Спокойная размеренная жизнь почти отучила Счастливчика от привычки постоянно вертеть головой в поисках опасности. Он расслабился настолько, что даже перестал обращать внимание на каких-то личностей, периодически начинающих за ним таскаться по городу. Засекал. Отмечал в голове наличие слежки, но не напрягался при этом. Кто это мог быть? Да кто угодно, обиженные хулиганы, обиженные подручные обиженных воротил из городского Совета. Хотя нет, этих шустрил он не обижал, одних убил, а вторым вообще ничего не сделал.
Виктор решил, что надо просто подождать, и проблемы сами рассосутся или сгустятся. А чтоб не случилось чего фатального, не стоит темным вечером шляться по всяким темным переулкам. На освещенных улицах в Уонде хулиганить не принято. То есть днем при свете солнышка, а ночью не принято ходить без цели по городу. Особенно, в одиночку. Всего один раз что-то такое чуть не случилось, к нему вроде начали подкатывать какие-то незнакомые личности, когда он выходил из харчевни. Но личности быстро свернули почти начавшееся общение, когда Вик задумчиво почесал подбородок. Полированное кольцо из светлого металла характерной формы с черненым квадратом и сияющей семилучевой звездой на нём хищно сверкнуло. Тем самым оно напрочь отбило желание у мутных типусов устраивать гоп-стоп. А может, Вику всё показалось, могли же парни его с кем-то спутать поначалу или подходили время спросить. Ну да, а потом разглядели, что он не совсем он, и отошли. Быстро так отошли, практически убрались, видать, спешили сильно.
Так или иначе, но к путешествию в дальний край Виктор оказался готов раньше, чем в небольшой и несолидный порт прибыл долгожданный корабль. Самое время поговорить об условиях, на которых его возьмут в обратный рейс, не правда ли? Неправда. Сначала капитан со старпомом ушли сдавать доставленный товар и оформлять всякие бумажки типа купчих, сопроводиловок, векселей. Товар был не только то, что им всучили на том берегу, но и какой-то попутный груз, принадлежащий лично комсоставу корабля. Потом они ушли в загул — рейс был достаточно сложным, даже притом, что в шторм попали всего один раз, и то этот шквал был попутный. Шли двое суток под одним прямым парусом, по словам боцмана, но Вите это ничего не объяснило. Моряк начал растолковывать, но опять языковой барьер, чтоб его морские черти драли, якорь им во всю задницу! Не понимал Виктор половину тех морских терминов, какими сыпал боцман. Он вполне допускал, что эти термины и не термины вовсе, а специфические морские ругательства.
Зато он выяснил, что сюда корабль доплыл достаточно быстро как раз благодаря шторму, всего пять недель шли. Это самое «всего» его напрягло, Вик рассчитывал на пару недель максимум. А сколько тогда они будут плыть в Старый мир? Оказалось, что недели за четыре доплывут, если повезет.
— А если не повезет?
— Вот же вы сухопутные креветки, какие тупые! Если не повезет, так совсем не доплывём. Но можем и шесть недель пробултыхаться, и два месяца. Так что готовь харч, если кэп согласится тебя на борт взять.
— А что, может не согласиться?
— Твоё прозвище Счастливчик, говоришь? С таким прозвищем не должен завернуть. — Боцман был само радушие, и его можно было понять, ведь уже этим вечером начинался самый приятный этап его рейса: забег по кабакам, наступала его очередь травиться.
— Слушай, морская душа, а как так выходит, что сюда вы доплыли за пять недель, и это очень быстро считается. А обратно по тому же маршруту можно за четыре дойти? Или чисто для красного словца взбзднул? — Вик решил тоже не церемониться с подбором выражений.
— Ха, селедка ты тухлая! Какой такой тот же маршрут в море? Течения определяют, как плыть. Сюда мы вдоль всех ваших островов крались в южном течении, чуть экватор не лизнули. Хоть знаешь, что такое экватор? Вот, а обратно пойдем почти по прямой северным течением. Покороче выйдет. Ой!
Неожиданно моряк увидел на пальце Вика магическое кольцо и слегка опешил. Будучи всеми корнями, леерами и якорем привязан к Старому миру боцман имел пиетет к благородным, тем более магам.
