— Роман мне сказал тоже самое, — хмыкнула не состоявшаяся средневековая леди, — Значит, мы идем?
— Мне почему-то кажется, что я лишен выбора, — хранитель памяти развел руками и, наглядно демонстрируя согласие, шагнул в сторону коридора, — Но учти — если Роман нас там застукает, я тебя для конспирации съем.
— Обнадеживает, — ухмыльнулась Татьяна, следуя за своим собеседником, — С чего бы ему нас там застукивать?
— Я же не слышу его мысли, — напомнил Винсент и уверенным шагом направился вперед, периодически поглядывая на спутницу, — А вы с ним два сапога пара — вечно лезете, куда никто не просит.
— Ой, — в очередной раз за время этой беседы поморщилась девушка, — Мы просто любознательны по своей природе. Это, между прочим, не порок!
— А большое преступление! — на редкость жизнерадостно подхватил хранитель памяти и прибавил шаг. Девушка в ответ только фыркнула, предпочтя на некоторое время замолчать. Хотя продолжительным это самое время не оказалось. Еще не дойдя и до середины коридора, Татьяна неожиданно вспомнила о первоначальной причине своего визита в клетку хранителя памяти и, опустив взгляд себе под ноги, задумчиво пробормотала, созерцая каменные плиты:
— Почему он не сказал, что уходит?..
— Кто? — ее спутник, услышав слова девушки, бросил на нее удивленный взгляд, — Ты про Эрика? Не хотел беспокоить, я полагаю. Я ведь сказал — он ушел довольно рано, а Роман еще раньше, ты еще спала…
— Кстати, — внезапно кое-что сообразив, Татьяна даже замедлила шаг, — А откуда ты знаешь, что Роман ушел, если не слышишь его мысли?
Хранитель памяти тяжело вздохнул.
— Татьяна, милая моя, ты хоть изредка пользуешься такой вещью, как разум? Или он тебе только мешается периодически?
Девушка на несколько мгновений потеряла дар речи. Затем, медленно втянув носом воздух, очень проникновенно и даже ласково произнесла:
— Если бы ты мне не был нужен в качестве защиты, я бы тебя прибила первым попавшимся факелом. Зачем сразу же начинать хамить? Я ведь всего лишь спросила, как ты… А, — неожиданно озаренная догадкой, Татьяна на секунду закусила губу и задумчиво кивнула, — Он, видать, попрощался с Эриком, вот ты и…
— Бинго, — фыркнул мужчина и, протянув руку, уверенно распахнул дверцу, ведущую из коридора на лесенку к гостиной, — Хоть изредка ты делаешь верные выводы… А насчет хамства могу сказать лишь, что не я это начал.
— Я тебе не хамила, — недовольно сообщила его спутница, покидая коридор и начиная подниматься вверх по ступенькам, — Винс… А Анхель нас не того? Не застукает?..
Хранитель памяти, к этому времени уже успевший преодолеть то небольшое расстояние, что отделяло их от гостиной, остановился, взявшись за ручку ведущей в последнюю двери и обернулся к собеседнице. На лицо его медленно наползло кислое выражение человека, только что по случайности проглотившего лимон, и запившего его уксусом.
— Вот уж его мысли я точно не слышу, — медленно и размеренно произнес он и, не дожидаясь более реакции своей спутницы, рванул на себя дверцу, распахивая ее и осторожно вступая в гостиную. Татьяна, тихо вздохнув, последовала за ним.
Винсент зашел в гостиную и, остановившись возле стола, огляделся. Во взгляде его мелькнула странная, граничащая с ностальгией задумчивость, и девушка, заметив, как пальцы мужчины словно бы мимоходом скользнули по пыльной столешнице, неожиданно подумала, что, вероятно, Винсенту и самому хотелось хоть ненадолго покинуть тесную клетку и прогуляться по замку не в животном, а в человеческом облике. Мужчина сделал несколько шагов к интересующей девушку двери, и вновь остановился, окидывая гостиную медленным взглядом. Татьяна неуверенно приблизилась к нему.
— Винс…
Хранитель памяти тяжело вздохнул и оглянулся на нее через плечо.
— Я давно не был здесь… так, — тихо произнес он и, нахмурившись, резко сменил тему, — Куда ты сунула ключ?
