– Хорошо, – исподлобья глядя на меня, сказала Мию и отвернулась к зеркалу.
Ну вот, обиделась. Наверное, стоило все-таки промолчать.
– О, вот это платье тебе очень идет, – стараясь отойти от больной темы, сказал я. Конечно, она ничего не забудет и все поймет, но может, работа и поиск прекрасного и так необходимого, смягчат обиду на меня.
– Ну конечно, – ответила она, взглянув на меня через зеркало. – Специально говоришь, чтобы я на него согласилась. А слово давал, что в этом плане все сделаешь, как я попрошу.
Ну вот, точно обиделась и по больному бьет. Я-то и вправду согласился, что до бала я больше не влипаю ни в какие истории и никого не спасаю. После него – сколько угодно. Лезу куда угодно и делаю все, что мне заблагорассудится. А до бала ни-ни. Чтобы никак не поставить прием на грань срыва.
– Да я же тут целый день здесь с тобой кукую, – счел я за разумное себя защитить, – сижу на месте и все, что ты просишь, делаю. И даже два костюма одинаковых надел. Хотя мог только галстук поменять и платок. Ты бы и не догадалась!
– Вообще-то они разные! – ядовито заметила Мию.
– А почему ты так долго рассматривала? – парировал я.
– А чтобы доказать тебе, что в этом ты ничего не понимаешь! – сказала Мию и, не выдержав общения через отражение в зеркале, повернулась ко мне.
Быть может, она просто считает, что глядя прямо на меня, ее аргумент приобретет вес. Наверняка она даже представляла, как я беззвучно буду разевать рот и искать подходящие аргументы для отпора, но я не подарил ей этого ощущения. Вместо этого я просто согласился с ней.
– Я абсолютно не разбираюсь в костюмах, – достаточно громко сказал я и имел честь лицезреть, как появившаяся на губах улыбка сползает с ее недоуменного лица.
– Я не разбираюсь в них абсолютно, – решил все же добить я ее, – но они выглядят абсолютно одинаково. Очень дорого, а разница в шерсти и шве это уже нечто из ряда вон. Такое могут постичь только истинные ценители.
– Ну и чего ты, спрашивается, тогда спорил? – нашлась с ответом она.
– Я не спорил! Я просто сказал, что они одинаковые, – ответил я.
Вот еще, затевать ненужный спор, а потом еще и спорить абсолютно непонятно о чем, это не мой вариант. И это самое глупое, что может быть. Спор должен нести в себе некий смысл, желание добиться результата или дойти до истины, а никак ни для того, чтобы обидеть человека.
– И кстати! – не дожидаясь ее ответа, сказал я. – Тебе и вправду очень идет это платье.
Темно-зеленое, практически до пят. Оно состояло из двух частей. Нижняя часть – салатовая, из шелка. И верхняя часть в виде кружева из цветов. Короткие рукава без зеленой ткани снизу. А вдоль левой ноги, наоборот, шел разрез без кружева. Платье в китайском стиле с застежкой над правым плечом и стоячим воротником вокруг шеи. Оно выгодно подчеркивало фигуру Мию, обнажая хрупкость девушки. То самое платье, которое так любят носить в повседневное время практически все девчонки клана, только выполненное в другой, более интересной манере.
– Нет. Это я просто так взяла, чтобы мне было в чем ходить, – ответила мне Мию.
– Ну, так я тебя поздравляю, – ответил я ей. – Ты понабирала красивых платьев, красивых аксессуаров. То одни фасоны, то другие. Яркие, вычурные и богатые. Эти платья смотрятся просто великолепно. В них ты пыталась быть яркой, веселой и зрелой. И у тебя ничего не получилось. А в этом платье ты показываешь свое главное достоинство – молодость. Не всем оно дано. Ты красивая, а это платье подчеркивает твои достоинства в полной мере, ты, я бы даже сказал, похожа на драгоценную вазу, с которой нужно очень аккуратно обращаться, иначе разобьешь. Это оценят.
– Но я не хочу подчеркивать свою молодость! – возмущенно сказала Мию. – Я, наоборот, хочу быть взрослой и красивой, чтобы на меня любовались. Как ты не можешь этого понять, это мой первый выход в свет, и о нем у меня должно остаться самое лучшее воспоминание.