— Так вы это, с Даром, значится? Тогда вам никто не откажет, ваше магичество. Только это…
— Что это? Говори смело. — Вик еще не привык, что его статус, декларируемый кольцом, настолько выше. Дома в поселке он был свой в доску даже при своих умениях. Даже когда показательно приложил Стива Жеребца.
— Тогда вас в контрабордажную группу запишут, если вы не против. Еще и в стоимости поездки сэкономите. Ваша милость. — Добавил боцман на всякий случай.
— Нормально. И что, часто нападают?
— Да бывает порой. И чем больше купцов по морю елозят, тем больше вылезает пиратов всяких. И черных, и белых, и даже вперемешку уже начали грабить. Это которые готовы любого в свою шайку принять, лишь бы клинок в руке крепко держал. Вы не серчайте, подходите на корабль наш денька через три, в аккурат капитан протрезвеет уже, сговоритесь с ним. А сейчас там не с кем разговаривать. Меня только не ищи, я к тому времени сам в синем тумане буду.
Кораблик, на котором проходила эта беседа, не поражал размерами. Три мачты с поперечинами, свисающими вкривь и вкось, с реями (вспомнилось словечко) и таки лажей. То есть, с такелажем — всплыло в голове откуда-то проникшее в неё словцо. Примитивный кран, надстройка на корме, пара пушек на ней. Пушек? Скорее всё те же магические бабахи, как затрофеенная у шерифа, только заметно большего калибра. Ну и всякое непонятное типа веревок, шлюпок, всякой деревянной и железной хрени. От речного баркаса, на котором Вик плавал по Серебряной, этот корабль отличался сильно, но в плане вони — как не уходил с баркасика. И ничего не сияло надраенной бронзой, этот шаблон оказался разрушен.
А вот что было в наличии из ожидаемого — легкое еле заметное покачивание палубы, постоянный звуковой фон от поскрипывающего такелажа, или что там у них скрипит, постоянное ворчание и возня судовой команды, чем-то занятой. Из -за борта внезапно донеслось пение. Что там, человек с вокальным даром упал за борт и подал голос, чтоб его спасли?
Вик не удержался, подошел и выглянул за борт. Внизу над самой поверхностью воды очередной моряк сидел на подвешенной доске и красил борт. Неудивительно, что Витя вспомнил бабкину присказку: дом невелик, а сидеть не велит. Видимо, команда после каждого плавания латает и красит, красит и конопатит свою посудину. Чтоб хватило еще на один рейс.
Честно сказать, узнав про алкогольное приключение капитана, он даже слегка обрадовался. Некое облегчение принесло известие, что у него будет пара дней отсрочки от разговора с капитаном корабля. Раньше, планируя своё путешествие, он как-то не вдумывался в его детали, просто пункты записывал мысленно: приехать в город, пошить костюмы, сесть на корабль, сойти в Европе, приехать в Пятигорское герцогство, перетереть с герцогом. И тут вдруг такой «ты-дыщь!» — плыть через океан на Этом. Как хоть оно называется? Называлось суденышко весьма неподходяще: «Красотка».
Сразу в голове всплыли варианты самого разного толка, не то судовладелец слепой, не то он не видел красивых или просто нестрашных женщин. А может, назвавший так своё судно изрядный извращенец? Может, ему нравятся как раз кургузые толстобокие вонючие и при этом чтоб непременно умели плавать. А если вспомнить все эти женские платья, у которых корма раздута, словно дирижополь, то можно предположить, что такие вкусы повсеместны.
На самом деле Виктор не видел таких платьев ни в городе, ни в поселке, но гораздо раньше, то есть в прошлой жизни натыкался на такое, когда попадал на исторические фильмы. Пацаны ржали, что с такими платьями небось удобно по нужде в сад ходить, постояла около куста с розами, полюбовалась цветами и дальше пошла, а образовавшуюся на дорожке лужицу никто не заметит. Так ли это, Вику еще предстояло выяснить. То есть не тонкости процесса справления физиологических потребностей всякими графинями, а особенности заморской моды. Если он доплывёт. Если не потонет в пути.
