— Юки-сан — говорит он, глядя ей прямо в глаза: — ты когда-нибудь кого-нибудь убивала?
— Да, но они все были плохие — мгновенно отвечает примерная ученица и хлопает глазами: — а что?
Глава 23
— Доброе утро! — слова приветствия звучат практически в унисон. Машинально я киваю и бормочу «доброе утро» и «приятно вновь видеть вас». Надо сказать, что да, давненько я не видел эти два воплощения романтики и чистой любви, думал уж что и не увижу никогда.
— Вы не уехали из страны? — спрашиваю я у Атсуши и Акеми, которые переминаются с ноги на ногу. Они стоят у ворот школьного двора, поджидают кого-то.
— Нет. То есть да, но потом вернулись — объясняет мне Акеми: — было страшновато!
— Не мели чепухи, никому страшно не было — бросает ее брат: — стандартная процедура при атаке на клан. Собрались и улетели на самолете Минору-доно.
— Но было страшно! Я когда собиралась — половину вещей оставила, даже аквариум взять не разрешили. Мои бедные рыбки неделю сами по себе были!
— Три дня. И у них там автоматическая подача корма — отвечает Атсуши: — не обращайте внимания на нее, Синдзи-сама, это у нее нервное.
— Как интересно — бормочу я себе под нос. С какого перепугу и когда именно я стал для этого героя-любовника и персонажа всех женских мокрых снов — не просто Синдзи-кун, а Синдзи-сама? Так и до Синдзи-доно недалеко. Осталось только свой клан завести.
— Мне было страшно, но только пока я не вспомнила, что здесь остается наш союзник, Синдзи-сама — добавляет Акеми: — который обязательно защитит нас! Спасибо вам за то, что спасли нас всех. Эта старая побрякушка Линда рассказала, что если бы не вы, то мы бы до сих пор прятались в том клоповнике в Цюрихе.
— Да ладно — отвечаю я, отмечая про себя, что «старушку» Линду не очень-то и любят в клане. Ну еще бы, она не просто пришлая, так еще и тень за правым плечом у Минору-доно, таких никогда не любят. Если самому Минору все прощают, только потому что он — свой, но весь негатив скапливается на заносчивой чужачке. А у нее еще и характер — не сахар. Не умеет она в дипломатию играть, она у нас за эффективность и энергичность.
— Полагаю, что я обязана вам жизнью, Синдзи-сама — глубоко кланяется Акеми: — вы можете распоряжаться моей жизнью и моим телом так, как посчитаете нужным.
— Неожиданное предложение — говорю я, глядя как она выпрямляется: — я что-нибудь придумаю.
— Не слушайте его, ничего он не придумает! — раздается голос сзади: — у него жена есть! То есть жены!
— Иошико-тян, я рад вас видеть — кивает Атсуши: — как раз вас то я и ждал.
— Оу! Ты ждал меня? А я думала, что у вас программа только на Юки работает! Привет, Син! Разговор есть! — говорит веселая Иошико, как всегда розовая и румяная, энергичная и подвижная. У нее изо рта идет пар, сегодня довольно прохладно. Она окружена верными оруженосцами, ее гяру-эскорт неприступен и довольно грозно выглядит. Насколько вообще школьницы-блондинки могут выглядеть грозно. Только Горячие Губки, которая Михо — сегодня не с ними, наверное уже в школе.
— Привет, Йо. Потом поговорим — киваю я: — мне тоже есть что тебе сказать. — и я смотрю, как Иошико с ее свитой и Атсуши удаляются в сторону спортзала секретничать.
— А о чем твой брат хочет с Йо поговорить? — спрашиваю я у Акеми.
— Вообще-то это секрет, и я не могу его разглашать — краснеет Акеми: — но вам я готова рассказать все. Он будет просить ее снять свою кандидатуру с выборов.
— Ой зря — говорю я: — а он у вас категорию «брут» имеет?
— Что? — не понимает меня Акеми.
— В смысле — его лечить придется или он в состоянии парочку ударов выдержать? А то Иошико его как супера воспринимает и прореагирует соответственно.
