И он подобрался на карачках к свежему трупу, теперь в его левой руке крышка от бочки, а в правой трофейный тесак. Зачем? На всякий случай, потому что основным поражающим фактором в его версии боя будет магия. Бойся, пират, маг-кинетик выходит на охоту за головами! А потом его словно из шланга ледяной водой окатили. Или не словно, потому что он опять валяется на палубе, но в этот раз совершенно мокрый. Откуда такой напор? А от мачты, воле которой он сидел. Мачта, тоже мокрая, но уже потерявшая целостность как рассерженный ёж ощетинилась щепой и трещит на своем ежином языке. Чего это она?
И только когда сначала медленно, а потом всё быстрее конструкция стала валиться, Вик догадался — по ней саданули водяным лезвием. Или копьём, как не назови, а результат один — их мачта, так не потеряв парус, завалилась в сторону вражеского корабля, став еще одни мостиком взаимопроникновения культур. То есть Виктор бы по ней не решился бежать на чужой корабль, но в кино так делают сплошь и рядом. Или и он сможет, вон рея удачно сложилась вдоль основного ствола, парус, обмотка — смотрится надежно, насколько может выглядеть надежной завалившаяся мачта между двумя качающимися кораблями. С учетом того, что дело происходит в темноте, разрываемой всполохами огня и вспышками.
А вспышки, это чего? Неужто Харальд дер Блом решил не тихушничать? Виктору говорили, что огневиков раньше к кораблям на пушечный выстрел не подпускали, даром, что и пушек тогда не было. Уж дюже маги огня вспыльчивые люди. А потом из графства одного начали продавать магические жезлы и прочие бабахи, которые только огненным магам подчиняются. И уж так по делу они пришлись на море, что без огневика вроде и корабль как воин без меча. Вот и их «Красотка» ходит без воздушника, без водника, зато с огневиком.
Вик выпрямился, ногой пошаркав по мокрой палубе. Не страшно, не сгорим — тут после тумана воды столько, что устанешь поджигать. Он попытался залезть на мачту, но снова упал, не его это — скакать по вантам и реям. Да и не факт, что мысль пролезть на вражескую палубу и ударить в тыл в одно лицо это хорошая мысль. Лучше в строю со своими теснить противника, а лучше не в строю, а за строем, если они его уже сформировали. Маг он или погулять вышел?
Это я вам долго рассказываю, что у героя в голове носилось, а на самом деле прошло всего одно мгновение. Или нет? Время в бою течет очень странно, зачастую рывками, так что сказать, сколько секунд, минут или часов назад началось всё это безобразие, непосредственному участнику схватки сложно. Мне показалось, что уже через пару минут экипаж «Красотки» смог организовать нормальную оборону. А еще через пять минут капитан начал орать на Арнольдо тупого идиота, чтоб тот не смел рубить кошки, оказывается, у дер Блома появилась мысль не просто всех победить, не просто нагнуть, а хапнуть корабль тупых недоумков.
Да, Арнолдо никуда не пропал. Первую минуту он вертел головой, пытаясь понять, куда делся его новый хозяин на таком несчастливом корабле, где наниматели вечно теряются. А потом опомнился, перестал тупо отбиваться и начал сокращать поголовье крупного пиратского скота. Не так эффективно, как Вик, но тоже решительно. Слуга допетрил, что чем меньше врага на палубе, тем выше шансы сберечь жизнь такого приличного работодателя, как этот новый хозяин шевалье Виктор.
Когда Вик Счастливчик, пассажир и маг-телекинетик вновь оказался в поле зрения экипажа «Красотки», никто не смог бы усомниться в его бесстрашии и боевых навыках. Этот смелый шевалье оседлал качающуюся мачту, как горячего скакуна над головами сражающихся, одной рукой он держал крышку от бочки, словно щит, а второй то балансировал, то цеплялся за мачту. Суть его действий была непонятна, но чёртовы пираты безо всякого повода то захлёбывались кровью и бились в конвульсиях на палубе, то срывались с бортов и реи своей лоханки как беременные маркитантки с крыши телеги. А нефиг было метать стрелы с мачт! И становилось понятно — это магия! Не такая эффектная, как у их капитана, швыряющего сгустки огня в лица врагов, но вполне действенная.
