"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Киров Никита

— Так у тебя еще и сила заемная. Нашел чем хвастаться. Я всего добился сам! Поднялся с самых низов. На собственной шкуре ощутил величие «высших рас». И ты лишь очередное подтверждение тому, что нелюдям не место на Земле! Сгинь!

С этими словами из-под земли вылез сразу десяток полупрозрачных рук, вцепившихся в Фингалинора. То были духи, которых я стягивал к нам все время этой бессмысленной беседы. А еще несколько вынырнули с разных сторон от эльфа и одновременно дали залп Укусами мертвеца. Максимально улучшенными и доведенными практически до совершенства. К тому же полностью сотканными из моих личных измененных частиц Межмировой Энергии. Такая атака должны была прикончить даже прошедшего три эволюции Разделившего.

Однако князь не зря считался сильнейшим магом этой части света. Мгновенно среагировав, он полностью окутал себя сферой пламени, спалив схватившие его руки, и в то же время выстрелил во все стороны струями огня. Некоторые угодили прямо в колдовские черепа, другие в призраков, но совершенно точно моя атака провалилась. Защищаться нелюдь умел ничуть не хуже, чем нападать.

Не успело пламя опасть, как Фингалинор обратил его в крылья и вновь взмыл в небо, уходя от других возможных атак из-под земли. При этом он продолжал отбиваться от все еще ведших обстрел духов, а заодно сотворил уже знакомых мне огненных элементалей с ифритами. Пышущие жаром ребята немедля вступили в дело, набросившись на мою скромную персону.

Потолок пещеры больше не ограничивал эльфа, и теперь он мог маневрировать в воздухе, исполнять роль одновременно истребителя, бомбардировщика и всегда готового к точечному говнометанию голубя.

Но кто сказал, что я хуже?

Вызвав в противодействие вражеским прислужникам собственных личей и умертвий, я вывалил на землю груду металла для цедрика, согнул ноги, оттолкнулся, подпрыгнул и… полетел!

Айнилиэль перемещался в пространстве, стоя на песчаном облаке, Корнелиус рассекал верхом на мече, князь использовал огненные крылья. Каждый из них покорил воздух не самостоятельно, а посредством своей силы.

И я сделал то же самое.

В целом, при создании Несокрушимой Крепости Некроманта я и так не ворочал кости вручную, а двигал их с помощью магии. Но то было частью заклинания. А теперь я всего лишь взял фрагмент плетения и на его основе создал новые чары, позволяющие левитировать собственную костяную броню. Хотя со стороны наверняка казалось, что я просто лечу. Также, как и мои коллеги-Разделившие.

Вот только если нелюдь летал в одиночестве, то меня сопровождала небольшая эскадрилья духов, через каждого из которых я мог в любой момент дать залп Укусами мертвеца. Преимущество в воздухе немедленно отошло ко мне!

Шагнув за пределы плоскости, наша с Фингалинором дуэль перешла на совершенно иной уровень. Мы носились из стороны в сторону, перемежая защиту с атаками и контратаками, а исполняемым нами фигурами высшего пилотажа позавидовал бы любой первоклассный асс.

Ветер бил мне в лицо, трепля волосы, но я ни на мгновение не выпускал врага из вида. Ведь чары чертового эльфа ничуть не потеряли в своей сокрушительной силе. Сотканные из измененных частиц плетения сталкивались, порождая зелено-красные фейерверки, в результате чего вокруг нас будто каждую секунду расцветали цветы салютов.

Заклинания же мы творили и метали с такой частотой и скоростью, что для зрителей более слабых ступеней должны были превратиться в две непрестанно мерцающие точки, оставляющие за собой след сполохов Межмировой Энергии.

Становление личом не просто уравновесило незавершенную третью эволюцию, но и перекрыло ее, даровав мне такие возможности, о которых я ранее даже не мечтал. А раздутое за пределы Ядра пламя и стопроцентная концентрация измененных частиц делали мои чары более эффективными, чем у противника. Я не мог компенсировать только опыт, в котором чертов нелюдь меня все-таки превосходил.