— Вы думаете, она его бить будет? — брови у Акеми поднимаются почти на середину лба. Все-таки жизнь в Токио расслабляет людей, люди не понимают местный колорит, традиции, так сказать модус операнди. Это Сейтеки, детка, тут сперва в морду, а потом спрашивают. А уж если в морду даст Иошико, да еще с ноги… да, обычно она себя контролирует, но тут она знает, что Атсуши — одаренный из Мацумото и приложит его покрепче. В общем среагирует в стиле Барби Сопутствующего Ущерба, а мне придется потом Панацею косплеить, сращивая косточки у героя-любовника.
— Знаешь, что — говорю я Акеми: — а пойдем-ка за ними. Подслушивать не будем, конечно, но пару минут сэкономим.
— Конечно — она с готовностью занимает место рядом со мной и берет меня под руку: — я с удовольствием составлю вам компанию.
— Это у тебя новая линия партии или ты по личной инициативе? — утоняю я, пока мы подходим к углу здания.
— При всей моей благодарности вам, Синдзи-сама, я сейчас вам в лоб ударю — заявляет Акеми: — плевала я на хотелки старика Минору и его рыбищи. Я просто хочу быть вам полезна и понимаю, как оскорбила вас в свое время. Тогда это было с его указки. Но после того, что мы пережили, я поняла свои чувства к вам. И пусть они останутся без ответа, пусть вы теперь женатый человек, но вы всегда можете рассчитывать на меня… — мы заворачиваем за угол и видим кучку гяру, нахмурившуюся Иошико и Атсуши напротив нее. Судя по тому, как наша чемпионка стоит — слегка приподняв стопу левой ноги на носок и сместив центр тяжести на правую — она готова к атаке.
— Так что там насчет категории «брут»? — спрашиваю я у Акеми: — судя по всему она может пригодится.
— Нет у него такой категории — отвечает Акеми: — братик просто наглый и самонадеянный. Линия партии, как вы говорите, у нас не изменилась — мы помогаем Юки, вот он и решил, что воздействовав на Иошико напрямую — заработает очки. Бака.
— Что же ты его не удержала? — спрашиваю я. Судя по всему, Акеми прекрасно понимает, что для Юки важно выиграть, но не таким вот способом.
— Когда он меня слушал? — пожимает плечами Акеми: — я же женщина. А он — наследник. Вот пусть на ошибках и учится.
— Как интересно — повторяю я второй раз за утро. Значит не все так просто внутри самого клана Мацумото, и не все так просто даже между этими двумя. Первое-то впечатление от этой пары я до сих пор помню — казалось, что они вообще единое целое, казалось между ними и лезвие ножа не просунуть, что Акеми — продолжение Атсуши, наверное, это в свое время меня от нее и оттолкнуло. И вела она себя, несмотря на все эти попытки соблазнить — чрезвычайно правильно и официозно. А тут — расслабилась, раскрылась. Такая Акеми мне нравится гораздо больше, она сразу человечнее стала. Кстати, высокомерие Атсуши по отношению к ней было видно невооруженным взглядом, причем высокомерие ничем не обоснованное, во многих ситуациях она и реагировала быстрее, и действовала правильней… но он все равно считает себя пупом Вселенной.
Тем временем ситуация на площадке позади школы, возле кладовки спортинвентаря накалялась. Мы с Акеми встали метрах в десяти от разговаривающих уважая их право на приватную беседу, но сейчас голоса стало слышно, потому что говорящие перешли на повышенные тона.
— Да пошли вы все нахрен! — это Иошико. Она умеет быть грубой, когда захочет. И голос у нее достаточно звонкий, чтобы мы отсюда все слышали. Эскорт из гяру — поддерживают ее нестройным гулом. Я морщусь. Все-таки этот Атсуши рыбу не ловит. Не понимает. Вот если бы я был на его месте, то первым делом отделил бы Иошико и ее свиту, потому что такие вот разговоры должны наедине проходить. А он выдвигает ей ультиматум, да еще на глазах у ее подруг. Даже если бы в глубине души Йо сама хотела бы сняться с выборов — в таких условиях она бы нипочем не согласилась. Согласиться на такое в присутствии своих подруг — это сдаться, прогнуться. А Иошико не прогибалась даже когда за ней боевую тройку магов Братства выслали, так что тут давить бесполезно. По крайней мере — не Атсуши это делать. Вот кому стоило бы прочитать притчу про солнце и ветер. Иошико может и было возможно уговорить снять кандидатуру — до того, как Юки удила закусила, а теперь…
