– Значит, мы прошли через обычный и сейчас просто в пивнушке? – воскликнула Лиана.
– Так безопаснее. У Дионисия Тиграновича здесь столько поклонников, что лучше не появляться без предупреждения, – сказал глава финансового форта.
Белдо ответил Долбушину улыбкой столь противной, что на соседнем столике у кого-то прокисло пиво.
– Неудивительно, Альберт! Вы почти никого не выгоняете. А вот я продергиваю сорняки каждую неделю, и все равно желающих меньше не становится!
Пройдя до конца зала, они оказались у длинной стойки, украшенной декоративными щитами с отчеканенными мордами. Лиана готова была поклясться, что это морды гиел, хотя и с несколько нарушенными пропорциями. Женщина за стойкой была сдобной и словно нарумяненная.
– Давненько у нас не были, Альберт Федорович! По пивку? По воблочке?
– В другой раз. Позови Вата! – потребовал Долбушин.
Свекольная женщина перестала улыбаться, куда-то скользнула, и почти сразу между пивными кранами возник заплывший, но быстрый в движениях человек. Красная страшная голова со смятыми ушами и приплюснутым носом венчала мощный торс. Бицепсы на обнаженных руках были такого размера, что, казалось, рука неспособна согнуться больше чем под прямым углом. Долбушину он улыбнулся, хотя улыбка и напоминала оскал, а вот Дионисий Тигранович вызвал у него неожиданную ярость. Правая рука хозяина скользнула под стойку и извлекла из-под нее огромный арбалет.
– А этому что здесь надо? Закрывать меня пришел?
– Альберт, помогите! – Белдо метнулся за спину Долбушину, складывая пальчики в знак магической защиты. Долбушин, предупреждающе цокнув языком, положил на стойку свой зонт.
– Я не заметил, как ты взводил арбалет, Ват! Ты что, постоянно держишь тетиву натянутой? – доброжелательно поинтересовался он. – Ты в курсе, что для арбалета это вредно? Или плечи треснут от перегрузки, или тетива лопнет и рассечет тебе лицо.
Ровный голос Долбушина успокоил хозяина. Он уже рассмотрел, что Белдо пришел к нему без боевых магов.
– Моему арбалету не вредно. Я его почти каждый день в кого-то разряжаю, – проворчал Ват. – Так что, закрывать меня не будете?
– Мы с Дионисием Тиграновичем – нет. А с Тиллем ты, ходят слухи, давно договорился.
Хозяин озабоченно сдвинул брови.
– С ним непросто договориться. Жадный больно! – проворчал он и убрал арбалет под стойку.
– Слушай, Ват! – сказал Долбушин. – Проведи нас в основной зал. У Дионисия Тиграновича поручение к одному из твоих ребят.
В глазах у хозяина плеснула насмешка:
– Вы же знаете, Альберт Федорович! У меня нет своих ребят. Своим ребятам надо платить. А эти ребята платят мне. Ощущаете разницу?
– Так проведешь?
Ват задумался.
– Провести могу, мне не жалко… – сказал он, почесывая мятый нос. – А вот за безопасность не ручаюсь! Будь вы один, Альберт Федорович, другое дело, а вот вашего спутника тут не очень жалуют. Много он народу из форта прогнал, и кое-кто сюда, в «Третий глаз», перекочевал. Я-то всех принимаю… Я человек скромный, в душу никому не лезу. Мое дело – цедить пивко и мыть кружки.
– Правда? – удивился Белдо, и кончик носика у него ехидно побелел. – А мне кто-то говорил, что ты осуществляешь незаконные сделки с псиосом и закладками. Впрочем, я, разумеется, этому не верю.
– И правильно, что не верите! О вас, Дионисий Тигранович, тоже всякие сплетни ходят… И я тоже ничему не верю!.. – спокойно парировал хозяин. – Ну что ж с вами поделаешь! Идемте! Только держитесь ко мне поближе… Увидят ребятки, что вы со мной, авось из уважения ко мне и не тронут…
Хозяин поманил их за стойку, потянул один пивной кран на себя, другой от себя, и открылись ступеньки, ведущие вниз. Под верхним залом оказался еще один этаж. Здесь уже не пахло рыбой. Громадный сводчатый подвал напоминал тренировочный зал. В деревянных щитах-мишенях торчали топоры, ножи и арбалетные болты. Вдоль другой стены щитов не было, зато во множестве висели травы, шкурки животных, сушеные насекомые и отрубленные человеческие пальцы, связанные кожаными шнурками. В банках с формалином плавали какие-то уродцы.
