Почти.
С поправками на ветер.
Борята, кстати, уже вернулся. Вон — сидел мрачный и грустный. Как шепнул один из учеников, что утром прибыл с ним, в клане собрание случилось. И ему хвост там знатно накрутили, предъявив, что он сам не может защитить их. И что при Беромире такого не было, а как ведун уехал — началось.
Он попытался оправдываться, но это оказалось плохой идеей.
Оправдываться — всегда проигрышный вариант.
Как его не побили? Загадка. Но по мнению учеников — он лишь чудом избежал сего позорного обстоятельства. В том числе и из-за их вмешательства — пришлось, ловя момент, включаться и рассказывать о том, какой Борята славный парень, сколько врагов убил и так далее.
Замяли.
А потом перешли к предложению Беромира, связанного с переселением. После всех потрясений в Тихих медведях насчитывалось сто восемь семей. И главы родов не понимали как можно такую толпу селить рядом, единой кучей. Однако в ведуна и его слово верили. Поэтому порешили, что для начала переселят тридцать две семьи, которые ближе всего к реке Сож проживали. Просто чтобы вывести их из-под удара.
Поглядеть годик-другой.
И если жизнь наладится у них на новом месте, то и остальные подтянутся.
Борята же помалкивал.
Понимая, насколько шатко его положение. Но переживаний не скрыть, оттого он и сидел мрачный как никогда…
— Вернидуб сплавал в Оливию на катамаране, — начал собрание Беромир. — И там прямо сказали: с торгом к нам пойдут.
— Как бы на этот торг роксоланы не сунулись!
— У них есть чем заняться, — улыбнулся Вернидуб. — Уже пять лодок с Припяти пришло. С новостями и для разговоров. Ищут место, куда переселиться можно. Очень уж там тревожно.
— Тихие медведи сюда к крепости переселятся станут, — мертвым голосом произнес Борята. — Наши земли по реке Сож будут пустовать. Да и волков набеги эти пощипали. Можно туда желающих поселить.
— На наши земли⁈ — взвились оба боярина волков.
— Чем больше у нас людей, тем сильнее наша дружина, — возразил Беромир. — И сообща, и у каждого из вас.
— А у нас-то она как прирастет? — удивился один из волков.
— А вы прибывающих в клан принимайте. Можно семьями, можно родами. Как сговоритесь. Все-то не поедут. А так — и земли заселены, и у вас людей стало больше, оттого дружины увеличите свои, укрепите.
— Без тебя их не укрепить, — возразил Борзята.
— Ты имеешь в виду брони, щиты и оружие?
— Да. — ответил за него Борята. — Я в кольчатой железной броне, ладном шлеме и при щите много ударов выдержал. А ежели кто без железа стоял, то… — махнул он рукой.
— Все, у кого была кольчуга, выжили? — уточнил Вернидуб.
— Выжили. Двое ранены, их дубинками отходили. Но выжили. Гамбезон с кольчугой зело славная вещь. И шлем Беромира — отличный. Лучше и крепче тех, что взяли с павших роксоланов.
— А с кельтов?
— Тонкие они [193]. Ежели копьем в них бьют — ладно выходит. А вот если дубинкой — мнутся. Двух там зашибли, промяв. Одного насмерть. Хотя и такой шлем лучше никакого.
— У нас тоже кельтские медные шлемы под ударами дубинок помяло. — заявили бояре волков.
— Бронзовые, — поправил их Беромир.
— Что?
— Шлемы сии не медные, а бронзовые. Но это не важно. Я вас понял. Шлемы роксоланов просто рассыпаются, а кельтские бронзовые не держат дубинок.
— Именно так. — кивнул Борята. — А твой — ладно держит. Я лично получил с десяток ей по голове.
— Значит, их нужно на всех наделать, — резюмировал Беромир. — Но сам быстро этого сделать не смогу. Надобно, чтобы ученики мои, ведуны, помогали.
— От кланов их отнять хочешь? — переспросил Вернидуб.
— От них пока немного пользы в кланах. — возразил Беромир. — Им еще многому нужно научиться. Они и кольчугу починить не умеют, и топор выковать. А даже ежели и умели — оснастки да орудий у них нету. А кулаком железо не выковать.
