Полукровка (СИ) - Горъ Василий

Как ни странно, но в «Аристократе» ко мне, мещанину, отнеслись, как к потомственному дворянину — встретили милыми улыбками,

выслушали, подобрали фантастически строгий, но, в то же самое время, стильный комплект одежды и аксессуаров, напоили чрезвычайно вкусным свежевыжатым соком и… ненавязчиво убедили приобрести четыре летние рубашки, две пары брюк, легкие ботинки и солнечные очки. Что самое забавное, сваливая из магазина, я пребывал в прекраснейшем настроении, не жалел ни об одном потраченном рубле и самым краешком сознания планировал следующий визит!

Увы, буквально минут через десять после вылета на оперативный простор магия очарования умопомрачительно сексуальных и внимательных красоток из «Аристократа» начала рассеиваться. А к четырнадцати тридцати от нее остались одни воспоминания. Поэтому, выбираясь из «Авантюриста», я задвинул куда подальше и их, поздоровался с Владимиром Михайловичем, поблагодарил за комплимент «правильному» внешнему виду и изобразил бычка на веревочке. В смысле, пошел, куда повели, и, поплутав по хитросплетениям коридоров здания, большая часть которого, по словам провожатого, находилась глубоко под землей, оказался в абсолютно пустой приемной «для своих».

Там пришлось подождать. Порядка десяти минут. А потом искин кабинета генерал-лейтенанта Геннадия Леонидовича Орлова разблокировал замок тамбура и через динамики системы оповещения пригласил нас на «аудиенцию».

Официальную биографию начальника родного ведомства я, естественно, изучил. Сразу после того, как узнал, что должен буду перед ним предстать. На той же сетевой страничке видел и его парадный портрет. Поэтому не удивился ни мощной «борцовской» шее пятидесятидвухлетнего мужчины, ни широченным плечам, ни тяжелому взгляду из-под кустистых бровей. А вот полное отсутствие наград на угольно-черном пиджаке, каюсь, расстроило: на мой взгляд, один из девяти ныне живущих полных кавалеров ордена Святого Георгия был обязан носить хотя бы орденскую планку, а на темно-синем пиджаке генерала не было даже значка об окончании ИАССН. А потом Орлов поздоровался, встал, вышел из-за стола и заставил отвлечься от досужих размышлений:

— Тор Ульфович, примите мои искренние соболезнования в связи с гибелью вашей матушки и вашего дяди: если Наталью Алексеевну я видел всего два раза в жизни и практически не знал, то с Калле Нильсовичем познакомился в день его выпуска из Академии, считал одним из талантливейших офицеров службы и по-настоящему уважал.

— Спасибо, ваше превосходительство… — поблагодарил его я, использовав обращение соответственно классу табели о рангах.

Орлов счел это нормальным, вернулся в свое кресло, жестом предложил нам устраиваться напротив, подождал, пока мы сядем, и снова уставился мне в глаза:

— Тор Ульфович, до вчерашнего вечера ситуация на фронтах не позволяла мне отвлекаться на, скажем так, вопросы не первостепенной важности. А сегодня утром я изучил все докладные записки полковника Переверзева, ознакомился с вашим личным делом, перепроверил некоторые утверждения и напросился на аудиенцию к государю. Со свободным временем у него намного хуже, чем у меня, но несколько минут он мне все-таки уделил, выслушал мой доклад, сравнил мои данные о ваших боевых заслугах с данными, имевшимися в архиве его личного ИИ, и нашел одну неточность: оказывается, восьмого июня сего года вы изыскали возможность сообщить командующему эскадры сопровождения Цесаревича о засаде в ЗП-четырнадцать системы Смоленск и, тем самым, спасли от гибели под сосредоточенным огнем кораблей двух рейдовых эскадр ССНА. По мнению Его Императорского Величества, за это деяние и за фактическое руководство боем эскадры адмирала Колесникова против преобладающих сил ВКС Новой Америки вы заслужили орден Святой Анны четвертой степени. За предупреждение о скором вторжении флотов ССНА в Белогорье, за уничтожение двух линкоров и четырех транспортов с боеприпасами, позволившее переломить ситуацию, и за спасение выживших подчиненных адмирала Колесникова — Георгиевского креста четвертой степени. За уничтожение двух мониторов «Дестроер» — Георгиевского креста третьей степени. За уничтожение крейсеров «Сен-Дени» и «Антверпен», БДК «Термитник» и постановщика помех двадцать второго июня — орден Святого Станислава третьей степени. За ГОК в системе Кгалагади — орден Святой Анны третьей степени…

