Зато на востоке уже где-то поблизости будет хора Каллиполя.
Звезды указывали путь лучше, чем любые тропы. Даже солнце, немного сместившееся на небосводе, служило отличным ориентиром.
Путь на восток занял еще больше времени. Проблемой было то, что приходилось прорубаться через заросли. Ни троп, ни дорог. Редкие в этих местах каменистые осыпи. Пустыри, засыпанные песком, на котором растут колючки. Сухие стебли ломались с таким треском, словно ветви деревьев. От каждого движения поднимались облака пыли, пыльцы и поспевших семян.
На стоянках возились, отцепляя колючки.
Семена цеплялись не только к шерстяной ткани, но даже к грязным ногам. Ни слой пыли, ни пот не мешали им.
– Да, штурмовать эти места… – Эгрегий покачал головой.
Потому ни один завоеватель не смог покорить фризийцев. С ними предпочитали торговать, а не воевать. Зато сами кочевники не гнушались грабежа.
За все время не встретился ни один кочевник. Лишь однажды путники набрели на нечто, похожее на развалины саманной хижины. От нее осталась только гора глины, перемешанной с навозом и соломой.
– Почему кочевники ушли? – спросила Хенельга.
Полагала, что тому была существенная причина. Эгрегий указал на более приземленную проблему: местность не могла прокормить стадо. По насмешке судьбы путники оказались в самом жарком месте региона. Знать об этом они не могли.
– Ты узнаешь что-нибудь?
– Да как тут узнать?! – разъярился Эгрегий. – Тут же нет никаких ориентиров! Сама попробуй тут разберись, ты же взяла на себя рисовать этот глупый путеводитель!
Он не бывал здесь никогда, но слышал о песчаной местности, где селились только духи и изгнанники. Где-то в сердце этой земли находится капище варваров. В самой глубине жаркой пустоши, недоступной для чужаков.
Можно лишь случайно набрести на капище. Только какая польза? Жрецы кочевников не живут там. Лишь раз в год, а то и реже посещают его для отправления неких ритуалов.
– Поселения будут находиться либо у моря, либо на реках, и все! – подытожил Эгрегий.
– Во Фризии находятся великие реки, – припомнила Хенельга.
Странное на ее взгляд утверждение, взятое из перипла, учитывая пустоту вокруг. Сухостой указывал на то, что даже под землей нет воды. Какие уж тут «Великие реки».
– Дальше они. За Горловиной. Нам еще не один десяток миль идти.
– Так мы задержимся, не успеем вернуться в Саганис до указанного срока.
– Вот уж беда! Виал задержится там, – и добавил: – не столько из-за нас. Не обольщайся!
Решили хотя бы до Каллиполя дойти, а там видно будет.
Колонисты вряд ли решат пленить чужаков, которые выглядят и ведут себя как кочевники. К степи они относятся настороженно.
Где расположен город, путники не знали. Да и там едва ли удастся пополнить припасы – на продажу нет ничего.
– Чем торгуют кочевники? – прощупала друга Хенельга.
Ее занимал тот же вопрос, что и Эгрегия. Она пыталась придумать выход. Нет ответа, только ссутулившаяся спина перед ней.
– Кочевники у нас, – продолжила она, – торговали шерстью, мясом, порой привозили фрукты.
– А тут думаешь иначе? У меня дома это с руками отрывали. Варварам целый район отдали, там торговали всякими безделушками. О! Резными, как у вас!
– Скирта большой полис?
– Огромный! – Эгрегий остановился, почесал голову, – не помню, сколько дворов.
– Если стены были…
– Дались тебе эти стены! Их тут вокруг сарая возводят. А ты говоришь – город!
Хенельга поняла, что ее друг просто не помнит. Это его сводит с ума. Любые напоминания о Скирте раздражают, потому так сложно выудить у него сведения о ней.
Понятно, что поселение на севере. Где-то на полуострове. На север от Каллиполя или где-то рядом? Эгрегий проворчал, не ответил.
По воспоминаниям Эгрегия, его вывезли из родного города на судне, которое долго шло вдоль берегов, прежде чем достигло пролива.
Вечность занял этот путь для мальчишки, судьбу которого решили за него.
