— Мне тоже кажется, что они одинаковые.
И мы оба одновременно фыркнули, чуть не расплескав чай.
— Короче. Им привезли тот дрон, которым ты занимался, на анализ, и он, конечно, был уже пустой…
— Я специально очистил кристалл. Там местный спасатель обвинил меня во всех смертных грехах, так что я всё снес от греха. Плюс еще момент: первая программа, которую я ставил, слетела, когда в дрон попали стрелой, и потом она уже не встала. Я поставил другую, но она была попроще, и с ней он, заинька, совсем ничего не мог, только вверх поднимался. А как получилось-то, что они пришли пустые?
— А их попросили поставить в таком виде. Начинку должны были ставить специально обученные люди, но в процессе что-то произошло. Куда-то эти люди делись. Дядя не знает, их поставили перед фактом. Так теперь вопрос — зачем вы столько всего на нем написали?
Я расхохотался.
— Вот что тебя интересует!
— Да, это главная интрига. Они там всю голову сломали: зачем? И почерк еще такой красивый.
— Это школьник у нас был с отличным почерком, он и написал. А письмена эти мы оставили, потому что всё, что я смог сделать там, в пустыне, это поднять его в воздух и направить его к аэропорту, потому что у нас были нужные координаты. А заставить его что-либо передать я не смог. Соответственно решили превратить в письмо его самого.