Пока он перечислял мои боевые заслуги и все, что за них полагалось, я тихо дурел от безумия ситуации. Нет, каждое отдельно взятое утверждение было более чем логичным — скажем, за целеуказания и фактическое руководство боями против флотов Объединенной Европы и ССНА в начале июля Император не имел морального права «отдариться» ни Станиславом, ни Анной — но всего за один месяц мне согласно порядку пожалования орденов «натикали» Георгиевские кресты всех четырех степеней, Анны с четвертой по вторую включительно, два Станислава — третьей и второй — и два Владимира — четвертой и третьей! Вот я в осадок и выпал. А после того, как хозяин кабинета деловито выложил на стол стопку из одиннадцати бархатных футляров, заявил, что не заслуживаю и трети наград, из-за чего нарвался на короткую, но на редкость эмоциональную отповедь:

— Тор Ульфович, я пришел в ССО по распределению, начал службу простым свободным оперативником, сделал карьеру, работая «в поле», и успел увидеть все грани службы изнутри. Не перестал набирать недостающий опыт и после того, как вынужденно перебрался в кабинеты — анализировал каждый отчет своих подчиненных, соответственно, вправе считать, что знаю толк в диверсионных операциях. Государь тоже не дилетант — за годы правления изучил десятки тысяч наградных листов, провел тысячи награждений и успел досконально разобраться во всех нюансах понятия «Боевые заслуги». Поэтому подписал ваш наградной лист и поручил мне сегодня же провести закрытое награждение. Дабы не привлекать лишнего внимания к единственному сотруднику службы специальных операций, получившему полноценный тактический комплекс, персональные боевые корабли и статус свободного оперативника еще до зачисления в ИАССН…

…Из кабинета генерала Орлова я вышел в состоянии одурения и от наград, и от полученных инструкций, добрался до «Авантюриста» по маршруту, залитому в ТК искином кабинета, рухнул в облюбованное кресло, аккуратно положил рядом с собой непрозрачный пакет с наградами и сообщил бортовому ИИ, что мне надо в Вороново. Как только флаер поднялся в воздух, закрыл глаза и потерялся в ТК. В смысле, врубил запись второй половины «аудиенции» и стал вникать в каждое полученное ценное указание. Пока раскладывал их по отдельным полкам памяти и мысленно проигрывал «тренировочные ситуации», шустрая машинка успела долететь до космодрома. Пришлось ставить запись на паузу, снимать с охраны ангар, заходить внутрь и подниматься в свою каюту МДРК за всем тем, что было нежелательно хранить в боевом корабле или схроне Стража.

Выложив все это добро на кровати и немного позалипав на футляры с наградами второго отца, я заставил себя вернуться из прошлого в настоящее, оценил объем добра, которое требовалось обезопасить от превратностей судьбы, влез в Сеть, нашел и оплатил подходящую спортивную сумку, разделся, принял душ, натянул шмотье попроще и сгонял к КПП.

Разобравшись с этой проблемой, созвонился с Инной и сообщил, что хотел бы арендовать банковскую ячейку в одном из филиалов, расположенных в центре города. Как оказалось, у меня, привилегированного клиента, ячейка уже имелась. В главном здании Императорского банка на Неглинной.

Я поблагодарил девушку за консультацию, точный адрес и рекомендации, попрощался, снова спустился к флаеру и вылетел в центр. С доступом к ячейке проблем, естественно, не возникло, поэтому уже в восьмом часу вечера я снова забрался в салон «Авантюриста», вытянул ноги и, наконец, набрал Базанина.