Его собеседница на несколько секунд растерялась, пытаясь понять, о каком ключе вообще идет речь, но почти сразу сообразила и, не отвечая, взглядом указала на дверь. Винсент, переведя взор туда же, присмотрелся к замочной скважине и, нахмурившись, быстрым шагом приблизился к пыльной створке.
— Ты бы его еще посреди комнаты повесила, — голосом сварливой бабушки произнес он и, решительно повернув ключ в замке, распахнул таинственную дверку так же легко и уверенно, как и дверь, ведущую в гостиную. Девушка только покачала головой. К плохому настроению своего спутника она уже начинала постепенно привыкать и, как следствие, прекращала обращать внимание на его выпады в ее сторону.
— Э… Винсент? — видя, что собеседник уже уверенно пошагал по лесенке наверх, Татьяна почему-то напряглась. И, осторожно заглянув в распахнутую дверь, неуверенно осведомилась:
— Я надеюсь, тут приведения не водятся?..
— Надейся, — обнадежил ее хранитель памяти, распахивая двери, ведущие непосредственно в коридор, — Хватит там торчать, женщина. Заходи и не забудь закрыть дверь. А то придет Роман и помешает привидениям тебя кушать.
— А ты им мешать не будешь? — моментально разозлившись, Татьяна, не дожидаясь повторного приглашения, зашла внутрь и, захлопнув за собой дверь, не менее решительно, чем ее спутник, зашагала по ступенькам вверх, — Хотя да, как я могла забыть. Ты будешь довольно ржать!
— Прекрати на меня наезжать! — ответил ей Винсент уже из коридора, и девушка, передернув плечами, поспешила следом за ним. Чуть приоткрывшаяся вновь дверь в гостиную осталась ею не замечена.
* * *
— Ну, и где же твоя полная приключений комнатка? — хранитель памяти, пройдя несколько шагов, остановился посреди коридора и, скрестив руки на груди, обернулся на только заходящую в пыльное помещение спутницу.
— Вон, — недовольно буркнула в ответ последняя и, вытянув руку, указала на оставленную ею при последнем посещении незакрытой дверцу. С учетом того, что остальные двери были плотно притворены, вход в таинственный будуар буквально бросался в глаза.
Винсент, обернувшись и взглянув в указываемом девушкой направлении, только хмыкнул. И, уже шагая к дверному проему, пробурчал:
— Конечно, следовало догадаться, что закрыть дверку она и не подумает…
— Мне было страшно! — недовольно сообщила Татьяна и, кашлянув от пыльного воздуха, последовала за своим спутником, без особой радости созерцая оставляемые им на пыльном ковре следы босых ног. Вероятно, страх быть застигнутыми в этом коридоре врасплох, которым так страдал Винсент, в некоторой мере передался и ей, и посему, направляясь за последним, девушка старалась шагать так, чтобы перекрывать своими следами его.
— Что ты ползешь, как беременная лошадь? — милый вопрос хранителя памяти, произнесенный до крайности раздраженным голосом, заставил Татьяну негодующе скрипнуть зубами и, прибавив шагу, торопливо зайти следом за спутником в пыльную комнатку.
— Во-первых, — хмуро произнесла она, — Беременные лошади способны передвигаться достаточно быстро. А во-вторых, Винсент, прогулка по замку на двух ногах крайне плохо влияет на тебя и на твое чувство такта! Что он у тебя, вместе с хвостом отвалился?
— Повторяю — не я это начал, — хладнокровно сообщил хранитель памяти, — Ну, и где же твои свечки в портьере? Я пока ни одной не вижу.
— Портьеры или свечки? — ядовито осведомилась девушка и, кивнув в сторону правой части комнаты, добавила, — Портьера вот. Свечки за ней. И я тебе не хамила, говорила уже!
— Да? — мужчина, с живым интересом глянув на спутницу, спокойно направился к упомянутой портьере, — А кто говорил, что со мной «почти» надежно, а?
— Так ты из-за… — Татьяна на несколько секунд потеряла дар речи, лишь глубоко и нервно дыша. Пыль, словно только и ожидавшая этого мига, тотчас же вероломно забралась ей в нос, и девушка, громко чихнув, недовольно им шмыгнула.
— Будь здорова, — донеслось из-за портьеры, за которой уже успел скрыться на редкость шустрый сегодня хранитель памяти, — Не стой там, иди сюда.