– Молодость – это тот недостаток, который проходит со временем, – ответил я. – Тоже мне, нашлась старуха. Ты если накрасишься, да хоть и морщин себе нарисуешь, будешь выглядеть просто как дурочка. И все поймут, что ты строишь из себя непонятно кого. Будет не лучший выход в свет, а самый большой позор. Уже через пять минут ты мне все нервы измотаешь, что ничего не получилось, и вообще я должен тебя проводить. И на этом все закончится. Скажи, мне тогда зачем такой выход в свет? Зачем я тут стою и всякое надеваю, чтобы потом меня тоже обсуждали?!
«Да уж, сорвался. Сейчас опять обидится», – подумал я. Хотя я и вправду немного устал. Такое впечатление, что это в последний раз, и она подбирает максимальную комплектацию. Мы уже и в императорских костюмах династии Мин были, и в цветах, и в классике, и в светлых и в темных. И ничего не подходит – не потому, что оно не красивое, а потому, что в таких вещах наверняка представительно смотрелись бы более взрослые люди. К тому же определенные костюмы лучше носить под определенные праздники, а не просто выбрав наобум.
Однако вместо обиды и возмущенных слов я услышал другое:
– Ты правда так думаешь?
И был награжден каким-то более странным взглядом, чем обычно, но не придал значения.
– Ну конечно! – воскликнул я. – Ты, несомненно, разбираешься в моде, и все, что ты привезла, и вправду очень красивое, и крутое, и что самое важное, почти по размеру, только подшить немного. Несмотря на все это, ты забыла одну важную вещь. Ты слушаешь? – обратился я к ней, а после кивка продолжил: – Ты забыла, что не нужно играть – нужно быть. И исходить из задачи, которая стоит перед нами.
– Мы должны быть самой классной парой, с самыми классными костюмами, и чтобы все смотрели на нас и перешептывались, – перебила меня Мию.
– Это с чего это такие почести нам? Откуда это вообще у тебя в голове появилось? – недоуменно спросил я.
– Девчонки рассказывали, – скуксившись, ответила она.
– Ха-ха-ха. – Я не выдержал и засмеялся. – Кто? Какие это девчонки? Случайно не те, которые сетовали на твое отсутствие на подобных мероприятиях?
Да, рассказывала она мне о своих причинах выглядеть на приеме великолепно и вообще о том, как хочет всем нос утереть.
– Они! И что? И почему ты смеешься?! – возмутилась она. – Самый умный, что ли? Я вообще сейчас обижусь и уйду!
– Да нет, не нужно, – все еще похохатывая, ответил я. – Мне кажется они не те эксперты, которые могут тебе что-либо подсказать. И вообще послушай вот что. Я единственный пленный русский клановый на этой земле. Ты наследница огромного состояния. Нам априори будет посвящено очень много внимания даже по отдельности, а мы еще и вместе идем. Не придется кому-то разделять внимание пополам.
Мию немного дернула плечом, показывая, что если не со всем, то кое с чем она не согласна. К тому же я слегка слукавил. Для многих солидных людей мы будем обычными сопляками, которые довольно интересны и которых можно пощупать на предмет управляемости. Не так много к нам должно подойти тех, кого мы можем заинтересовать. Хотя Мию это вряд ли известно, и я попробую на этом сыграть.
– И вот представь, – продолжил я. – мы идем в этих шикарных нарядах по мраморному полу, и тут раз – ты поскальзываешься на своих высоких каблуках. – Были и такие с одним платьем. – Ты на них хотя бы ходила? А то в них ты выглядела очень неуверенно, а там прием чуть ли не на четыре часа. Будешь выглядеть, как дура с больными ногами, и все это будут видеть. А если упадешь, то твои девчата еще и обсмеивать будут. А так пойдешь в простом, но дорогом платье, в туфлях на небольшом каблуке. Будет тебе интересен, пообщаешься, если посчитаешь нужным. А если будет кто-то непонятный или противный, тогда можно вообще под дурочку закосить. И вообще, нужно все-таки исходить из задач, которые мы себе ставим. А именно: отдохнуть, увидеть, как это происходит, и с кем-нибудь интересным познакомиться. У меня, признаться, информационный голод. Я практически ни с кем не общаюсь, а с кем общаюсь, тот такой же молодой, как и я, и такой же отрезанный от мира. Пора изучать все, что делается вокруг, не только в теории, но и на практике. Ты как? Со мной?