«Не подпалите мне корабль, свинские шельмы!» — раздалось над схваткой. Удивительно, но это кричал капитан-огневик, который уже видел вражескую посудину своей собственностью и не хотел терять новое движимое ветром имущество. Кто-то на той стороне попытался расцепить два корабля, де-факто признавая себя проигравшей стороной, но какие там игры! Не каждый бой можно проиграть, иногда поражение означает физическое истребление. Вот и тут всплыла старая истина про то, что торговец не пират ровно до того момента, пока это ему не выгодно.
Арнолдо не стремился к подвигам, он был слугой. Потому не рвался на борт вражеской посудины, не совершал эпических подвигов, он просто следил за тем, где находится его господин. И когда тот таки ухитрился по спутанным вантам упавшей мачты верхом перескочить на тот корабль, слуга спокойно и без затей перешел туда же по абордажному мостику. Из тех. Кто был против такого перемещения, один упал под ударом его топора, а второй полетел в воду сам, смешно дернувшись вперед головой. Видимо, не сам.
Вик, без задней мысли заскочивший на рею прямоугольного паруса одной из мачт, первым делом как следует вцепился всеми конечностями во всё, за что можно было ухватиться. Его уже отпустило, сейчас он проникновенным голосом опрашивал себя, за каким Витя сюда поперся, дурашка эдакий. Попутно приходилось вертеть головой, потому как опять хотелось жить. Кто там пытается не пустить его слугу к хозяину? По затылку получи! Кто хрипит нах головой на верхушке мачты? Удар, который не мог быть нанесен, свалил пирата куда-то вниз. Судя по звуку падения, человек встретил палубу, не сгруппировавшись.
Он некстати вспомнил детскую сказку про Машеньку и Медведя и присказку из неё: «Высоко сижу, далеко гляжу!» По ходу, Машенькой подрабатывает сейчас сам Виктор, а медведей надо искать. «Найду — кадык вырву!» — кровожадно подумал герой. И находил, что интересно, и вырывал…
— Ваша милость! Всё! — Неожиданно донеслось снизу.
— Да, ваше магичество, на палубе больше никого из пиратов, не извольте больше душегубствовать! Мы вниз спускаемся, мы дальше сами!
— Хозяин, спускайтесь! Я спину подставлю! — А вот это уже голос Арнолдо, пора и в самом деле заканчивать бороться за свою жизнь.
И Вик спустился с мачты. Не так лихо, как делают это матросы, не без помощи слуги, а зато не упал. И по глазам окружающих Виктор понял, что смеяться над ним никто не будет. Из присутствующих здесь — никто и никогда. Потому что маг, работающий на столь близкой дистанции, оказывается, это очень страшно. Из капитан показался меньшим из зол, он хоть и кидается огнем, но гораздо реже, чем этот тип вырывает кадыки живым людям. А что происходит с врагами, когда Харальд дер Блом попадает в них своими жезлами, никто не видит. Капитан на фоне этого пассажира просто душка.
Никто не удивился, что в трюме выпали в осадок самые неагрессивные члены команды напавшего в ночи корабля. Они же самые живые, самые разговорчивые, лояльные и целиком осуждающие политику их бывшего хозяина-пирата. Да, мага-водника, в чем никто не сомневался. Пиратом тот был беспринципным, то есть не гнушающимся подрабатывать торговлишкой, но именно что подрабатывать.
По чудесной тактике тоже всё оказалось «просто и очевидно». Выходили на промысел, высматривали жертву, прикидывали её маршрут. Далее шли пересекающимся курсом на быстром и юрком ялике с черным корпусом и черным парусом. Подкрадывались в сумерках. Наводили туману, а потом ждали корабль-матку, с которого и совершали абордаж. Всё было изящно, аккуратно и срабатывало всегда, то есть четыре прошлых раза. А на пятый раз лавочка закрылась: слишком серьезный отпор с первой же самой драгоценной минуты боя, слишком много магов в экипаже, слишком все злые у вас…
Последняя фраза — это была прямая речь, если что. Но никто не проникся, не испытал сочувствие к невезучим выжившим пиратам. И в самом деле на «Красотке» все были ну очень злые. Это ж надо такому случиться, что туда плыли и нарвались, обратно шли — и снова пираты!