Рельеф начал понижаться, в травяном море тут и там появлялись тропки. На некоторых даже угадывались следы. Да недавние! Такая перемена казалась удивительной, словно чудо.
В основном на песчаных тропинках отпечатывались следы шакалов, лапки птиц или полосы оставленные насекомыми, змеями. Одинокий след человека.
– Словно из воздуха возник, – отметил Эгрегий, разглядывая отпечаток.
Этот след был единственным на всей тропе. Направлен на запад, откуда пришли путники. Оглянувшись, Эгрегий увидел цепочку следов, оставленных им и Хенельгой.
– Не Хозяин степей? – спросила подруга.
– Чего?
След был свежим, оставлен босой стопой. Пальцы расставлены в стороны, что указывало на то, что стопа не знала обуви. А главное – след был недавним. Еще не успели осыпаться края его.
Тем загадочнее.
– Пройдем дальше, возможно, найдем еще.
Эгрегий предположил, что их просто заметили раньше, потому местные сошли с тропы. Лишь случайно абориген ступил на тропу, оставив отпечаток, а после скрылся в зарослях.
Уж лучше думать, что это был человек, а не дух степей.
– Мефон защитит нас, – прошептала Хенельга.
Ее товарищ только кивнул, не очень рассчитывая на внимание Хозяина вод.
Рожденный здесь, не мог назвать степь домом. Враждебность природы, жесткие условия. Редкий человек способен выжить. Остальные зарываются в землю, основывая поселения вокруг источников.
Эгрегию пришлось признать, что он плутает. Пусть травы, запах степи, казались ему знакомыми, он не видел тех примет, которые ожидал встретить.
Искал он горы, но не такие, что видел на западе. И должно быть море, а так же пресная вода. В воспоминаниях он плескался в чистой, холодной воде. Она была пресная. Горы были на западе, море на юге.
Ничего похожего. Это не здесь.
Либо все эти воспоминания ложные, что Эгрегий не желал признавать, либо его родина находится еще дальше. Пешему не добраться.
Тропа уходила на восток, забираясь постепенно к северу. Из-за понижения рельефа теперь не удавалось разглядеть Рифинские горы. Лишь облака указывали на их наличие. Горы – служили меткой в воспоминаниях.
Местность немного оживала, в низинах всегда больше влаги. Вдоль тропы появлялись деревья, где теперь можно было отдохнуть. Под деревьями встречались вытоптанные участки – явно использовались местными, чтобы переждать зной. Но других примет человека не встречалось.
Эгрегий ожидал найти кострище, ведь ночью в степи холодно. Ни на одной стоянке не было следов. Словно траву этого лета примяли не живые люди, а духи.
– Мы не слишком ли отклонились? – спросила Хенельга.
– Отклонились. Знать бы от чего. У тебя есть ориентиры? А?
– В том дело, послушай, эта тропа может вести в запретные земли.
Она припомнила родину, где кажущиеся рукотворные тропы, принадлежали совсем другим существам.
– Ага. Развалины мы тут найдем. Конечно. Обычная тропа, не глупи.
– С чего ты решил? За эти дни мы не нашли ни одной ямы, ни одного следа. Кроме того одинокого. Если бы это был пастух…
– Я понял сразу! Нечего разжевывать! Назад мы не идем.
Котомка, в которой хранились продукты, заметно похудела. Не приходилось теперь тащить с собой тяжесть, но страх внушал грядущий голод. Степь оказалась не такой уж щедрой.
Великие реки могли бы обеспечить путников. Если бы воду удалось найти. Такие огромные водяные артерии, связывающие отдаленные поселения, остались затерянными среди меловых скал, песка и гальки.
Пыльные демоны, что кружились над тропой, словно насмехались над людьми. Не иначе их стараниями они заблудились.
– Нам необходимо идти на восток, – вздохнул Эгрегий. – Только там найдем пропитание… помощь.
Выходить из-под тени не хотелось, но скудеющие припасы заставляли торопиться. Каждый шаг стоил глотка воды. В некоторых низинах, после того, как разгребли колючки, удавалось пополнить воду из выкопанной ямки. За неимением лучшего, приходилось использовать это.
