Из окна справа от входа в клубах дыма вывалился мужчина. Он кашлял и харкал черной слизью. Его лицо казалось застывшей маской из запекшейся крови.
Женщина, словно и не заметила его. С криком «Алия!», она сорвалась с места и исчезла в рвущимся из входа пламени.
Мужчина дернулся ей вслед, что-то прохрипел, но не удержался, упал и замер, было видно, что он дышит.
Дариан смотрел на это застывшим взглядом пока не услышал детский крик. Как кто-то мог выжить в доме? Как там мог оказаться ребенок? Дариан вдруг очнулся. Он словно снова был на службе.
Отряд спасателей прибыл на пожар с небольшой задержкой. Какой-то придурок столкнулся на перекрестке с другим таким же идиотом, полностью парализовав движение.
Когда машина подкатила к месту возгорания, спасти дом было уже невозможно. Капитан отдал приказ не лезть в пекло. Это было опасно. Балки могли не выдержать и перекрытия обрушиться.
Из дома раздался плач. Как кто-то мог расслышать его в реве бушующего пламени Дариан не знал. Но он тоже его слышал. Капитан спохватился поздно. Он орал матом и требовал остановиться. Но кто-то, в тот момент Дариан даже не понял кто, рванул внутрь. Дариан тоже должен был поступить так же, но испугался.
Балка продержалась еще десять секунда. В скрипучем визге и плотном вихре огня, перекрытия рухнули, похоронив под собой троих: женщину, ребенка, и бросившегося им на помощь спасателя.
Дариан дернулся от неприятного воспоминания. Детский крик раздался вновь. Из окна, кое-как перевалившись через подоконник, выпала женщина. На этот раз одежда на ней дымилась. Мужчина увидел её, пополз навстречу, приподнялся на локтях, принялся сбивать огонь.
Снова крик из дома.
— Алия, — простонала женщина едва слышно.
Дариан повернулся к двери, посмотрел на красно-черный цветок огня, распускающийся и умирающий в проёме словно дыхание бога.
«Акку́ма дуэ́э га́ра Вакка́тти дэ́ма»
Он действительно уже почти умер и Вакка наверняка ждал его с минуты на минуту. А потому…
Дариан вошел в проем, не обращая внимания на пожирающий тело огонь. Вошел, чтобы увидеть лицо бога, но ничего не случилось. Он шел сквозь рев и треск пламени, переступал через разрушенные, выгоревшие до основания стены, шел на звук, которого не могло здесь быть.
Девочку трех лет он нашел в ванной. Как она тут выжила не смог бы объяснить никто. На всё воля Вакка.
Дариан вытащил из наполовину опустевшей чугунной ванны грязные мокрые простыни. Черные разводы сажи и прожженные упавшими в ванну горелыми досками дыры — и всё равно они могут спасти жизнь. Он замотал в них девочку, взял её на руки. Не знал, как сам держится на ногах, но едва поднял ребенка, словно окреп.
Мать рыдала и прижимала живую девочку к груди. Отец ползал в ногах и обещал все, что у него есть за спасение дочери, но Дариану ничего от них не было нужно. Он спас жизнь. Отдал долг. Сам не зная кому и за что. Просто иначе не мог. Воин способен понять и принять жертвы, сопутствующие потери, пройти мимо. Трус не смог.
Дариан развернулся и пошел дальше, своей дорогой.
Ему вослед смотрел мужчина, который снова обрел дочь. Он видел что-то странное, чего не могло быть. Видел, как на спине спасшего дочь человека плясало пепельное пламя. Как оно расползалось по телу, покрывая серыми узорами бока, плечи, шею. Как въедалось в черную кожу, оставляя светлые изгибы отметин.
Сначала Дариан шел, потом побежал, не в силах видеть творящийся вокруг ужас. Ему было страшно. Слишком страшно, чтобы быть трусом. Слишком страшно чтобы читать буквы, бегущие сплошным потоком перед внутренним взором. Ему хотелось исчезнуть, уйти, как можно дальше. Может быть, там он сможет обрести себя, найти новый путь.
На окраине города он выдохся и остановился. Море осталось далеко позади, за стеной жирного дыма и пламени. Здесь не было даже запахов воды, лишь гарь и кровь.