— И на какой срок ты хочешь их отнять от кланов? — поинтересовался Добросил.
— На какой срок? Хм. Думаю, что нужно так сделать. Пусть один из них постоянно в клане живет. Остальные же при мне, чтобы учиться и трудится сообща. А каждое лето того, что в клане, менять на живущего при мне. И так по кругу. Три ученика за три лета сменяются и сызнова начинаются.
— А чего это они все при тебе жить станут? А мы? А нам? — начало раздаваться со всех сторон.
— Каждый год, приходящий на смену ученик будет приносить с собой десяток ножей, или кос, или серпов. Чтобы раздавать их самым нуждающимся по жребию. Через что укреплять кланы.
— Не мало ли? Десяток.
— Не жадничай. — улыбнулся Беромир.
— Я тоже считаю, что мало, — поддержал боярина Вернидуб.
Бояре его охотно поддержали. И начался галдеж, в котором ставки начали расти словно на дрожжах.
— Давайте так, — повысив голос, перебил их Беромир, видя, что дело пошло куда-то не туда. — Я предлагаю под новый год собираться и утверждать список на следующий сезон. Например, пусть им для начала станет набор из одного топора, к которому накинуть по паре саксов, косарей, серпов и кос. И выдавать его по количеству учеников при мне. Сколько их, столько и наборов.
— А мы можем еще учеников выставить? — поинтересовался Борзята. — А то у кого-то двое, у кого-то пятеро. Это несправедливо.
— Да-да, — стало доноситься со всех сторон.
— Это не беда вовсе, — усмехнулся Беромир. — Мыслю так. Каждый клан может выставлять по одному ученику с каждых двадцати пяти семей. Беря его на свое кормление.
— А почему не с двадцати?
— Потому что вы не хотите многополье использовать, земли раскорчевывать и жить толковым хозяйством. А по тому обычаю, каким вы живете ныне, и для двадцати пяти семьям непросто будет выделять кормление для лишнего рта. Вон — с тысячи семей выставили двадцать одного ученика. Почитай одного с полусотни. Понимаю. Лукавили и юлили. Но давайте пока так условимся. А там поглядим, как дела пойдут…
Закусились-зацепились.
Не верили они в многополье, каковым их Беромир попрекнул. В их понимании земля устает от добрых посевов, и ей нужно отдыхать под всяким сором. Причем как бояре, так и ведуны, выступая тут единым фронтом.
Вот и возмущались.
Беромир же спокойно отмахивался и аргументированно парировал их слова. Приводя пример за примером.
Наконец, всем это надоело и слово взял Вернидуб.
— Тихие медведи к тебе сюда переселяются, так?
— Тридцать две семьи.
— Я мыслю так. Попробуй. Ты сам. С ними, али еще с кем. А мы поглядим. Ежели все будет так, как ты сказывал: то и нам так жить. Верно, я говорю?
— Верно! Верно! — загалдели все вокруг.
Беромир же грустно усмехнулся.
Получалось, что внедрение многополья среди его подопечных откладывалось на несколько лет. Лет пять или даже больше, может, и все десять. Чтобы люди смогли осознать: земля держит урожай и не оскудевает.
Плохо.
Очень плохой.
Но, с другой стороны, в этом был определенный смысл. Тот, который эти скептики, не понимали.
Сейчас он сильно зависим от продовольствия.
Выжить без поставок сможет, но это едва ли окажется простой задачей. Особенно зимой. Поэтому он и морочил голову ромеям поставками еды. И искал способы увеличить поступления зерна от местных кланов.
А что произойдет в предложенном ими варианте?
Получение Беромиром и его крепостью определенной самостоятельности. Ведь если нормально все устроить, окрестные поля даже при небольшом количестве работников вполне смогут прокормить и сто, и пятьсот человек, а может, и больше. Что открывало ТАКИЕ перспективы…
Все эти мысли промелькнули в голове ведуна за считаные секунды. Но успели, видимо, отразиться на лице. Да и повеселел он как-то. Из-за чего Вернидуб и остальные представители Священной рощи напряглись.
Уж что-что, а эмоции читать они успели. И ожидали от Беромира какой угодно, кроме отмеченной ими.