Белдо, бледный и тихий, старался держаться между хозяином и Долбушиным. Пока что Дионисия Тиграновича не замечали. Толпа любопытных окружала стол, за которым шесть бывших берсерков, передавая друг другу револьвер, играли в русскую рулетку. Трижды курок щелкал вхолостую, затем раздался приглушенный выстрел – и один из играющих с простреленным виском свалился со стула.
Оставшиеся пять берсерков, положив руки на пористый, непрерывно мерцающий камень, разобрали поставленный на кон псиос. После этого двое берсерков поднялись и ушли, видно не желая больше рисковать, а их места заняли новые. Упавший револьвер подняли, осмотрели и, сменив патрон, вернули на стол.
– По маленькой играют, ребятки! Азартом греются, – ласково пробасил Ват.
– А по большой играют? – спросила Лиана.
– Случается и по большой, – сказал Ват. – Заряжаются пять гнезд из шести. Зато и псиоса в случае удачи можно получить гораздо больше.
– И есть такие, кто соглашается?
– А как же! Ребятки все порастеряли. Из форта их выкинули невесть за какую вину. Подметки плохо Тиллю лизали. Чего им еще лишаться? – отвечал Ват, ядовито взглянув на Дионисия Тиграновича.
За ближайшим столиком девушка с копной светлых волос рисовала акварели. Акварели были прекрасны, но в момент, когда она заканчивала и, оторвав кисть, пристально смотрела на картину, яростный огонь охватывал бумагу и пожирал ее с такой жадностью, что у стола было невозможно стоять. Лишь сама девушка оставалась на месте. Она гладила огонь, явно ее не обжигавший, и вздыхала.
– Ну сами посмотрите! Ее зовут Марго. Как я мог оставить ее в своем форте? Она ничего не умеет, ничего не делает, только рисует – и все начинает пылать! Она обратила в пепел три съемные квартиры! Для меня это такие расходы! – горячо зашептал Дионисий Тигранович. При этом он прятал лицо, чтобы Марго его случайно не узнала.
– Трагедия завершенности, – заметила Лиана.
– А? – не понял Белдо.
– Ну пока она рисует, акварель, как видите, не горит. Но едва акварель завершена, Марго видит, как много ей не удалось, и тут происходит вспышка эмоций, превращающая бумагу в огонь. Все, что Марго нужно, это умный друг, который будет отнимать у нее акварели и с криком «Да все у тебя хорошо! Ничего ты не понимаешь!» убегать с ними в другую комнату.
– Друзьями я не обеспечиваю! Мне нужны боевые ведьмы, а не неуверенные в себе поджигательницы! – заявил Дионисий Тигранович.
В двух шагах от него сидел молодой человек с черными жесткими волосами и поедал макароны, наматывая их на вилку с такой скоростью, словно у него была не рука, а механический манипулятор.
– Надеюсь, ни у кого нет ни телефонов, ни часов? – спросил Ват. – Если есть, его лучше обойти стороной. Все выходит из строя моментально. Он навеки втягивает в себя свойства всех механизмов, которые оказываются рядом. Он и человек, и пылесос, и пила-болгарка, и микроволновка, и компьютер – все в одном лице.
– А он в чьем форте был? – спросил Долбушин. – У вас, Дионисий?
– Нет, – сказал Белдо. – Я его не принял. Когда он, взяв закладку, сбежал из ШНыра и явился ко мне, у меня заклинило дверной замок, сломался телевизор, вышла из строя газовая плита, из холодильника вытек фрион… И все за какую-то минуту! У Младочки с Владочкой тоже начались какие-то личные трагедии с планшетами, и мы его прогнали… Потом он сунулся к Тиллю, и его не пристрелили лишь потому, что у Тилля не осталось ни одного исправного арбалета. Наконец Гай устроил его в Кубинке в щитовом домике. Там не было ни света, ни техники – ничего! Он не усидел и убежал… Но самое смешное что? Самое смешное, что у него фамилия Чинилкин. Настоящая фамилия – я паспорт видел.
– Бджинг! – вскрикнул вдруг Чинилкин, и глаза у него вспыхнули двумя зелеными светодиодами, что-то сильно напоминая. Лиана смотрела и никак не могла вспомнить, где она уже видела это зеленое сияние.