— Вакка, дай мне знак! Научи, что делать!
Высоко в небе над головой вспыхнула белая звезда. Она пролетела наискось, ударилась в голубую светящуюся стену, уходящую к самому подножию трона Вакка, срикошетила, отлетела к противоположной стене, обрела сначала оранжевый, затем багровый оттенок, снова срикошетила, метеором понеслась вниз. Рухнула где-то за ближайшими холмами, километрах в десяти от Кисмайо.
— Спасибо, всевышний!
Дариан встал на колени, поднёс ладони к лицу, склонился до самой земли.
— Спасибо, Вакка, я найду твой знак и узнаю, что ты мне уготовал.
* * *
— Спасибо! — еще раз прошептала Фатима.
Затем неожиданно приблизилась ко мне, обняла, прижалась всем телом.
— Если бы мы остались стоять там, он бы все понял, — зашептала она в самое ухо.
От её горячего дыхания стало не по себе. Возможно, если бы она не касалась меня обнаженным телом — этот разговор можно было бы принять за выражение признательности, но так… В тот момент, когда Фатима попыталась поцеловать меня в губы, не переставая благодарить, я понял, что она перехитрила меня.
— Еще одна попытка, и я вышвырну тебя отсюда.
— Прости, прости, я не специально. Я правда тебе благодарна! — быстро заговорила она, когда я отодвинул ее от себя.
Она накинула сползшее платье, прикрыла грудь и придержала рукой разошедшийся разрез.
— Что происходит? Кто за нами следит? Или это была лишь уловка, чтобы попасть ко мне в комнату?
Фатима замотала головой, снова стала серьезной. Такие резкие перемены меня всегда бесили, но я понимаю, что женщины — не мужчины. Это мы можем мыть собраны, сосредоточены, по-деловому холодны. У женщин всё не так. Если они себя не контролируют, то их эмоции — раздолье хаоса. Ладно, сейчас разговор не о том.
— Сэмюэль — он охотник.
Я кивнул.
— И?
— Может недолго смотреть глазами животных.
— У него есть питомец? — удивился я. Не видел, чтобы Сэм с кем-то возился.
— Не совсем. Он может завладеть сознанием небольшого зверька на короткое время. Мышь, птица. И видеть их глазами.
— Скорпион?
Догадка заставила меня покрыться мурашками, словно холодный душ принял.
— Нет. Эти не в его власти — слишком примитивные. Пауки, червяки и прочие мелкие твари, не выдержат контроля.
— Ясно.
Фатима говорила уверенно, но где-то на подкорке осталась тревога. Сэм пытался разузнать что-то о Тахе?
— Он может ими управлять? — уточнил я.
— Я знаю только, что может видеть их глазами. Напасть или что-то такое, навык не позволяет. Пока.
Не слишком ли хорошо она осведомлена о возможностях Сэма? Сомнения и подозрения снова закрались в голову.
— Рассказывай дальше! К чему весь этот маскарад?
Фатима с удивлением взглянула на себя, словно в первый раз увидела.
— А разве не очевидно? Простая вежливость. Гостеприимство. У нас традиция — дорогому гостю достается лучшая девушка.
— Бред! Ты сейчас несешь бред!
Я разозлился, рявкнул. Она реально думает, что может так легко меня обмануть?
Фатима испуганно на меня взглянула, чуть отстранилась. Похоже, я переборщил с гневом.
— Давай так, — успокаиваясь, произнес я. — Ты рассказываешь мне всё, что знаешь, либо выметаешься отсюда.
Если сначала мне показалось, что девушка на грани истерики, до смерти напугана, то сейчас все эти эмоции, как рукой сняло. Она снова пыталась мной манипулировать. Может быть, никакого соглядатая и нет? Это лишь способ добиться своего? Но нет, я четко видел, что никакого желания в ней не было. Только вынужденная покорность, необходимость идти против своей воли.
Фатим вдруг вздохнула, выдохнула и сказала:
— Я не знаю.
Будто в холодную воду нырнула.
— Чего именно не знаешь?
— Не знаю, зачем Сэму делать это. Он просто сказал, что хочет чтобы мы переспали с тобой.
— Мы?
— Сначала попыталась Оля, у неё не вышло.