И все же если раньше от мощнейших Огненных шаров мне приходилось прятаться под защитой Крепости, то сейчас я вполне неплохо отбивал их Призрачными щитами, точно так же претерпевшими изменениями. Теперь они стали еще более прочными, расходуя при этом куда меньше силы. Хотя я чувствовал, что могу сделать их еще лучше. Но только не во время столь интенсивной схватки.

Плотность наполнивших воздух чар в какой-то момент превысила возможность защититься от всех угроз. То один, то другой огненный сполох прорывался меж выставленных щитов, достигая моего тела. Но там их встречала костяная броня, являющаяся, по сути, переносной Несокрушимой Крепостью. Так что, не считая спаленных бровей, урона я пока не получил.

Аналогичным образом обстояли дела и у Фингалинора. Время от времени редкий запущенный через прислужника Укус мертвеца нагонял эльфа, вот только оказалось, что княжеское одеяние служило не только для демонстрации роскоши. Стоило лишь какому-либо колдовскому черепу коснуться расшитой золотом ткани, как раздавался треск молнии, и мое заклинание исчезало в ослепительной вспышке.

Фингалинор явно не сам зачаровал себе одежку, но у него определенно хватало как талантливых подданных, так и ресурсов для воплощения любого каприза.

На какую-то долю мгновения я пожалел, что не обладаю другой атакующей магией, но быстро отбросил эти мысли. Что может быть эффективнее, чем банальное убийство? У эльфа, вон, арсенал будь здоров, но не похоже, чтобы это многообразие ему сильно помогало. Сражается почти одним и тем же.

Мы бились еще только от силы несколько минут, показавшихся каждому из нас длиннее вечности, когда мимо князя со свистом пронеслось металлическое копье, едва не насадившее его, как канапе на шпажку. Оказалось, что за это время мои прислужники взяли верх над вражескими.

Инделлан, цедрик, патриарх Глендельвейдов, Мугзанг и Селунгил при поддержке темного клирика разобрались с «головешками», лишенными помощи своего хозяина, и попытались в меру возможностей мне подсобить. Получилось так себе, ведь по силам они теперь весьма серьезно отставали от нас с Фингалинором.

Эльф хотел было швырнуть в них что-то убойное, но я ему не дал, так что князь просто улетел в другую часть воздушного пространства над городом, выйдя из зоны влияния моих личей.

В принципе, я мог бы заставить нежить бегать за нами по земле, но цедрик был привязан к своей куче металла. Да и толку от них из-за наших постоянных перемещений не слишком много. Так что я приказал Глендельведу охранять клиота, а остальных отправил на помощь основной армии.

Которая тоже не прекращала сражаться.

Получив существенную поддержку в виде оживших мертвецов, и воспряв с моим появлением духом, люди повыскакивали из укрытий и принялись с удвоенной силой бить зарвавшихся из-за помощи князя эльфов.

Вот только теперь это было не сражение стенка на стенку по всем правилам военных действий. Огромное количество нелюдей мигом попало в окружение, и их просто безжалостно истребляли, не давая и шанса попросить о пощаде. Думается мне, даже не отдай я приказ не брать пленных, к этому моменту солдаты и сами приняли бы такое решение.

После всего, что они увидели и пережили сперва в Свете Зарницы, а затем здесь, в Мифалласе, жалость стала роскошью, доступной лишь блаженным и умалишенным. А потому кровь лилась рекой, и души павших сотнями поднимались в небо. Где их встречал я. И сразу превращал в духов, заменяя выведенных из строя Фингалинором. Ведь бестелесные прислужники ничего не могли противопоставить заклинаниям могущественного эльфа и сгорали от любого чиха, если только им не посчастливилось от него увернуться.

Битва против Холмика, как прозвал его Леуш, тоже продолжалась. Костяной конструкт подоспел на помощь к Джимини, и пусть они оба размерами уступали исполинскому питомцу Хранителя, но вдвоем вполне неплохо ему противостояли. Тем более, что скелет, по сути, являлся ожившей Несокрушимой Крепостью Некроманта, что делало его крайне прочным и устойчивым к ударам.

Три гиганта мутузили друг друга, превращая уцелевшие здания в руины, а руины в пыль. Каменная крошка, кровь, ошметки живой и мертвой плоти летели во все стороны, а грохот столкновений порождал звуковые волны, сбивавшие с ног на расстоянии в десятки метров.